Абу-ль-Хасан аш-Шазили
| Абуль-Хасан Али аш-Шазили араб. أبو الحسن الشاذل | |
|---|---|
| Имя при рождении: | Али ибн Абдуллах Абдул-Джаббар аль-Хасани валь-Хусейни аш-Шазили |
| Род дея- тельности: |
исламский богослов |
| Отец: | Абдуллах ибн Абдул-Джаббар аш-Шазили |
| Школа, течение: | суннит |
| Учителя: | аль-Васити, Абдус-Салам ибн Машиш |
| Ученики: | Аббас аль-Мурси |
| Последователи: | шазилиты |
Абу́ль-Хаса́н Али́ ибн Абдулла́х аш-Ша́зили (араб. أبو الحسن الشاذلي; 1196, Гамарат, совр. Марокко — 1258, Хумайсра, совр. Египет) — северо-африканский исламский богослов, основатель и эпоним суфийского ордена Шазилия.
Содержание
Биография
Его полное имя: Абуль-Хасан Али ибн Абдуллах ибн Абдул-Джаббар аль-Хасани валь-Хусейни аш-Шазили. суфийский тарикат. Родился в 1196 году в селении Гамарат на севере Марокко[1][2]. Его род принадлежит к сеидам и восходит к пророку Мухаммаду[3].
Он получил блестящее образование и в возрасте примерно 21 года он покинул родной край в поисках знаний. Он учился в Фесе, а с 1244 года жил в Александрии[4]. Совершив паломничество в Мекку, он отправился в Багдад, где находились крупные факихи, знатоки Корана и хадисов, а также выдающиеся суфийские учителя: аль-Мухасиби, Сари Сакати, Джунайд аль-Багдади, Абдул-Кадир аль-Джилани, аш-Шибли и другие. В Багдаде он прошёл курс обучения у шейха Абуль-Фатха аль-Васити, по совету которого вернулся на родину, чтобы продолжить обучение у Абдуссалама ибн Машиша[en]. После окончания обучения у Ибн Машиша, Абуль-Хасан аш-Шазили отправился в селение Шазили (совр. Тунис). Свою первую завию он основал в 1227 году в Тунисе. Аш-Шазили поселился в пещере горе Залалж на окраине города Тунис, известное как «Пещера аш-Шазили». Там он жил и принимал учеников[3].
Умер в 1258 году в селении Хумайсра в Египте при совершении хаджа[5]. Его могила на берегу Красного моря почитается мусульманами (зиярат). Султан Мамлюков той эпохи построил мавзолей над его могилой[3].
Абуль-Хасан аш-Шазили призывал своих учеников (мюридов) к ежеминутному поминанию Аллаха посредством тихого зикра-хафи, богобоязненности, строгому исполнению предписаний Шариата и следованию сунне Пророка. Он не приветствовал практику затворничества (хальва) и коллективных собраний суфиев (сама). По словам аш-Шазили идеи и дух братства (тариката) следует реализовывать в повседневной жизни, не уходя от мира[6].
Шазилия
Шазилиты пользуются всеми дозволенными Шариатом благами цивилизаци и не одобряют суровый аскетизм. Их зикр и занятия духовной практикой проводиться в свободное от работы и других занятий время и не причиняют ущерб повседневным обязанностям человека и его семье. Они не носят специальных одеяний и, следуя Джунайду аль-Багдади, предпочитают «трезвое» служение (сахв) и воздерживаются от состояния «опьянения» (сукр)[6].
Мюрид шазилийского тариката должен воспринимать себя рабом, который постоянно ощущает свою ничтожность перед величием Аллаха; чувствовать абсолютную зависимость от Аллаха и быть непрерывно благодарным ему[3].
Руководство тарикатом выборное. После смерти Абуль-Хасана аш-Шазили тарикат возглавил Аббас аль-Мурси, а затем Таджуддин ибн Атауллах аль-Искендерани. Благодаря трудам аль-Искендерани шазилитский тарикат стал популярным в Магрибе. К шазилитам принадлежал известный историк и философ Ибн Хальдун[6].
Шазилитский тарикат делится на различные ветви: аруситы, вафаиты, заррукиты, джазулиты, хабибиты и т. д. Некоторые ветви (например исавиты) в духовной практике применяли экстатические методы, а в ряде регионов Африки учение смешалось с традиционными местными верованиями, из-за чего члены тариката подвергались нападкам со стороны традиционалистов. Шазилитский тарикат сыграл большую роль в исламизации народов Африки, активно противодействовал колонизаторской политике европейских стран. Его идеи распространены не только в странах Северной и Центральной Африки, но и в Европе и на Кавказе[6]. Последователей этого тариката можно увидеть и на Коморских островов, в Индии и даже Индонезии. В России шазилийский тарикат действует в Дагестане и соседних республиках[3].
Напишите отзыв о статье "Абу-ль-Хасан аш-Шазили"
Примечания
- ↑ Elmer H. Douglas (ed.), Muhammad ibn Abi al-Qasim Al-Sabbagh, The Mystical Teachings of Al-Shādhilī: Including His Life, Prayers, Suny Press, 1993, p. 3
- ↑ [shazuli.com/birth.html Birth & Physical Appearance of Imam Shazuli] shazuli.com
- ↑ 1 2 3 4 5 Амирханов М..
- ↑ Caesar E. Farah, Islam: beliefs and observances, p. 231
- ↑ [www.spiritualfoundation.net/sufisshaykhs3.htm#111124615 Abu al Hasan Shadhili] spiritualfoundation.net
- ↑ 1 2 3 4 Али-заде, А. А., 2007.
