Абрамов, Александр Дмитриевич

Александр Дмитриевич Абрамов
Председатель Исполнительного комитета Сумского областного Совета
сентябрь 1944 — февраль 1948
Предшественник:	Иосиф Гордеевич Горлов
Преемник:	Василий Автономович Шадрин
Председатель Исполнительного комитета Вологодского областного Совета
10 января 1940 — сентябрь 1944
Предшественник:	Должность учреждена
Преемник:	Василий Никитич Дербинов
Партия:	РКП(б) / ВКП(б) / КПСС
Образование:	Коммунистический университет имени Я. М. Свердлова
Военная служба
Годы службы:	1914—1915; 1919-1921
Принадлежность:	Российская империя Российская империя РСФСР РСФСР
Род войск:	армия
Звание:	не установлено
Сражения:	Первая мировая война

Александр Дмитриевич Абрамов (1892, Николаев, Херсонская губерния — январь 1968, Челябинск) — советский партийный и государственный деятель, председатель Вологодского (1940—1944) и Сумского (1944—1948) облисполкомов.

Биография

С сентября по декабрь 1911 года находился под арестом.

С августа 1914 года служил в русской армии; с августа 1915 по ноябрь 1918 года находился в плену в Австро-Венгрии.

С апреля 1919 по декабрь 1921 года служил в Красной армии; в 1919 году вступил в РКП(б).

В последующие годы находился на хозяйственной и партийной работе: уполномоченный Отдела топлива СНК Украинской ССР (январь — декабрь 1922), председатель заводского комитета, секретарь ячейки РКП(б) фабрики «Трёхгорная мануфактура» в Москве (1923—1925), директор Хамовнического пивоваренного завода (1926—1927), уполномоченный экономического управления ОГПУ при СНК СССР (1927—1928), заведующий Подотделом треста «Моссельпром» (1928—1929), заведующий Организационным отделом Армавирского районного комитета партии (1929—1930).

С сентября 1930 по май 1932 года учился в Коммунистическом университете имени Я. М. Свердлова, после чего заведовал Организационным отделом Коломенского районного комитета партии (1932), был заместителем директора завода № 8 по рабочему снабжению (Мытищи, 1933—1934), начальником политического отдела Епифанской машинно-тракторной станции (Московская область, 1934—1935).

С февраля 1935 года — секретарь Епифанского, с апреля 1937 года — секретарь Калужского районного комитета ВКП(б).

В октябре-декабре 1937 года — второй секретарь Организационного бюро ЦК ВКП(б) по Тульской области, затем — председатель Организационного комитета Президиума ВЦИК — Верховного Совета РСФСР по Вологодской области.

С 10 января 1940 года возглавлял исполнительный комитет Вологодского областного Совета, с сентября 1944 года — исполнительный комитет Сумского областного Совета.

С марта 1948 год был представителем Совета по делам колхозов при СМ СССР (по Винницкой области, с ноября 1949 — по Челябинской области).

С мая 1953 года — начальник Челябинского областного отдела лёгкой и пищевой промышленности; с марта 1954 года заведовал Челябинским областным отделом социального обеспечения.

Избирался депутатом Верховного Совета РСФСР 1-го созыва (1938—1947, от Вологодской области), Верховного Совета Украинской ССР 2-го созыва (1947—1951, от Сумской области), делегатом XVIII съезда ВКП(б) (1939, от Вологодской парторганизации).

Ссылки

• [www.knowbysight.info/AAA/08361.asp Абрамов Александр Дмитриевич] (рус.). Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898—1991. Проверено 13 июня 2014.

Отрывок, характеризующий Абрамов, Александр Дмитриевич

– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей:
– Так то вот и доживаю свой век… Умрешь, – чистое дело марш – ничего не останется. Что ж и грешить то!
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.
– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.