Абрахам, Карл

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Карл Абрахам
Karl Abraham
Дата рождения:

3 мая 1877(1877-05-03)

Место рождения:

Бремен

Дата смерти:

25 декабря 1925(1925-12-25) (48 лет)

Научная сфера:

психоаналитик

Карл Абрахам (нем. Karl Abraham; 3 мая 1877, Бремен — 25 декабря 1925) — один из ранних влиятельных психоаналитиков, сотрудник Зигмунда Фрейда, который называл его «лучшим учеником»[1].

Родителями Карла были Натан Абрахам (Nathan Abraham), еврейский религиозный учитель (1842—1915) и его жена (и кузина) Ида (Ida, 1847—1929)[2]. Карл обучался медицине и занимал должность в госпитале Бургхольцли, которым руководил профессор Эйген Блейлер. Там Абрахам познакомился с психоанализом. Личная встреча с Зигмундом Фрейдом состоялась в 1907 году. В 1910 году Абрахам стал участником II международного психоаналитического конгресса и одним из организаторов Международного психоаналитического объединения. Вернувшись в Германию, в 1910 году Абрахам стал одним из членов-организаторов Берлинского психоаналитического объединения. В 1920 году Абрахам вошёл в число организаторов Берлинского психоаналитического института (Berlin Psychoanalytic Institute)[3], ныне носящего его имя. Карл Абрахам умер от инфекции лёгких, вероятно, разрушенных раком лёгких[4]. Похоронен на Парковом кладбище Лихтерфельде в Берлине.





Научная деятельность

Основные научные труды Карла Абрахама посвящены психоаналитической характерологии, исследованию ранних ступеней психосексуального развития. Также существенны его вклады в психологию алкоголизма, маниакально-депрессивного психоза, меланхолии, депрессии, патологий, связанных с ранними сексуальными нарушениями. Несомненно его влияние на формирование теории объектных отношений, на исследование травматических неврозов. Среди его анализандов и учеников — Мелани Кляйн, Хелен Дойч, Георг Зиммель, М. В. Вульф.

Научные труды

  • Normentafel zur Entwicklungsgeschichte des Huhnes (with Prof. Keibel). (1900) Normentafeln zur Entwicklungsgeschichte der Wirbeltiere, Heft 2. Jena.
  • Beiträge zur Entwicklungsgeschichte des Wellensittichs. (Inaugural Dissertation.) (1901) Anatomische Blätter (Anatomical Institute, Freiburg), Heft LVI/LVII. (Wiesbaden, I. F. Bergmann.)
  • Psychoanalytische Studien/Gesammelte Werke. Hg. v. Johannes Cremerius. 2 Bde. Psychosozial-Verlag, Gießen 1999.[5]
  • Briefe 1907—1926, (Briefwechsel mit Sigmund Freud), 2. korrigierte Auflage. S. Fischer, Frankfurt am Main 1980.
  • Sigmund Freud / Karl Abraham: Briefwechsel 1907—1925. Vollständige Ausg. 2 Bde., hg. von Ernst Falzeder / Ludger M. Hermanns. Turia + Kant, Wien 2009.

Напишите отзыв о статье "Абрахам, Карл"

Литература

  • Hilda Abraham: Karl Abraham. Sein Leben für die Psychoanalyse. Kindler, München 1976. ISBN 3-463-00650-2
  • Brigitte Kaderas: Karl Abrahams Bemühungen um einen Lehrauftrag für Psychoanalyse an der Friedrich-Wilhelms-Universität. Quellenedition der 'Denkschrift der Berliner Psychoanalytischen Vereinigung betreffend Einführung des psychoanalytischen Unterrichts an der Berliner Universität' und ihre Ablehnung. In: Jahrbuch für Universitätsgeschichte 1 (1998).

Примечания

  1. [www.freud.org.uk/fmfaq.htm Freud Museum] at www.freud.org.uk
  2. [www.dpg-psa.de/in_ge_gesch_abraham.htm DPG]
  3. [www.freudfile.org/abraham.html Karl Abraham]
  4. [muse.jhu.edu/login?uri=/journals/american_imago/v061/61.1hoffer.html Hoffer, Axel. The Complete Correspondence of Sigmund Freud and Karl Abraham 1907—1925. American Imago. Volume 61, Number 1, Spring 2004]
  5. [www.bbpp.de/altaufgelesen/jaeggiabraham.htm Rezension von Eva Jaeggi] Schüler und Wegweiser Der Psychoanalytiker Karl Abraham

Ссылки

  • [psychoanalysis.pro/lib.html Работы К. Абрахама на русском языке]


Отрывок, характеризующий Абрахам, Карл

– Да, я не отдам Москвы, не дав сражения.
Думал ли Кутузов совершенно о другом, говоря эти слова, или нарочно, зная их бессмысленность, сказал их, но граф Растопчин ничего не ответил и поспешно отошел от Кутузова. И странное дело! Главнокомандующий Москвы, гордый граф Растопчин, взяв в руки нагайку, подошел к мосту и стал с криком разгонять столпившиеся повозки.


В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
Артиллерия на рысях выехала из за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Вздвиженки, артиллерия остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.
Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.