Аборты в России

Аборты в России разрешены законом и оплачиваются из государственного бюджета. При сроке беременности до 12 недель аборт может быть проведён по желанию женщины; при сроке 12-22 недели — если беременность наступила в результате изнасилования; при наличии медицинских показаний — на любом сроке беременности.

РСФСР стала первым государством мира, узаконившим прерывание беременности — в 1920 году. Для сравнения, в Великобритании аборты узаконены в 1967, в США — в 1973 году, во Франции — в 1975 и в Западной Германии — в 1976 году. С 1936 по 1955 год в СССР действовал запрет на аборты (за исключением абортов по медицинским показаниям), который многие обходили нелегальным путём.

Начиная с 1990 года общее количество абортов в России ежегодно снижается, хотя и остаётся сравнительно высоким. Как показывают исследования, аборт как метод регулирования количества и времени рождения детей в России уступает место использованию современных методов контрацепции, в первую очередь среди молодёжи. Хотя в настоящее время тенденция к снижению количества абортов совпадает с тенденцией к повышению рождаемости, исследователи указывают, что в целом прямой связи между уровнем рождаемости и количеством абортов не существует.

Законодательство

Аборт входит в перечень видов медицинской помощи, покрываемых обязательным медицинским страхованием, то есть любая гражданка России имеет право на проведение аборта за счёт медицинского бюджета РФ.

При сроке беременности до 12 недель для проведения аборта достаточно желания женщины. При этом на сроках 4-7 недель и 11-12 недель аборт проводится не раньше, чем через 48 часов после обращения женщины в медицинское учреждение, а на сроках 8-10 недель — не раньше, чем через 7 дней после обращения.

Согласно Постановлению Правительства РФ № 98 от 6 февраля 2012 г. «О социальном показании для искусственного прерывания беременности», аборт на сроках 12-22 недель беременности может быть проведён в случае, если беременность наступила в результате изнасилования.

Аборт по медицинским показаниям может быть проведён на любом сроке беременности.

Согласно пункту 3 статьи 70 закона «Об основах охраны здоровья», российские врачи имеют право отказаться от проведения аборта по личным убеждениям, кроме случаев, если аборт требуется по медицинским показаниям или если замена врача невозможна.

Если совершеннолетняя женщина была признана недееспособной, то аборт ей может быть сделан принудительно по решению суда, принимаемому по заявлению её законного представителя.

С 1 июля 2014 года госдума РФ установила штрафы за совершение нелегальных абортов, которые теперь рассматриваются как административное правонарушение.

Практика

Аборты в России проводятся как в государственных, так и в частных медицинских учреждениях.

Основным методом проведения аборта в России является метод дилатации и кюретажа, признанный устаревшим Всемирной Организацией Здравоохранения. По данным Росстата за 2009 год, доля дилатации и кюретажа среди всех абортов, проведённых в государственных медицинских учреждениях, составила 70 %, а более безопасных методов вакуумной аспирации и медикаментозного аборта — соответственно 26,2 % и 3,8 %. В негосударственных медицинских учреждениях, напротив, доля медикаментозных абортов составила около 70 %. По данным исследования комиссии ВОЗ, дилатацию и кюретаж в российских государственных и частных медицинских учреждениях используют в 80-90 % случаев.

История

В 1920 году РСФСР стала первым государством мира, узаконившим аборты. Декрет 1920 года разрешал производить аборт только врачу в больнице, для операции было достаточно простого желания женщины. По здоровью на аборт имели право: больные сифилисом, острым воспалением почек, пороком сердца, душевнобольные, женщины с туберкулезом второй и третьей стадии, кормящие грудью матери до 9 месяцев. Также были разрешены аборты по социальному положению: необеспеченные матери-одиночки, нуждающиеся, многодетные, по причине необходимости переездов, общественной занятости, недостаточной жилой площади, изнасилование, обольщение в состоянии опьянения, разлад в семье, нелюбовь к мужу, страх материнства и ряд других мотивов. Уже в 1924 году вышел Циркуляр Наркомздрава, ограничивающий доступ к абортам: теперь для такой операции требовалось специальное разрешение, которое выдавалось при представлении женщиной ряда документов (удостоверения о беременности, болезни, о получаемом окладе, о семейном положении).

Аборты были вновь криминализованы в период с 1936 по 1955 год. Сразу после принятия закона о запрете абортов (за исключением абортов по медицинским показаниям) их число резко сократилось, а число рождений возросло, однако этот эффект оказался кратковременным. В СССР в целом в 1937 году было учтено 568 тыс. абортов, в 1939 году — 723 тыс., в 1940-м — 807 тыс. В условиях запрета более 90 % зарегистрированных абортов были нелегальными, то есть начатыми вне медицинского учреждения. В этих условиях резко возросла смертность абортов и количество детоубийств.

