Абрам
| ||||||||||
Абра́м — имя, наиболее распространённое среди евреев. Усечённая форма древнееврейского имени Авраам (ивр. אברהם) (народная форма крестильного имени Авраам), в свою очередь вероятно ведущего происхождение от предполагаемого древнесемитского имени Аврам.[1]
Впервые встречается в Ветхом Завете (Танахе). Абрам, сын Фарры, приведший своих людей из Харрана в землю Ханаанскую.
Вот родословие Фарры: Фарра родил Аврама, Нахора и Арана. Аран родил Лота. |
Наряду с другими библейскими именами традиционно используется русскими старообрядцами и некогда имело распространение в среде русского купечества.
В русских источниках зафиксированы также формы: Абрамий, Аврам, Аврамий, Авраам, Авраамий. В различных формах это имя вошло во все языки стран, население которых исповедует иудаизм, христианство или ислам.
Уменьшительные: Абраша, Абрамчик, Абрамка.
Известные носители имени
- Архипов, Абрам Ефимович
- Алиханов, Абрам Исаакович
- Бахчагулян, Абрам Арамович
- Безикович, Абрам Самойлович
- Мельников, Абрам Иванович
- Ганнибал, Абрам Петрович
- Дангулов, Абрам Христофорович
- Драгомиров, Абрам Михайлович
- Гукасов, Абрам Осипович
- Иоффе, Абрам Фёдорович
- Крючков, Абрам Иванович
- Фиркович, Абрам Самуилович
- Юсфин, Абрам Григорьевич
Именины
- 22 (9) октября — Авраам, ветхозаветный пророк, праотец еврейского народа.
Напишите отзыв о статье "Абрам"
Примечания
- ↑ [www.biblicalstudies.ru/Books/Wright2.html Bible Studies — Русские страницы — Библиотека — Книги]
Отрывок, характеризующий Абрам
Когда Пьер подошел к ним, он заметил, что Вера находилась в самодовольном увлечении разговора, князь Андрей (что с ним редко бывало) казался смущен.– Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь?
– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
– Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d'etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l'avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой.
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]
Князь Андрей нахмурившись молчал.
– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.