Ла Моттре, Обри де
Обри де Ла Моттре (Aubrey de la Mottraye; 1674—1743) — французский дворянин-гугенот, агент шведского короля Карла XII, известный своими странствиями по Европе. Он посетил Швецию, Лапландию, Пруссию, Францию, Испанию, Италию, Грецию, Россию, долгое время базировался в Турции[1]. В русскоязычных источниках также проходит под именами «Абри де Ламоттре» или «Обри де ла Мотрэ».
Содержание
Биография
Точный год рождения неизвестен, хотя можно встретить утверждение, что он родился в Париже в 1674 году[1].
После издания эдикта Фонтенбло веротерпимости во Франции пришёл конец и гугеноты стали массово покидать родину. Ла Моттре уехал из Парижа в 1696 году[2], три года спустя прибыл в Смирну[1], откуда в июне 1699 перебрался в Константинополь. Здесь он проживал до отъезда в Швецию в 1714 году[1].
В 1711 году Ла Моттре становится агентом шведского короля Карла XII и совершает через Крым и Тамань поездку на Северный Кавказ (до Астрахани и обратно)[2] Большой интерес представляют его заметки о черкесах. Позднее по поручению Карла XII посетил Венгрию, Голландию, Германию, Англию и снова Турцию[2].
В 1714 году Ла Моттре объехал всю Швецию вплоть до самых северных её областей (Лапландии)[2]. После смерти Карла XII дипломат поселяется в 1718 г. в Голландии, а затем в Англии, в интересах которой он продолжает свою дипломатическую деятельность, совершая ряд новых поездок по Европе (во Францию, Германию, Польшу и Россию)[2].
Мемуары
В 1724 г. Ла Моттре на английском языке издает в Лондоне два тома своих «Путешествий по Европе, Азии и части Африки». Третий том он издал через девять лет[1]. Через 3 года книга была переиздана в Гааге с дополнениями (на французском) [3], содержащими описание путешествия в Крым и на Северный Кавказ. Биографы характеризуют его как «правдивого рассказчика, но весьма поверхностного наблюдателя»...[1].
В 1726 г. Ла Мотрэ приехал в Петербург, где написал и позже (1732) опубликовал “Путешествие на английском и французском О. де ла Мотрэ по различным провинциям и местностям герцогской и королевской Пруссии, России, Польши и т. д...”., где России он посвятил главу третью.
Рукописи
- Путешествие на английском и французском О. де ла Мотрэ по различным провинциям и местностям герцогской и королевской Пруссии, России, Польши и т.д.[4]
- Motraye A. de la. Travels through Europe, Asia, and into part of Africa... London, 1723. Vol. 1—2.
- Motraye A. de la. Voyages en Europe, Asie et Afrique... La Haye, 1727. Vol. 1—2.
- Motraye A. de la. Voyages en Anglois et en Francois en diverses provinces et places de la Prusse ducale et royale, de la Russie, de la Pologne etc... La Haye; Londres; Dublin, 1732.
Напишите отзыв о статье "Ла Моттре, Обри де"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [rikonti-khalsivar.narod.ru/Penzer.htm Гарем. История, традиции, тайны.ЗАО Центрполиграф, 2007. — 303 с. ISBN 978-5-9524-2855-3]
- ↑ 1 2 3 4 5 [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Kavkaz/XVIII/1700-1720/de_la_Motre_Abri/text1.htm ПУТЕШЕСТВИЕ ГОСПОДИНА А. ДЕ ЛА МОТРЭ В ЕВРОПУ, АЗИЮ И АФРИКУ]
- ↑ ПУТЕШЕСТВИЕ ГОСПОДИНА А. ДЕ ЛА МОТРЭ В ЕВРОПУ, АЗИЮ И АФРИКУ. Гаага, У. Т. Джонсона и Ж. Ван Дюрена. 1727,
- ↑ [www.vostlit.info/Texts/rus14/Motre/frametext.htm Путешествие по различным провинциям и местностям герцогской и королевской Пруссии, России, Польши и т.д.]
Отрывок, характеризующий Ла Моттре, Обри де
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.
Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
