Аборты в Албании

Аборты в Албании полностью легальны с 7 декабря 1995 года. Аборты производятся в медицинских учреждениях и осуществляются по желанию женщины, если срок её беременности составляет не более двенадцати недель. За неделю до процедуры женщина обязана пройти консультацию. Медучреждения, проводящие аборты, обязаны держать в тайне личные данные пациенток, прошедших процедуру.

Во время правления Энвера Ходжи в стране действовала политика натализма, поэтому женщины делали аборты незаконно или собственноручно. Это привело к тому, что страна занимала второе место в Европе по уровню материнской смертности. По расчётам половина беременностей заканчивалась абортом. Женщин, уличённых в аборте, партия подвергала программе перевоспитания.

В 1989 году аборт был узаконен для случаев изнасилования и инцеста, а также для пациенток моложе 16 лет. В 1991 году к ним был добавлен ещё ряд причин. Закон об абортах 1995 года привёл к отмене предыдущих законов.

По состоянию на 2008 год искусственным прерыванием заканчивались 18,7% беременностей. В 2010 году количество проводимых абортов составляло 9,2 на 1000 женщин в возрасте от 15 до 44 лет.

Отрывок, характеризующий Аборты в Албании

Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)