Аббас, Махмуд

Махмуд Аббас محمود عباس<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Махмуд Аббас 2014 год</td></tr>
1-й Президент Государства Палестина
с 5 января 2013 года
Предшественник:	должность учреждена
Председатель Палестинской национальной администрации
15 января 2005 года — 5 января 2013 года
Предшественник:	Ясир Арафат
Преемник:	должность упразднена
Премьер-министр Палестинской национальной администрации
19 марта 2003 года — 6 сентября 2003 года
Предшественник:	должность учреждена
Преемник:	Ахмед Куреи
Председатель Организации освобождения Палестины
с 11 ноября 2004 года
Предшественник:	Ясир Арафат
Вероисповедание:	Ислам суннитского толка
Рождение:	26 марта 1935(1935-03-26) (89 лет) Цфат
Супруга:	Амина Аббас
Дети:	сыновья: Мазен, Ясир и Тарик
Партия:	ФАТХ
Образование:	1) Дамасский университет 2) РУДН
Учёная степень:	доктор философских наук доктор исторических наук
Профессия:	Юрист
Награды:

Махму́д Абба́с (араб. محمود عباس‎), также известен как Абу́ Ма́зен (ابو مازن‎) (род. 26 марта 1935, Цфат) — палестинский политик, президент частично признанного Государства Палестина (с 5 января 2013 года), председатель движения ФАТХ.

Биография

Ранние годы и образование

Аббас родился в городе Цфат. Будучи ребёнком, вместе с семьёй бежал оттуда в Сирию после захвата города израильскими силами в ходе арабо-израильской войны 1947-49 гг.

Окончил юридический факультет Дамасского университета и аспирантуру Университета дружбы народов им. Патриса Лумумбы.

Научная деятельность

Махмуд Аббас — автор 11 книг. Почётный доктор МГИМО (2008).

Обвинения в отрицании Холокоста

В 1982 году М. Аббас защитил кандидатскую диссертацию в Институте востоковедения Академии наук СССР по теме «Секретная связь между нацизмом и сионизмом», основные идеи которой рядом источников трактуются как отрицание Холокоста. Научным руководителем Аббаса, назначенным директором института Е. М. Примаковым, был специалист по истории Палестины В. И. Киселёв. На основе диссертации Аббас написал монографию «Другое лицо: секретные связи между нацистами и руководством сионистского движения».

Позже, в 2003 году, будучи уже премьер-министром ПНА, М. Аббас так говорил о спорных фрагментах своей диссертации в интервью израильской газете Хаарец :

Я подробно писал о Холокосте и указал, что в мои задачи не входило обсуждение цифр. Я цитировал краткие выводы разных историков, в которых упоминались разные цифры о количестве жертв. Один писал. что жертв было 12 миллионов, другой, что 800 тысяч. У меня не было желания оспаривать те или иные цифры. Холокост представлял собой ужасное и непростительное преступление против еврейского народа, преступление против человечности, которое не может быть принято человечеством. Холокост был чудовищным событием и никто не может утверждать, что я его отрицал. Оригинальный текст (англ.)   I wrote in detail about the Holocaust and said I did not want to discuss numbers. I quoted an argument between historians in which various numbers of casualties were mentioned. One wrote there were twelve million victims and another wrote there were 800,000. I have no desire to argue with the figures. The Holocaust was a terrible, unforgivable crime against the Jewish nation, a crime against humanity that cannot be accepted by humankind. The Holocaust was a terrible thing and nobody can claim I denied it.

Тем не менее, Аббас не откликнулся на многочисленные призывы представить общественности свою диссертацию. Попытки получить её официальным порядком в России также натыкаются на решительный отказ. Опубликованные в Интернете выдержки из реферата Аббаса по своему духу и содержанию существенно отличаются от смысла вышеприведённой цитаты.

В 2011 году диссертация М. Аббаса в списке литературы, рекомендованным министерством образования ПНА, значилась как основная работа при изучении истории Холокоста.

