Абрикосов, Андрей Львович

Андрей Абрикосов
Имя при рождении:	Андрей Львович Абрикосов
Место рождения:	Симферополь, Таврическая губерния, Российская империя
Профессия:	актёр театра и кино
Годы активности:	1929—1973
Театр:	МАДТ им. Е. Вахтангова
Награды:

Андре́й Льво́вич Абрико́сов (1906—1973) — советский российский актёр театра и кино. Лауреат Сталинской премии первой степени. Народный артист СССР (1968).

Биография

Андрей Абрикосов родился 1 (14) ноября 1906 года (по другим источникам - 14 (27) ноября 1906 года) в Симферополе (Таврическая губерния) в семье агронома. В ранней юности, которая пришлась на годы Гражданской войны, много скитался по югу России, беспризорничал.

В 1924 году окончил «Школу памяти погибших в Октябрьскую Революцию коммунаров» в Туле. В 1924—1925 годах — чернорабочий на уборке винограда в селе Широкая Балка под Новороссийском. В 1925 году перебрался в Москву, где устроился работать чернорабочим артели «Строй радио». В столице поступил в кинематографическую студию А. С. Хохловой, но вскоре оставил её и занимался у З. С. Соколовой, сестры К. С. Станиславского.

В 1926—1929 годах — сотрудник Театра-студии Малого театра (с 1932 года — Новый театр). Однако ролей начинающему актёру не давали. В 1929 году актёра, не сыгравшего ни одной роли в театре, утверждают на роль Григория Мелехова в немом фильме «Тихий Дон». Выход этого фильма в 1931 году на экраны принес актёру широкую известность. В 1929—1930 годах — актёр киностудии «Союзкино» (ныне «Мосфильм»).

В 1930—1931 годах — актёр Рабочего передвижного театра, в 1931—1937 — Реалистического театра, в 1937—1938 — Камерного театра (все в Москве).

С 1938 года — актёр Московского театра им. Е. Вахтангова, где играл до конца своей жизни. В 1953—1959 годах — директор театра.

При сдержанной и лаконичной манере игры обладал мощнейшим темпераментом и в лучших своих ролях достигал подлинных высот.

Член Союза кинематографистов СССР

Член ВКП(б) с 1950 года.

Скончался Андрей Львович Абрикосов 20 октября 1973 года (по другим источникам — 19 и 21 октября) в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище (участок № 7).

Семья

• Андрей Львович Абрикосов приналежал к семье русских купцов, общественных деятелей, благотворителей, учёных Абрикосовых.
• Сын — Григорий Андреевич Абрикосов (1932—1993), актёр театра и кино, народный артист РСФСР (1984).

Звания и награды

• Заслуженный артист РСФСР (1946)
• Народный артист РСФСР (1952)
• Народный артист СССР (1968)
• Сталинская премия первой степени (1941) — за исполнение роли Гаврилы Олексича в фильме «Александр Невский» (1938)
• Два ордена Трудового Красного Знамени (1939, 1946)
• Медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» (1946)
• Медаль «В память 800-летия Москвы» (1948)
• Медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина» (1970)

Творчество

Роли в театре

Реалистический театр

• «Отелло» У. Шекспира — Отелло
• «Аристократы» Н. Ф. Погодина — Громов
• «Мать» по М. Горькому — Павел

Государственный академический театр имени Е. Вахтангова

• 1938 — «Много шума из ничего» У. Шекспира, реж. М. Д. Синельникова, И. М. Рапопорт — Клавдио
• 1938 — «Без вины виноватые» А. Н. Островского — Незнамов
• 1942 — «Русские люди» К. М. Симонова, реж. А. Д. Дикий — Сафонов
• 1942 — «Фронт» А. Е. Корнейчука, реж. Р. Н. Симонов — Огнев
• 1950 — «Отверженные» по В. Гюго, инсц. С. А. Радзинского, реж. А. И. Ремизова — Жан Вальжан
• 1954 — «Чайка» А. П. Чехова — Борис Алексеевич Тригорин
• 1956 — «Фома Гордеев» М. Горького, реж. Р. Н. Симонов — Игнат Гордеев
• 1957 — «Город на заре» А. Н. Арбузова, реж. Е. Р. Симонов — Игнат Добров
• «Шёл солдат с фронта» по В. П. Катаеву — Семён Фёдорович Котко
• «Кирилл Извеков» по К. А. Федину — Рагозин
• «Я сын трудового народа» по В. П. Катаеву — Семён Фёдорович Котко

Борисоглебский драматический театр им. Н. Чернышевского

• 1957 — «Одна» С. И. Алёшина — инженер Платонов

Фильмография

1. 1930 — Тихий Дон — Григорий Мелехов
2. 1932 — Встречный — Павел Ильин
3. 1932 — Просперити — Поль Аткинс
4. 1933 — Одна радость — роль
5. 1934 — Четыре визита Самюэля Вульфа — Никитин
6. 1935 — Вражьи тропы — Иннокентий Окатов
7. 1935 — Любовь и ненависть — командир отряда красных
8. 1936 — Зори Парижа — Этьен, брат Катрины
9. 1936 — Партийный билет — Павел Куганов, кулак и агент иностранной разведки
10. 1938 — Александр Невский — Гаврила Алексич
11. 1938 — Люди долины Сумбар — Нури, агроном
12. 1939 — Высокая награда — лейтенант Николай Михайлов
13. 1939 — Степан Разин — Степан Разин
14. 1940 — Бабы — Степан Степанович Кладов
15. 1940 — Пятый океан — Леонтий Широков, лётчик
16. 1941 — Фронтовые подруги — Сергей Коровин
17. 1942 — Принц и нищий — Майльс Гендон
18. 1944 — Морской батальон — Сергей Маркин, старшина 1 статьи
19. 1945 — Иван Грозный — боярин Фёдор Колычёв, в дальнейшем митрополит московский Филипп
20. 1945 — Великий перелом — генерал-лейтенант Кривенко
21. 1947 — Мальчик с окраины — член ЦК ВКП (б)
22. 1948 — Красный галстук — военный, Герой Советского Союза
23. 1949 — Алитет уходит в горы — Никита Сергеевич Лось
24. 1949 — Падение Берлина — Антонов
25. 1955 — Судьба барабанщика — Половцев
26. 1956 — Илья Муромец — князь Владимир
27. 1956 — Сердце бьётся вновь… — профессор Николай Николаевич Клёнов
28. 1957 — Цель его жизни — Роман Александрович Азаров
29. 1958 — Дело «пёстрых» — комиссар милиции Силантьев
30. 1959 — 1961 — Поднятая целина — Ипполит Шалый
31. 1962 — Исповедь — Фотий
32. 1963 — Генерал и маргаритки — садовник
33. 1963 — Секретарь обкома — Артём Герасимович Артамонов
34. 1964 — Одиночество — Данила
35. 1964 — Свет далёкой звезды — Иван Фёдорович Осокин
36. 1964 — Сокровища республики — Аркадий Петрович Симбирцев
37. 1967 — Свадьба в Малиновке — Балясный
38. 1968 — Братья Карамазовы — Самсонов
39. 1969 — Трое — Строганый
40. 1972 — Руслан и Людмила — князь Владимир

Телеспектакли

1. 1959 — Город на заре — Добров
2. 1969 — Оперативная командировка — Аверьянов
3. 1973 — Память сердца — Максим Максимович

Озвучивание

1. 1958 — Сказ о Чапаеве (анимационный)

Участие в фильмах

1. 1950-е — Записные книжки А. П. Чехова (документальный)

Отрывок, характеризующий Абрикосов, Андрей Львович

– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.