Число абортов в СССР продолжало увеличиваться вплоть до середины 1960-х, когда было зафиксировано максимальное за всю историю страны число прерванных беременностей — 5,6 млн в год. В 1970-х — 1980-х годах среднегодовое число абортов превышало 4,5 млн. Стабильное снижение числа абортов началось в 1989 году.

Статистика

С 1990 года общее количество абортов в России с каждым годом медленно сокращается. Так, в 2012 году, по данным Росстата, было зарегистрировано 1 063 982, в 2013 — 1 012 399. При этом в официальную статистику абортов в России включаются не только искусственные, но и самопроизвольные аборты (выкидыши), что затрудняет сравнение с многими другими странами, где в статистике учитываются только искусственные аборты. Наряду с Росстатом, официальную статистику по абортам публикует Министерство здравоохранения. При этом данные Росстата более полные, поскольку включают информацию не только по подведомственным министерству медицинским учреждениям, но и по медицинским учреждениям других министерств и ведомств, а также частным клиникам.

Основная часть абортов — около 90 % — приходится на государственные медицинские учреждения. Негосударственный сектор даёт в среднем по России 8 % абортов (2009 г.), однако эта доля колеблется по регионам от нуля до одной трети.

Хотя достоверность и полнота официальной статистики иногда ставится под сомнение — например, Елена Мизулина называла цифру в 5 млн абортов в год, — независимые выборочные обследования населения дают значения, близкие к официальной статистике, тем самым подтверждая её надёжность.

Число абортов по данным Росстата в 1990—2013 годах, тыс.:

1990	1991	1992	1993	1994	1995	1996	1997	1998	1999
4103,4	3608,4	3436,7	3244,0	3060,2	2766,4	2652,0	2498,7	2346,1	2181,2

2000	2001	2002	2003	2004	2005	2006	2007	2008	2009
2138,8	2014,7	1944,5	1864,6	1797,6	1675,7	1582,4	1479,0	1385,6	1292,389

2010	2011	2012	2013	2014	2015
1186,108	1124,880	1063,982	1012,399	930,000	848,000

Необходимо упомянуть, что статистика в России, в отличие от других стран, не разделяет аборты по медицинским показателям и добровольные. Если рассматривать аборты только по желанию женщины, то их количество значительно ниже - 447 тысяч в 2015 году, что составляет всего 52% от общего количества абортов.

Более полные данные по РСФСР и России с 1960 по 2008 г.

Год	Кол-во родившихся, тыс.	Кол-во абортов на 100 рожд.	Кол-во абортов, тыс.
1960	2782,4	157,2	4373,0
1961	2662,1	178,8	4759,1
1962	2482,5	198,4	4925,1
1963	2331,5	220,2	5134,2
1964	2122,0	253,4	5376,3
1965	1990,5	274,5	5463,4
1966	1957,8	271,9	5322,6
1967	1851,0	270,4	5005,0
1968	1816,5	268,3	4873,0
1969	1847,6	257,2	4751,1
1970	1903,7	254,1	4837,7
1971	1974,6	245,0	4838,7
1972	2014,6	236,6	4765,8
1973	1994,6	238,0	4747,0
1974	2079,8	224,7	4674,0
1975	2106,1	221,8	4670,8
1976	2146,7	221,6	4757,1
1977	2156,7	217,3	4648,1
1978	2179,0	213,7	4656,2
1979	2178,5	208,4	4540,5
1980	2202,8	204,6	4506,2
1981	2236,6	196,8	4400,7
1982	2328,0	191,7	4462,9
1983	2478,3	174,2	4317,2
1984	2409,6	181,0	4361,9
1985	2375,1	187,5	4454,4
1986	2485,9	156,5	3891,7
1987	2500,0	148,9	3721,9
1988	2348,5	169,6	3984,0
1989	2160,6	179,4	3876,2
1990	1988,9	205,9	4095,1
1991	1794,6	201,1	3608,4
1992	1587,6	216,5	3436,7
1993	1379,0	235,2	3244,0
1994	1408,2	217,3	3060,2
1995	1363,8	202,6	2763,1
1996	1304,6	203,3	2652,0
1997	1259,9	198,3	2498,7
1998	1283,3	182,8	2346,1
1999	1214,7	179,6	2181,2
2000	1266,8	168,7	2137,1
2001	1311,6	153,6	2014,6
2002	1397,0	139,2	1944,6
2003	1477,3	128,7	1901,3
2004	1502,5	122,0	1833,0
2005	1457,4	117,4	1711,0
2006	1479,6	107,2	1586,2
2007	1610,1	92,1	1482,9
2008	1717,5	81,1	1392,9