В январе 2013 года появились публикации о содержимом продолжительного интервью М. Аббаса ливанскому телеканалу «Al Mayadeen», связанному с организацией Хезбалла и Ираном, в части которого, посвящённой его диссертации и монографии, он подчеркнул, что «сионисты призывали нацистов убивать евреев, так как это давало им предлог для захвата Палестины», и что «в годы Холокоста были убиты не более 600.000 евреев». Представители А. Аббаса отрицали, что интервью было посвящено этой теме. Само интервью должно быть выпущено в эфир в конце января.

Деятельность в ФАТХ и ООП

Аббас участвовал в создании «Движения за национальное освобождение Палестины» (ФАТХ), ставшего затем ядром Организации Освобождения Палестины (ООП). По некоторым сведениям, участвовал в подготовке и финансировании ряда терактов, в том числе, на Олимпиаде в Мюнхене в 1972 году, считается, что он принимал непосредственное участие в «военных операциях» палестинцев. В аппарате ООП возглавлял департамент арабских и международных связей.

Аббас, пользующийся репутацией умеренного прагматика, ещё в начале 1970-х годов был одним из инициаторов диалога с представителями левых кругов Израиля.

Соглашение в Осло и последующий период

Аббас является одним из авторов мирных договорённостей между ООП и Израилем. 13 сентября 1993 года подписал от имени руководства ООП палестино-израильскую «Декларацию о принципах». В мае 1996 года был избран секретарем исполкома ООП и фактически стал первым заместителем Я. Арафата.

В сентябре 2002 года Аббас выдвинут ФАТХом кандидатом на должность премьер-министра автономии. Идея была заблокирована Арафатом.

В феврале 2003 года вновь выдвинут кандидатом на пост премьера, и занимает его в мае того же года.

17 и 29 мая 2003 года премьер-министр Израиля Ариэль Шарон провёл встречу с Аббасом на которой они обсуждали план «Дорожная карта».

20 мая 2003 года состоялся первый разговор Махмуда Аббаса с президентом США Джорджем Бушем.

Аббас постоянно появлялся на международных и межарабских встречах вместо Арафата, так как тот был заблокирован в своей штаб-квартире в Рамалле.

Буш, Шарон и Аббас встретились 4 июня 2003 года в Иордании в городе Акаба, чтобы принять «Дорожную карту».

22 мая 2003 года Аббас встречался с руководством ХАМАС. Через две недели лидеры движения объявили, что прерывают переговоры в связи с его нападками на радикальные организации и взятыми на себя обязательствами на саммите в Аккабе.

В ответ на обещания Аббаса покончить с террором бригады «Изз ад-Дин аль-Кассам» (военное крыло ХАМАС), батальон «Кудс» — военная организация «Исламского джихада» и «Бригады мучеников аль-Аксы» (ФАТХ) организовали 8 июня 2003 года нападение на блокпост «Эрез», расположенный в северной части сектора Газа.

После резких ответных боевых действий израильских войск ХАМАС и «Исламский Джихад» объявили 29 июня о перемирии сроком на три месяца. Американцы подталкивали Аббаса к искоренению террора взамен на предоставление материальной поддержки службам безопасности автономии. Так, американская администрация объявила 2 августа 2003 года о предоставлении материальной помощи Западному берегу и сектору Газа в размере 3 миллионов долларов, через неделю после этого госдепартамент США выделил 20 миллионов долларов на поддержку правительства Аббаса. Силы безопасности, которые должны были действовать против террористических организаций, получили самую солидную часть этой помощи.

Премьерство Аббаса длилось 129 дней. За это время удалось достичь соглашения о временном перемирии («худна») палестинских террористических группировок с Израилем. Прекращение огня продолжалось менее месяца. Аббас поссорился с Арафатом из-за контроля над службами безопасности и ушёл в отставку.

На посту председателя ПНА

После смерти Арафата, на выборах в январе 2005 Аббас одержал победу над Мустафой Баргути с результатом в 62,5 % голосов и стал руководителем ПНА.

