Абрамов, Кузьма Григорьевич
Поделись знанием:
В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.
Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
| Кузьма Абрамов | |
 | |
| Имя при рождении: |
Кузьма Григорьевич Абрамов |
|---|---|
| Место рождения: |
село Старые Найманы, ныне Большеберезниковский район, Мордовия |
| Место смерти: | |
| Род деятельности: | |
| Годы творчества: |
1934 — 2008 |
| Жанр: |
Роман, рассказ, пьеса. |
| Язык произведений: |
эрзянский, русский |
| Дебют: |
1934 г. |
| Премии: |
• Государственная премия МАССР; |
| Награды: |
|
Кузьма́ Григо́рьевич Абра́мов (12 ноября 1914 год, село Старые Найманы, Ардатовский уезд, Симбирская губерния (ныне Больше-Березниковский район, Мордовия) — 4 августа 2008, город Саранск) — советский и российский писатель, драматург. Народный писатель Республики Мордовия. Почетный гражданин РМ.
Биография
Основные этапы жизни
Родился в мордовско-русской семье. Отец, Григорий Степанович (1888-1952), мордвин, был отходником, участником 1 мировой войны, на фронте которой стал коммунистом, после неё государственным служащим — председателем Пичеурского и Б-Березниковского волисполкомов Симбирской губернии. Мать, Анастасия Максимовна (1895-1967), русская, домохозяйка. В 1939 г. был призван в армию, служил в г. Славута. Там же поступил учиться в пехотное училище, которое закончил в Тамбове. Участник Второй мировой войны на стороне СССР. С июля 1941 г. на Западном фронте, командир минометного взвода. Тяжело ранен под г. Глухов. После госпиталя, в должности командира минометной роты участвовал в обороне Москвы и наступлении 33 армии. В апреле 1942 г. в окружении был контужен и попал в плен. Освобожден американскими войсками в апреле 1945 г. в г. Нюрнберг. За участие в боевых действиях награждён орденом Отечественной войны второй степени, орденом Красной звезды, медалью «За победу над Германией». После войны и окончания Мордовского педагогического института работал учителем русского языка и литературы в селах Мордовии, затем редактором, зав. редакцией и главным редактором Мордовского книжного издательства. С 1960-х гг. и до конца жизни — писатель-профессионал.
Образование
После окончания школы, в 1933 году поступил учиться в Мордовский педагогический институт, но спустя год учёбу бросил, работал учителем родного языка. Пединститут окончил в 1954 г. по специальности русский язык и литература. Среди преподавателей, оказавших на него наибольшее влияние называл Н.Ф. Цыганова (мордовский язык) и М.М. Бахтина (русская и мировая литература).
Творчество
Творческую деятельность как писатель начал в 1934 г., напечатав в журнале Сятко стихотворение «Веть паксясо». До войны опубликовал около тридцати стихотворений в периодической печати Мордовии и отдельный сборник стихов (Стихть, 1940). Переводил на эрзянский язык стихи Т. Г. Шевченко, М.Ю. Лермонтова, Н.А. Некрасова, части армянского эпоса «Давид Сасунский». С 1948 г. выступает как драматург (пьеса «Пелькстамо»). Написал около двадцати пьес, многие из которых поставлены Мордовским драматическим театром. На эрзя-мордовском языке опубликованы все [1] , что сделало писателя «одним из ведущих мордовских драматургов»[2]. Сборники его рассказов стали выходить с конца 1950-х - начала 1960-х гг. [3]. Первый роман «Найман», ставший первой частью трилогии, опубликован в 1957 г. В переводе на русский язык вышел под названием «Лес шуметь не перестал» (1961). Эта книга, отличающаяся «напряженным сюжетом, драматизмом ситуаций, тонкой психологичностью в обрисовке действующих лиц»[4] стала «первым многоплановым романом в мордовской литературе»[5]. А вся трилогия (Найман, Люди стали близкими, Дым над землей) — первым эпопейным романом о поволжской деревне 1920-1950-х гг.[6]. Ей была дана высокая оценка в центральной российской прессе [7]. Романы «Эсеть канстось а маряви» (1967), в русском переводе «Своя ноша не в тягость» (1970, 1971), «Велень тейтерь» (1980), в пер. «Девушка из села» (1987) стали успешными попытками в преодолении сложившегося в отечественной литературе шаблона — деления на т. н. деревенскую и городскую прозу [8] Биографические романы «Эрзянь цёра» — о скульпторе Степане Эрьзе (1971, 1973, 1977 гг., в русском переводе «Степан Эрьзя». – М., 1974, 1976,1981) стоили К. Абрамову нескольких лет исследовательской работы [9]. Первыми романами о далекой истории мордвы в мордовской литературе также стали книги К. Абрамова «Пургаз» (1988, в пер. М., 1989) и «Олячинть кисэ» (1989, в пер. «За волю», 1995). По признанию самого автора, роман «Пургаз», повествующий об истории мордовского народа в конце XII — первой половине XIII вв.;Филолог по образованию К. Абрамов также выпустил толковый словарь эрзянского языка[11] «Валонь ёвтнема валкс»[12].стал для него наивысшим пиком его творчества, результатом многолетних исканий путей изложения, обобщения исторического прошлого. «Пургаз» рассказывает об героическом и историческом прошлом мордовского народа[10].
