Абрамзон, Саул Менделевич

Абрамзон Саул Менделевич
Дата рождения:	3 июля 1905(1905-07-03)
Место рождения:	город Дмитровск, Дмитровский уезд, Орловская губерния
Дата смерти:	1977(1977)
Место смерти:	город Ленинград
Страна:	СССР СССР
Научная сфера:	этнография, фольклористика, тюркология
Место работы:	Институт этнографии АН СССР им. Миклухо-Маклая
Альма-матер:	Ленинградский государственный университет
Научный руководитель:	Самойлович, Александр Николаевич, Малов, Сергей Ефимович
Известен как:	этнограф, исследователь этногенеза киргизов Центральной Азии
Награды и премии:

Саул Менделевич (Матвеевич) Абрамзон (3 июля 1905, город Дмитровск, Орловская губерния — 1 сентября 1977, Ленинград) — советский учёный-этнограф, тюрколог, кандидат исторических наук.

Биография

Родился в семье часового мастера Менделя Абрамзона и Раисы Григорьевны Файн.

В 1916 году поступил в мужскую гимназию в городе Карачарове, но в связи со смертью отца вынужден был вернуться в родной город и поступить в высшее начальное училище, переименованное после революции в советскую школу второй ступени. В 1922 году, после окончания этой школы, Абрамзон поступил в Ленинградский сельскохозяйственный институт, из которого в 1924 году перевелся на этнографический факультет Географического института. Когда в 1926 году Абрамзон заканчивал учебу, это был уже Ленинградский государственный университет. В университете он обучался у А. Н. Самойловича и С. Е. Малова.

В 1926 году был приглашен для работы в Киргизской научной комиссии, созданной с целью сбора материалов по истории и этнографии киргизов, а также коллекции для организуемого в республике краеведческого музея. Был учёным-хранителем Государственного музея, директором Института краеведения при Наркомпросе Киргизской АССР (ныне — Кыргызская Республика, Киргизия). C 1931 года жил в Ленинграде, работал в секторе этнографии народов Средней Азии, Казахстана и Кавказа Института этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая АН СССР.

31 августа 1943 года на заседании Ученого совета исторического факультета Среднеазиатского государственного университета Абрамзон защитил кандидатскую диссертацию «Очерк культуры киргизского народа».

В пост-советское время его труды были опубликованы и в переводе на киргизский язык.

Награды

• Награждён орденом «Знак Почета» (1956).

Сочинения

• Краеведческая работа в Киргизии // Изв. ЦБК. 1929. № 9.
• Очерк культуры киргизского народа, Фрунзе, 1946;
• Формы родоплеменной организации у кочевников Средней Азии // Родовое общество (этнографические материалы и исследования) / ТИЭ. Т. XIV. 1951;
• К вопросу о патриархальной семье у кочевников Средней Азии // КСИЭ. Вып. XXVIII. 1958;
• Этнический состав киргизского населения Северной Киргизии // Труды Киргизской археолого-этнографической экспедиции. Т. IV. Л., 1960;
• Киргизы и их этногенетические и историко-культурные связи. Л., 1971 (переиз. Фрунзе, 1990);
• Формы семьи у дотюркских и тюркских племен Южной Сибири, Семиречья и Тянь-Шаня в древности и средневековье // Тюркологический сборник 1972 г. М., 1973. С. 300-304;
• (соавт. Потапов Л.П.) Народная этногония как один из источников для изучения этнической и социальной истории (на материале тюркоязычных кочевников) // СЭ. 1975. № 6;
• О некоторых терминах родства в тюркских языках // Turcologica (к 70-летию академика А.Н. Кононова). Л., 1976.
• Абрамзон С.М. Кыргыз жана Кыргызстан тарыхы боюнча тандалма эмгектер / Котор. С. Мамбеталиев, Д.Сулайманкулов, С.Макенов. — Б.: «Кыргызстан—Сорос» фонду, 1999. — 896 6. - ISBN 9967-11-042-2. – [URL: bizdin.kg/elib/kitepter/pdf/abramzon_best.pdf Перевод трудов С.М.Абрамзона на кыргызский язык].

Ссылки

• [www.rujen.ru/index.php/%D0%90%D0%91%D0%A0%D0%90%D0%9C%D0%97%D0%9E%D0%9D_%D0%A1%D0%B0%D1%83%D0%BB_%D0%9C%D0%B5%D0%BD%D0%B4%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87 АБРАМЗОН Саул Менделевич — Российская Еврейская Энциклопедия]
• [www.mishpoha.ru/history/abramzon_family.htm История рода Абрамзон]

Отрывок, характеризующий Абрамзон, Саул Менделевич

– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.


Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.