Продолжил переговорный процесс с Израилем, за что был занесён в «чёрный список» организации «Аль-Каида». Он попытался заключить перемирие с группировками ХАМАС и «Исламский джихад», но так и не сумел остановить террористов-смертников.

23 ноября 2008 Центральный совет ООП переизбрал Махмуда Аббаса «президентом Государства Палестина» на новый срок.

Является почетным председателем Общества палестино-российской дружбы. Первой страной за пределами арабского мира, которую посетил Аббас после избрания руководителем ПНА, стала Россия.

8 августа 2009 года на партийном собрании в г. Вифлееме Махмуд Аббас был переизбран председателем движения «ФАТХ» на новый срок. Подавляющее большинство 2500 делегатов высказались в его поддержку.

Президент Государства Палестина

5 января 2013 года Махмуд Аббас подписал указ о переименовании ПНА в «Государство Палестина», распорядившись внести соответствующие изменения в официальную символику, включая герб и печати. Этим же указом должность Главы ПНА была заменена на должность Президента Государства Палестина.

14 марта 2013 года Махмуд Аббас встретился с Президентом Российской Федерации Владимиром Путиным.

28 апреля 2013 года Махмуд Аббас стал почётным гражданином Неаполя.

Подозрения в сотрудничестве с КГБ

Научные сотрудники Еврейского университета в Иерусалиме, изучая так называемый «Архив Митрохина» — документы КГБ, вывезенные в Великобританию бывшим сотрудником архивного отдела Первого главного управления КГБ СССР Василием Митрохиным, обнаружили в списке сотрудников КГБ, датированном 1983 годом, строку с именем Махмуда Аббаса, рожденного в 1935 году в Палестине, как агента КГБ в Дамаске, где Аббас в то время работал в качестве сотрудника Организации освобождения Палестины. В документе упоминается кличка Аббаса «Кротов», но ничего не говорится о том, когда он был завербован или какие задания он выполнял.

Отношение Аббаса к террору и другие спорные высказывания и действия

В письме, направленном в июле 2010 года семье Мухаммада Уды (Абу Дауда) (организаторa и идеологa «теракта на мюнхенской олимпиаде» в 1972 г.), скончавшегося накануне в дамасской больнице, Аббас назвал его одним «из лидеров ФАТХ и активным деятелем сопротивления, посвятившим себя своему народу»..

Согласно сообщению израильского новостного сайта Zman.com, 28 июля 2010 года на встрече с редакторами египетских газет и ближневосточных новостных агентств в Каире, Абу-Мазен, в частности изложил, свою позицию по отношению к еврейскому государству и наличию евреев на территории предполагаемого палестинского:

• «Я согласен на контроль за исполнением договора со стороны третьей силы, например, сил НАТО, однако я не соглашусь на присутствие в их составе евреев, как не соглашусь на то, чтобы в палестинском государстве жил хотя бы один еврей»
• «Вы (евреи) можете называть своё государство как хотите, но я не буду называть его так».

В апреле 2011 года, в канун еврейского праздника Песах, администрация Махмуда Аббаса наградила Аббаса ас-Саида (ХАМАС) — организатора теракта в отеле «Парк» в Нетании 27 марта 2002 года, официальным праздничным знаком. Жертвами этого теракта стали в основном пожилые люди, праздновавшие этот праздник в 2002 году.

В декабре 2011 года, во время визита в Турцию, Аббас встретился с террористами, освобождёнными в рамках сделки по освобождению Гилада Шалита, в частности, и с Амной Муна — участницей убийства 16-летнего израильского подростка Офира Рахума в январе 2001 года, за что был подвергнут резкой критике со стороны израильского руководства :

«Шокирует факт того, что человек, который декларирует свою приверженность миру, едет в Турцию на встречу с отвратительной убийцей».

