Абу-ль-Хасан Али

Абу-ль-Хасан Али араб. أبو الحسن علي‎ ‎<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Флаг Гранадского эмирата (1013-1492)</td></tr>
Эмир Гранады
1464 — 1482
Предшественник:	Сад аль-Мустаин
Преемник:	Боабдиль
Эмир Гранады
1483 — 1485
Предшественник:	Боабдиль
Преемник:	Мухаммад XIII аз-Загалл
Вероисповедание:	Ислам
Рождение:	Гранада
Смерть:	1485(1485) Альмуньекар
Род:	Насриды
Отец:	Сад аль-Мустаин
Супруга:	1) Айша аль-Хорр 2) Сорайя
Дети:	от первого брака: Боабдиль и Юсуф от второго брака: Наср и Саад

В Википедии есть статьи о других людях с куньей Абуль-Хасан и именем Али.

Абу́ль-Ха́сан Али́ ибн Сад (араб. أبو الحسن علي بن سعد‎; ум. 1485) — правитель Грандского эмирата из династии Насридов (1464—1482, 1483—1485). Известен под именем «Мулла Хасан».

Биография

Старший сын гранадского эмира Сада аль-Мустаина (ум. 1465), правившего в 1455—1462, 1462—1464 годах.

В 1462 году наследный принц Абу-ль-Хасан Али нанес поражение в сражении у Мадроно кастильцам.

В августе 1464 года Абул-ль-Хасан Али возглавил заговор против своего отца, эмира Сада аль-Мустаина, и захватил престол в Гранаде при поддержке могущественного рода Абенсераги.

Вначале эмир Абу-ль-Хасан Али сам занимался управлением султанам, но затем увлекся страстью к одной из своих рабынь — Сорайе и перестал заниматься государственными делами.

Сорайей была принявшая ислам его христианская наложница Исабель де Солис, дочь кастильского дворянина Санчо Хименеса де Солиса. Изабель была захвачена гранадскими маврами во время одного из набегов на приграничные кастильские земли и доставлена в Альгамбру резиденцию Насридов. Эмир Абу-ль-Хасан Али влюбился в новую наложницу, развелся со своей женой Айшей аль-Хорр и вскоре сделал Сорайю своей супругой. Айша аль-Хорр со своим сыновьями Боабдилем и Юсуфом была отправлена в ссылку.

Сорайя родила султану двух сыновей, которые после завоевания испанцами Гранады приняли христианство:

• Наср ибн Али (Дон Фернандо де Гранада), женат на Менсии де ла Вега
• Саад ибн али (Дон Жуан де Гранада), женат на Беатрис Сандоваль

В 1481 году эмир Абу-ль-Хасан Али открыл военные действия против Кастилии и захватил Саару. Эмир Гранады отказался выплачивать дань Кастилии. Кастильские послы, ездившие в Гранаду и встречавшиеся с эмиром, возвратились домой со следующим сообщением: «Умерли уже короли Гранады, которые оплачивали дань; также умерли короли Кастилии, которые её получали. В монетных дворах, где чеканилась монета для дани, куется железо, чтобы препятствовать будущим выплатам». В ответ король Арагона Фердинанд, муж Изабеллы Кастильской, ответил гранадскому эмиру: « Я буду щелкать твои города по одному как зерна».

В 1482 году начинается десятилетняя Гранадская война (1482—1492). В конце февраля 1482 года испанцы захватили город и разграбили город Альхама. В начале марта эмир Аб-ль-Хасан Али осадил город, но не смог его отбить и в конце марта вынужден был отступить при приближении подкрепления из Испании.

В том 1482 году против власти султана подняли восстание его старшие сыновья Боабдиль и Юсуф при поддержке своей матери и клана Абенсераги. Айша аль-Хорр опасалась, что эмир назначит наследниками трона сыновей Сорайи. Она объединилась с могущественным кланом Абенсераги, чтобы свергнуть с трона Абу-ль-Хасана Али и посадить на престол своего старшего сына Боабдиля. При содействии матери принц Боабдиль бежал из заключения в Гуадис, где он возглавил силы Абенсераги. Затем к мятежникам помимо столицы присоединились Альмерия и Баса. 5 июля 1482 года Боабдиль торжественно вступил в Гранаду и занял эмирский престол, свергнув с трона своего отца Мулей Хасана, который со своими сторонниками бежал в Малагу, а затем в Альмерию.

В апреле 1483 года гранадский эмир Боабдиль с войском осадил город Лусена, но в битве под стенами города потерпел поражение от кастильцев и был взят в плен. После пленения сына-соперника Абу-ль-Хасан Али вторично вернул себе эмирский престол. Однако, страдая эпилепсией, он вскоре становится невменяемым.

В 1485 году в Альмерии эмир Мухаммад ибн Саид аз-Загалл отстранил от власти своего старшего брата Абу-ль-Хасана Али и при поддержке визиря Абу Касима Баннигаса объявил себя новым эмиром. Свергнутый эмир был отправлен в Альмуньекар, где он умер через несколько месяцев.

Согласно легенде, Мулей Хасан похоронен на самой высокой вершине горной цепи и всего полуострова по приказанию Сорайи (Изабелла де Солис), его жены, чтобы избежать попадания останков Хасана к христианам. Гора с тех пор называется Мулхасан. Эта романтическая история является несомненным вымыслом, местонахождение могилы Абу Хасана неизвестно.

Литература

• Рыжов К. Все монархи мира. Мусульманский Восток VII-XV вв. — М.: Вече, 2004. — С. 314-318. — 544 с. — 3000 экз. — ISBN 5-94538-301-5.

Ссылки

• [www.covadonga.narod.ru/ Реконкиста]

Отрывок, характеризующий Абу-ль-Хасан Али

Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.