Никогда не участвовал в каких-либо окололитературных политических кампаниях.
За свою гражданскую деятельность награждён орденами Трудового Красного Знамени и Дружбы народов.
Основные произведения
На эрзя-мордовском языке
- Стихть. – Саранск: Мордовское государственное издательство (Мордгиз). – 1940. – 62 с.
- Од вий : пьеса ниле пелькссэ. – Саранск: Мордгиз, 1951. – 54 с.
- Найман : роман. – Саранск: Мордовское книжное издательство (Мордкиз), 1957. – 396 с.
- Ломантне теевсть малацекс : роман. – Саранск: Мордкиз, 1961. – 428 с.
- Ратор лейга : евтнема. – Саранск: Мордкиз, 1962. – 68 с.
- Комолявка : эрьва кодат евтнемат. – Саранск: Мордкиз, 1962. – 158 с.
- Качамонь пачк : роман. – Саранск: Мордкиз, 1964. – 556 с.
- Сараклыч: поэма. – Саранск: Мордкиз, 1966. – 24 с.
- Эсеть канстось а маряви : роман. – Саранск: Мордкиз, 1967. – 340 с.
- Эрзянь цера : роман. Васенце книга. Киякссо олгт. – Саранск: Мордкиз, 1971. – 330 с.
- Эрзянь цера : роман. Омбоце книга. Понгосо мода. – Саранск: Мордкиз, 1973. – 440 с.
- Нурька морот : евтнемат ды пьесат. – Саранск: Мордкиз, 1974. – 420 с.
- Велень тейтерь : роман. – Саранск: Мордкиз, 1980. – 448 с.
- Пургаз: кезэрень пингеде евтнема: роман. – Саранск: Мордкиз, 1988. – 480 с.
- Олячинть кисэ : роман. – Саранск: Мордкиз, 1989. – 416 с.
- Валонь евтнема валкс – Саранск: Мордкиз, 2002. - 608 с. ISBN 5-7595-1500-4
На русском языке
- Рассказы. – Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1959. – 80 с.
- Найман : роман. – Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1960. – 387 с.
- Русые косы : рассказы. – М.: Сов. Россия, 1961. – 56 с.
- Лес шуметь не перестал...: роман. – М.: Сов. Россия, 1961. – 383 с.
- Люди стали близкими : роман. – М.: Сов. Россия, 1962. – 424 с.
- Дым над землей : роман. – М.: Сов. Россия, 1966. – 543 с.
- Сараклыч: повесть о былых временах: поэма для детей сред. шк. возраста. – Саранск: Мордов. кн. изд–во, 1968. – 16 с.
- Хмелинка: повести и рассказы. – Саранск: Мордов. кн. изд–во, 1968. – 216 с.
- Своя ноша не в тягость: роман. – Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1970. – 372 с.
- Сын эрзянский: роман. Кн. 1. – М.: Современник, 1974. – 286 с.
- Сын эрзянский: роман. Кн. 2. – М.: Современник, 1976. – 302 с.
- Степан Дмитриевич Эрьзя (Нефедов): биогр. очерк. – Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1976. – 66 с.
- Степан Эрьзя : роман. Кн.3. – М.: Сов. Россия, 1981. – 384 с.
- Девушка из села : роман. – М.: Сов. писатель, 1987. – 302 с.
- Там, за леском : рассказы. – М.: Современник, 1987. – 223 с.
- Пургаз : роман–сказание. – М.: Современник, 1989. – 445 с.
- За волю : повествование о Крестьянской войне 1670–1671 годов. – Саранск: Мордов. кн. изд–во, 1995. – 320 с.
На других языках
1. Purgaz : ajalooline romaan / tõlkinud Arvo Valton. – Tallinn: Kirjastuskeskus, 2014. – 482 lk.(Эстония).
2. Eilne paёv / tõlkinud Arvo Valton // Eilne paёv. – Veszprem: OOK– Press Kft., 2015. – Lk. 184–247. (Венгрия).
Библиография
Отдельные издания
- 3абавина В. Кузьма Григорьевич Абрамов : очерк жизни и творчества / В. Забавина. – Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1966. – 87 с.
- Тихонова Т. М. Перть пельксэнь невтиця сермадовкстнэ (Описание природы по произведениям К. Г. Абрамова) : учебное пособие / Т. М. Тихонова. - Саранск: Изд-во Мордовского ун-та, 1993. - 68 с. - На эрзя-мордовском яз.