Литература
- Али-заде, А. А. Шазилиты : [[web.archive.org/web/20111001003120/slovar-islam.ru/books/sh.html арх.] 1 октября 2011] // Исламский энциклопедический словарь. — М. : Ансар, 2007.</span>
Ссылки
- Амирханов, Мухаммад [islamdag.ru/lichnosti/5889 Шейх Абу аль-Хасан Али аш-Шазили]. Islamdag.ru (21 января 2011). Проверено 27 декабря 2013.</>
Отрывок, характеризующий Абу-ль-Хасан аш-Шазили
9 го августа князь Василий встретился опять у Анны Павловны с l'homme de beaucoup de merite [человеком с большими достоинствами]. L'homme de beaucoup de merite ухаживал за Анной Павловной по случаю желания назначения попечителем женского учебного заведения императрицы Марии Федоровны. Князь Василий вошел в комнату с видом счастливого победителя, человека, достигшего цели своих желаний.– Eh bien, vous savez la grande nouvelle? Le prince Koutouzoff est marechal. [Ну с, вы знаете великую новость? Кутузов – фельдмаршал.] Все разногласия кончены. Я так счастлив, так рад! – говорил князь Василий. – Enfin voila un homme, [Наконец, вот это человек.] – проговорил он, значительно и строго оглядывая всех находившихся в гостиной. L'homme de beaucoup de merite, несмотря на свое желание получить место, не мог удержаться, чтобы не напомнить князю Василью его прежнее суждение. (Это было неучтиво и перед князем Василием в гостиной Анны Павловны, и перед Анной Павловной, которая так же радостно приняла эту весть; но он не мог удержаться.)
– Mais on dit qu'il est aveugle, mon prince? [Но говорят, он слеп?] – сказал он, напоминая князю Василью его же слова.
– Allez donc, il y voit assez, [Э, вздор, он достаточно видит, поверьте.] – сказал князь Василий своим басистым, быстрым голосом с покашливанием, тем голосом и с покашливанием, которым он разрешал все трудности. – Allez, il y voit assez, – повторил он. – И чему я рад, – продолжал он, – это то, что государь дал ему полную власть над всеми армиями, над всем краем, – власть, которой никогда не было ни у какого главнокомандующего. Это другой самодержец, – заключил он с победоносной улыбкой.
– Дай бог, дай бог, – сказала Анна Павловна. L'homme de beaucoup de merite, еще новичок в придворном обществе, желая польстить Анне Павловне, выгораживая ее прежнее мнение из этого суждения, сказал.
– Говорят, что государь неохотно передал эту власть Кутузову. On dit qu'il rougit comme une demoiselle a laquelle on lirait Joconde, en lui disant: «Le souverain et la patrie vous decernent cet honneur». [Говорят, что он покраснел, как барышня, которой бы прочли Жоконду, в то время как говорил ему: «Государь и отечество награждают вас этой честью».]
– Peut etre que la c?ur n'etait pas de la partie, [Может быть, сердце не вполне участвовало,] – сказала Анна Павловна.
– О нет, нет, – горячо заступился князь Василий. Теперь уже он не мог никому уступить Кутузова. По мнению князя Василья, не только Кутузов был сам хорош, но и все обожали его. – Нет, это не может быть, потому что государь так умел прежде ценить его, – сказал он.
– Дай бог только, чтобы князь Кутузов, – сказала Анпа Павловна, – взял действительную власть и не позволял бы никому вставлять себе палки в колеса – des batons dans les roues.
Князь Василий тотчас понял, кто был этот никому. Он шепотом сказал:
– Я верно знаю, что Кутузов, как непременное условие, выговорил, чтобы наследник цесаревич не был при армии: Vous savez ce qu'il a dit a l'Empereur? [Вы знаете, что он сказал государю?] – И князь Василий повторил слова, будто бы сказанные Кутузовым государю: «Я не могу наказать его, ежели он сделает дурно, и наградить, ежели он сделает хорошо». О! это умнейший человек, князь Кутузов, et quel caractere. Oh je le connais de longue date. [и какой характер. О, я его давно знаю.]
– Говорят даже, – сказал l'homme de beaucoup de merite, не имевший еще придворного такта, – что светлейший непременным условием поставил, чтобы сам государь не приезжал к армии.
Как только он сказал это, в одно мгновение князь Василий и Анна Павловна отвернулись от него и грустно, со вздохом о его наивности, посмотрели друг на друга.
В то время как это происходило в Петербурге, французы уже прошли Смоленск и все ближе и ближе подвигались к Москве. Историк Наполеона Тьер, так же, как и другие историки Наполеона, говорит, стараясь оправдать своего героя, что Наполеон был привлечен к стенам Москвы невольно. Он прав, как и правы все историки, ищущие объяснения событий исторических в воле одного человека; он прав так же, как и русские историки, утверждающие, что Наполеон был привлечен к Москве искусством русских полководцев. Здесь, кроме закона ретроспективности (возвратности), представляющего все прошедшее приготовлением к совершившемуся факту, есть еще взаимность, путающая все дело. Хороший игрок, проигравший в шахматы, искренно убежден, что его проигрыш произошел от его ошибки, и он отыскивает эту ошибку в начале своей игры, но забывает, что в каждом его шаге, в продолжение всей игры, были такие же ошибки, что ни один его ход не был совершенен. Ошибка, на которую он обращает внимание, заметна ему только потому, что противник воспользовался ею. Насколько же сложнее этого игра войны, происходящая в известных условиях времени, и где не одна воля руководит безжизненными машинами, а где все вытекает из бесчисленного столкновения различных произволов?