Аборты в России чаще делают замужние женщины, уже имеющие детей, чем молодые девушки. Средний возраст делающих аборт со временем повышается (с 28 лет в 1996 году до 29,37 в 2012-м). Специалисты связывают это с повышением грамотности среди молодёжи, которая больше использует современные средства контрацепции, что делает планирование семьи эффективнее.

Аборты и демографическое положение в России

Устойчивое, хотя и медленное, снижение количества абортов в России начиная с 1990 года происходит на фоне постепенного увеличения рождаемости. С 2007 года годовое число рождений превышает годовое число абортов, и разрыв между этими двумя показателями постоянно увеличивается.

При этом специалисты отмечают, что число искусственных абортов не имеет прямой связи с уровнем рождаемости. Например, в период с 1990 по 1993 годы и уровень абортов, и уровень рождаемости снижались параллельно. Как показывают современные исследования, наибольшую роль в сдерживании рождаемости играет факторы брачности и сексуальной активности (многие женщины репродуктивного возраста не заводят детей потому, что не имеют постоянного партнёра). На рождаемость в браке или партнёрстве влияют контрацепция и аборты, при этом роль аборта в регулировании внутрисемейной рождаемости значительно меньше, чем роль контрацепции.

Общественное мнение

В России действует как общественное движение, выступающее против права на аборт, так и организации и группы, защищающие это право. Большинство населения при этом придерживается средних взглядов: не поддерживая запрет абортов, россияне, как правило, считают аборт вредным для здоровья женщин и приветствуют некоторые ограничения права на аборт.

По данным Левада-центра, в 2007 году 57 % россиян высказывались против запрета абортов, а в 2010 году число противников запрета абортов снизилось до 48 %. Доля сторонников разрешения абортов только по медицинским показаниям за этот период выросла с 20 % до 25 %, а доля убеждённых сторонников запрета абортов — с 15 % до 16 %.

В 2011 году портал Superjob провёл опрос о мерах по ограничению права на аборт, которые рассматривались в тот момент в Государственной Думе. По результатам этого опроса, 91 % россиян поддерживают такие меры, как информирование о последствиях аборта, 45 % за направление женщины, решившей сделать аборт, на прослушивание сердцебиения плода, 65 % считают разумным предоставить ей «неделю тишины» на обдумывание решения. При этом 63 % респондентов уверены, что требование получать разрешение супруга на аборт приведёт к увеличению числа нелегальных абортов среди замужних женщин, 53 % высказались против выведения абортов из перечня бесплатных медицинских услуг.

В 2013 году по инициативе самарских депутатов был внесён законопроект, предлагающий внести поправку в статью 35 Федерального закона «Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации», которая выводит аборты из списка бесплатных медицинских услуг (за исключением аборта при угрозе жизни беременной женщины). Однако законопроект был возвращён решением Комитета ГД в связи с несоблюдением требований части 3 статьи 104 Конституции Российской Федерации и статьи 105 Регламента Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации (отсутствует заключение Правительства Российской Федерации).