- Кузьма Григорьевич Абрамов : Биобиблиографический указатель / Нац. б-ка им. А. С. Пушкина. сост. Н. А. Бушуева. – Саранск, 1994. – 70 с.
- Кузьма Григорьевич Абрамов : Биобиблиографический указатель / Нац. б-ка им. А.С. Пушкина. сост. Н.А. Бушуева. – Саранск, 1999. – 71 с.
- Кузьма Григорьевич Абрамов: сб. материалов к 90–летию со дня рождения // Мордовский региональный финно-угорский общественный фонд культурного и экономического сотрудничества «МАСТОРАВА» / Библиогр. указ. сост. И. А. Кубанцева. – Саранск, 2004. – 75 с.
- Кузьма Григорьевич Абрамов : материалы к 95-летию // Архивное управление Республики Мордовия / сост. Ю. Ф. Юшкин. – Саранск, 2009. – 100 с.
- Водясова Л.П. Сложное синтаксическое целое как основная структурная единица микротекста в прозе К. Г. Абрамова : монография / Л. П. Водясова; Мордов. гос. пед ин-т. - Саранск, 2013. - 115 с.
- Азыркина Е. И. Кузьма Григорьевич Абрамов творчествац школасо : учебно-методическое пособие / Е. И. Азыркина; Мордов. гос. пед. ин-т. - Саранск, 2014. - 70 с. - На мокша-мордовском яз.
- Водясова Л. П. Способы реализации текстовой категории связности в прозе народного писателя Мордовии К. Г. Абрамова : монография / Л. П. Водясова; Мордов. гос. пед. ин-т. - Саранск, 2014. - 147 с.
- Международная научно-практическая конференция, посвященная 100-летию со дня рождения Народного писателя Мордовии К. Г. Абрамова, 18–19 нояб. 2014 г. : [материалы] / редкол. Е. А. Жиндеева (отв. ред.) [и др.]. – Саранск, 2014. – 330 с.
- Кузьма Григорьевич Абрамов : биобиблиографический указ. / сост. В. К. Абрамов, О. В. Абрамова. – Саранск : Изд-во Мордов. ун-та, 2015. – 106 с.
Напишите отзыв о статье "Абрамов, Кузьма Григорьевич"
Примечания
- См.: Од вий, 1951; Пьесы // Собр. соч. в 3 тт. Т. 3. – Саранск, 2004. – С. 324-718,
- От издательства // Кузьма Абрамов. Собр. соч. в 7 т. Т. 7. С. 537.
- См.: Рассказы. – Саранск, 1959; Русые косы. – М., 1961.
- Аннотация ко второму изданию романа "Лес шуметь не перестал". - М.: Советская Россия, 1970. - С. 3.
- Кирюшкин Б. Первый многоплановый роман // Тр. НИИ яз., лит., истории и экономики при Совете Министров МАССР. - Саранск, 1964. - Вып. 26. - (Серия филолог.). - С. 32-68.
- Икельце вал // Кузьма Абрамов. Вейс пурназь сёрмадовкстнэ кемгавтово томсо (Предисловие // Кузьма Абрамов. Полное собрание сочинений в двенадцати томах). – Т. 1. – Саранск, 2013. – С. 29.
- См. Далада Н. Лес шумит. // Литература и жизнь. – 1962. – 4 февр.; он же. Трилогия о мордовской деревне // Лит. газета. – 1967. – 5 апр.; Соболев Л. С. Советская литература и воспитание нового человека: докл. на II съезде писателей РСФСР // Лит. газ. – 1965. – 4 марта; Недосекин Р. Летопись судьбы народной // В мире книг. – 1966. – №11. – С.26 – 27; Содружество литератур // Книги России. – 1967. – С. 26; Трошин А. Лес шуметь не перестанет: современный роман // Лит. Россия. – 1967. – 15 дек. – С. 14–15 и др.
- См.: Власенко А. Расцвет. О современной литературе народов РСФСР. - М., 1973. С. 171 и др.
- См.: Левшин И. Трудная ноша // Лит. Россия. – 1984. – 3 февр. – С. 11.
- [www.nbrkomi.ru/page/2918/ «Имена на книгах: автографы мордовских писателей из коллекции Петера Домокоша в Национальной библиотеке РК»: Абрамов Кузьма Григорьевич]
- [www.erzia.saransk.ru/arhiv.php?n=2076&nom11=270 СТАРЕЙШЕМУ ЭРЗЯНСКОМУ ПИСАТЕЛЮ - 93 ГОДА!]
- Абрамов К.Г. Валонь евтнема валкс. – Саранск, 2002. – 600 с.
Отрывок, характеризующий Абрамов, Кузьма Григорьевич
В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.
Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
