Абуков, Халид Кучукович

Халид Кучукович Абуков
Место рождения:	аул Абуковский, Кубанская область
Место смерти:	Сандармох, Карельская АССР
Род деятельности:	писатель
Язык произведений:	кабардино-черкесский

Халид Кучукович Абуков (1900 — 27 октября 1937) — черкесский писатель.

Биография

Халид Кучукович Абуков родился в 1900 году в ауле Абуковский (ныне в Карачаевском районе Карачаево-Черкесии). Окончил 2-классную светскую школу. С 1912 по 1918 годы вместе с семьёй находился в эмиграции в Османской империи. После возвращения на родину стал наборщиком в Баталпашинской типографии.

Его первые литературные произвденения — фельетоны, очерки, корреспонденции — начали печататься в 1924 году в газете «Адыгэ ПсэукӀэ». В 1930 году написал роман «На берегах Зеленчука» (ИнжыджӀуфэм и деж), в котором описывал распространение идей социализма в Черкесии. Считается основоположником черкесской литературы.

В 1931 году стал членом Ассоциации пролетарских писателей Северного Кавказа, в 1932 — директором Черкесского областного национального издательства, в 1934 — членом Союза писателей СССР и первым председателем Черкесского отделения Союза писателей СССР.

В 1935 году репрессирован, осуждён на 10 лет лишения свободы. В октябре 1937 года приговорён к расстрелу и вскоре казнён.

Ссылки

• Абуков Халид Кучукович — статья из Большой советской энциклопедии.

Отрывок, характеризующий Абуков, Халид Кучукович

В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.