Абстрактный гуманизм

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Абстрактный гуманизм — гуманистические идеи и суждения, теоретически и логически верно построенные на категориях гуманизма, но по существу отдаленные от жизни, идеализирующие её, отвлеченные от специфики её форм и проявлений. Абстра́ктный гумани́зм — умозрительная спекулятивная конструкция, построенная в соответствии с заранее заданным представлением о человеческом идеале, позаимствованным из этики. Возникновение термина пришлось на 1930-е годы в разгар сталинских репрессий в СССР, когда традиционное духовное человеколюбие идеологически не поощрялось.

Термин широко используется в публицистике и служит для оценки мировоззрения и поступков людей.

Принято считать, что абстрактному гуманизму как одной из конкретно-исторических форм антропологического мировоззрения и практики свойственно перерождение в антропоцентризм, то есть, абсолютизацию свободы, культ своемерия человека. Абстрактный гуманизм прежде всего приписывается европейской гуманитарной интеллигенции и противопоставляется русскому менталитету.

Отрывок, характеризующий Абстрактный гуманизм

Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.


Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.