Абрамзон, Валерий Михайлович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Валерий Абрамзон
Общая информация
Полное имя Валерий Михайлович Абрамзон
Родился 20 июля 1966(1966-07-20) (57 лет)
Москва, РСФСР, СССР
Гражданство СССР
Позиция полузащитник
Информация о клубе
Клуб завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1982—1983 ФШМ 3 (0)
1984 Локомотив 20 (1)
1985 ФШМ 19 (4)
1985 ЦСКА 10 (1)
1986 ЦСКА-2 12 (1)
1986 СКА Хабаровск 17 (1)
1987—1988 Локомотив 47 (3)
1989 Металлург (Липецк) 39 (9)
1990 Новбахор 39 (8)
1991 Тигина-Апоэль 37 (7)
1992 Тигина 4 (0)
1992 Эвис 8 (0)
1992 Капошвар Ракоци 4 (0)

* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.


Валерий Михайлович Абрамзон (20 июля 1966, Москва, РСФСР, СССР) — советский футболист, полузащитник, нападающий. Мастер спорта СССР (1987).



Игровая карьера

Воспитанник ФШМ (Москва). Первый тренер — Н. И. Алексютин. Играл в московских футбольных командах «ФШМ», «Локомотив» и ЦСКА. В 1987 году с «Локомотивом» завоевал место в высшей лиге чемпионата СССР, где и дебютировал в следующем году. Всего в высшей лиге СССР — 18 матчей.

После развала СССР несколько матчей провёл в высших дивизионах Молдавии за «Тигину» и Украины за «Эвис». Завершил карьеру в венгерском клубе «Капошвар Ракоци».

Карьера в сборной

Привлекался к играм Сборной города Москвы для участия в Спартакиаде СССР 1986.

Напишите отзыв о статье "Абрамзон, Валерий Михайлович"

Ссылки

  • [www.ffu.org.ua/ukr/tournaments/prof/25913 Статистика на сайте Федерации футбола Украины] (укр.)
  • [www.footbook.ru/index.php?type=3&pid=200 Статистика на сайте footbook.ru]
  • [footballfacts.ru/players/105309 Профиль на сайте FootballFacts.ru]
  • [www.lokomotiv.info/publish/loko_history/?id=104 Официальная история футбольного клуба «Локомотив» Москва 1923—2005]
  • [www.cska-games.ru/Players/AbramzonValerij.html Все матчи за ЦСКА]


Отрывок, характеризующий Абрамзон, Валерий Михайлович

Разговор их был прерван криком нескольких голосов у ворот и приходом Мореля, который пришел объявить капитану, что приехали виртембергские гусары и хотят ставить лошадей на тот же двор, на котором стояли лошади капитана. Затруднение происходило преимущественно оттого, что гусары не понимали того, что им говорили.
Капитан велел позвать к себе старшего унтер офицера в строгим голосом спросил у него, к какому полку он принадлежит, кто их начальник и на каком основании он позволяет себе занимать квартиру, которая уже занята. На первые два вопроса немец, плохо понимавший по французски, назвал свой полк и своего начальника; но на последний вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую речь, отвечал, что он квартиргер полка и что ему ведено от начальника занимать все дома подряд, Пьер, знавший по немецки, перевел капитану то, что говорил немец, и ответ капитана передал по немецки виртембергскому гусару. Поняв то, что ему говорили, немец сдался и увел своих людей. Капитан вышел на крыльцо, громким голосом отдавая какие то приказания.
Когда он вернулся назад в комнату, Пьер сидел на том же месте, где он сидел прежде, опустив руки на голову. Лицо его выражало страдание. Он действительно страдал в эту минуту. Когда капитан вышел и Пьер остался один, он вдруг опомнился и сознал то положение, в котором находился. Не то, что Москва была взята, и не то, что эти счастливые победители хозяйничали в ней и покровительствовали ему, – как ни тяжело чувствовал это Пьер, не это мучило его в настоящую минуту. Его мучило сознание своей слабости. Несколько стаканов выпитого вина, разговор с этим добродушным человеком уничтожили сосредоточенно мрачное расположение духа, в котором жил Пьер эти последние дни и которое было необходимо для исполнения его намерения. Пистолет, и кинжал, и армяк были готовы, Наполеон въезжал завтра. Пьер точно так же считал полезным и достойным убить злодея; но он чувствовал, что теперь он не сделает этого. Почему? – он не знал, но предчувствовал как будто, что он не исполнит своего намерения. Он боролся против сознания своей слабости, но смутно чувствовал, что ему не одолеть ее, что прежний мрачный строй мыслей о мщенье, убийстве и самопожертвовании разлетелся, как прах, при прикосновении первого человека.
Капитан, слегка прихрамывая и насвистывая что то, вошел в комнату.
Забавлявшая прежде Пьера болтовня француза теперь показалась ему противна. И насвистываемая песенка, и походка, и жест покручиванья усов – все казалось теперь оскорбительным Пьеру.
«Я сейчас уйду, я ни слова больше не скажу с ним», – думал Пьер. Он думал это, а между тем сидел все на том же месте. Какое то странное чувство слабости приковало его к своему месту: он хотел и не мог встать и уйти.