Ссылки

• Сакевич В. И., Денисов Б. П. [demreview.hse.ru/data/2014/07/15/1312456972/5_%D0%94%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%81%D0%BE%D0%B2_%D0%A1%D0%B0%D0%BA%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87_%D0%90%D0%B1%D0%BE%D1%80%D1%82%D1%8B%20%D0%B2%20%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B8.pdf Аборты в постсоветской России: есть ли основания для оптимизма?] Демографическое обозрение. 2014, № 1, с. 144—169
• Сакевич В. И. [demoscope.ru/weekly/2005/0199/reprod03.php Аборт — одна из основных причин материнской смертности в России] Демоскоп Weekly № 199—200 18 апреля — 1 мая 2005
• Сакевич В. И. [demoscope.ru/weekly/2012/0499/reprod02.php Новые ограничения права на аборт в России] Демоскоп Weekly № 499—500 20 февраля — 4 марта 2012
• Сакевич В. И. [demoscope.ru/weekly/2007/0279/tema01.php Аборт или планирование семьи?] Демоскоп Weekly № 279—280 5 — 18 марта 2007
• [demoscope.ru/weekly/2006/0231/lisa01.php Аборт, контрацепция или комсомольский агитпроп?] Демоскоп Weekly № 231—232 23 января — 5 февраля 2006
• [demoscope.ru/weekly/2007/0311/reprod01.php Не завышено ли число абортов?] Демоскоп Weekly № 311—312 26 ноября — 9 декабря 2007
• [www.demoscope.ru/acrobat/ps48.pdf Аборты в России] Население и общество № 48 (2000)
• [www.demoscope.ru/acrobat/ps75.pdf Аборт или контрацепция: что выбирают российские женщины?] Население и общество № 75 (2003)
• [www.demoscope.ru/acrobat/ps105.pdf Аборт или планирование семьи?] Население и общество № 105 (2006)
• Denisov BP, Sakevich VI, Jasilioniene A (2012) [www.plosone.org/article/info%3Adoi%2F10.1371%2Fjournal.pone.0049986 Divergent Trends in Abortion and Birth Control Practices in Belarus, Russia and Ukraine. PLoS ONE 7(11): e49986. doi:10.1371/journal.pone.0049986]
• [www.oodvrs.ru/news/zdravookhranenie/v_sssr_kazhdyy_den_mozhno_bylo_pokrasit_moskovskiy_kreml_krovyu_ot_abortov/ В СССР каждый день можно было покрасить Московский Кремль кровью от абортов] (по материалам статей Виктории Сакевич и др. авторов)

Отрывок, характеризующий Аборты в России

– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.


Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.


Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!
Отец тоже строил в Лысых Горах и думал, что это его место, его земля, его воздух, его мужики; а пришел Наполеон и, не зная об его существовании, как щепку с дороги, столкнул его, и развалились его Лысые Горы и вся его жизнь. А княжна Марья говорит, что это испытание, посланное свыше. Для чего же испытание, когда его уже нет и не будет? никогда больше не будет! Его нет! Так кому же это испытание? Отечество, погибель Москвы! А завтра меня убьет – и не француз даже, а свой, как вчера разрядил солдат ружье около моего уха, и придут французы, возьмут меня за ноги и за голову и швырнут в яму, чтоб я не вонял им под носом, и сложатся новые условия жизни, которые будут также привычны для других, и я не буду знать про них, и меня не будет».
Он поглядел на полосу берез с их неподвижной желтизной, зеленью и белой корой, блестящих на солнце. «Умереть, чтобы меня убили завтра, чтобы меня не было… чтобы все это было, а меня бы не было». Он живо представил себе отсутствие себя в этой жизни. И эти березы с их светом и тенью, и эти курчавые облака, и этот дым костров – все вокруг преобразилось для него и показалось чем то страшным и угрожающим. Мороз пробежал по его спине. Быстро встав, он вышел из сарая и стал ходить.
За сараем послышались голоса.
– Кто там? – окликнул князь Андрей.
Красноносый капитан Тимохин, бывший ротный командир Долохова, теперь, за убылью офицеров, батальонный командир, робко вошел в сарай. За ним вошли адъютант и казначей полка.
Князь Андрей поспешно встал, выслушал то, что по службе имели передать ему офицеры, передал им еще некоторые приказания и сбирался отпустить их, когда из за сарая послышался знакомый, пришепетывающий голос.
– Que diable! [Черт возьми!] – сказал голос человека, стукнувшегося обо что то.
Князь Андрей, выглянув из сарая, увидал подходящего к нему Пьера, который споткнулся на лежавшую жердь и чуть не упал. Князю Андрею вообще неприятно было видеть людей из своего мира, в особенности же Пьера, который напоминал ему все те тяжелые минуты, которые он пережил в последний приезд в Москву.
– А, вот как! – сказал он. – Какими судьбами? Вот не ждал.
В то время как он говорил это, в глазах его и выражении всего лица было больше чем сухость – была враждебность, которую тотчас же заметил Пьер. Он подходил к сараю в самом оживленном состоянии духа, но, увидав выражение лица князя Андрея, он почувствовал себя стесненным и неловким.
– Я приехал… так… знаете… приехал… мне интересно, – сказал Пьер, уже столько раз в этот день бессмысленно повторявший это слово «интересно». – Я хотел видеть сражение.
– Да, да, а братья масоны что говорят о войне? Как предотвратить ее? – сказал князь Андрей насмешливо. – Ну что Москва? Что мои? Приехали ли наконец в Москву? – спросил он серьезно.
– Приехали. Жюли Друбецкая говорила мне. Я поехал к ним и не застал. Они уехали в подмосковную.


Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!