Ранее, в 2008 году, Аббас намеревался наградить высшей наградой ПНА Муну и другую террористку — Тамими, участницу теракта в ресторана Sbarro, в результате которого погибли 15 израильтян (включая 7 детей) и около 130 получили ранения, но под американо-израильским давлением отменил награждение.

В январе 2012 года Аббас назначил своим персональным помощником Мухаммеда Дерма, бывшего командира «Отряда 17», осуждённого за участие в подготовке терактов на территории Израиля, и также освобождённого в рамках «сделки Шалита» .

В январе 2013 года в речи, посвящённой юбилею ФАТХа, Аббас почтил память «мучеников» как ФАТХа, так и ХАМАСа и других организаций, в том числе таких спорных и обвиняемых в терроризме личностей, как Хадж Амин аль-Хусейни, Изз ад-Дин аль-Кассам и другие.^{[уточнить]}

Награды

• Большой крест с золотой звездой ордена За заслуги Санчеса, Дуарте и Меллы (Доминиканская Республика, 2011 год).
• Орден Дружбы (Россия, 14 марта 2013 года) — за большой вклад в укрепление российско-палестинских отношений, развитие двусторонних общественных и гуманитарных связей.
• Орден Франсиско Миранды I класса (Венесуэла, 2014 год).
• Орден «Аль-Фахр» 1 степени (Совет муфтиев России, декабрь 2008 года) — за значительный вклад в дело урегулирования палестино-израильского конфликта и установление мира в ближневосточном регионе.
• Орден Славы и Чести I степени (Русская православная церковь, 13 апреля 2015 года) — во внимание к вкладу в развитие отношений между Государством Палестина и Русской Православной Церковью, а также в связи с 80-летием со дня рождения.

Ссылки

• Аббас, Махмуд — статья в Лентапедии. 2012 год.
• MORTON KLEIN [www.jpost.com/JerusalemReport/PalestinianAffairs/Article.aspx?id=242010 Viewpoint: The truth about the Abbas regime, 10/22/2011] jpost.com
• Надав Шрагаи^ru_he. [www.israelhayom.com/site/newsletter_article.php?id=7107 Abbas plays both sides] (англ.). israelhayom.com (January 18, 2013). Проверено 22 января 2013. [www.webcitation.org/6E6hGVayi Архивировано из первоисточника 1 февраля 2013].</span>

Отрывок, характеризующий Аббас, Махмуд

– И есть Марья Николавна. Они ушли в сад, как тут волки то эти налетели, – сказала баба, указывая на французских солдат.
– О, господи помилуй, – прибавил опять дьякон.
– Вы пройдите вот туда то, они там. Она и есть. Все убивалась, плакала, – сказала опять баба. – Она и есть. Вот сюда то.
Но Пьер не слушал бабу. Он уже несколько секунд, не спуская глаз, смотрел на то, что делалось в нескольких шагах от него. Он смотрел на армянское семейство и двух французских солдат, подошедших к армянам. Один из этих солдат, маленький вертлявый человечек, был одет в синюю шинель, подпоясанную веревкой. На голове его был колпак, и ноги были босые. Другой, который особенно поразил Пьера, был длинный, сутуловатый, белокурый, худой человек с медлительными движениями и идиотическим выражением лица. Этот был одет в фризовый капот, в синие штаны и большие рваные ботфорты. Маленький француз, без сапог, в синей шипели, подойдя к армянам, тотчас же, сказав что то, взялся за ноги старика, и старик тотчас же поспешно стал снимать сапоги. Другой, в капоте, остановился против красавицы армянки и молча, неподвижно, держа руки в карманах, смотрел на нее.
– Возьми, возьми ребенка, – проговорил Пьер, подавая девочку и повелительно и поспешно обращаясь к бабе. – Ты отдай им, отдай! – закричал он почти на бабу, сажая закричавшую девочку на землю, и опять оглянулся на французов и на армянское семейство. Старик уже сидел босой. Маленький француз снял с него последний сапог и похлопывал сапогами один о другой. Старик, всхлипывая, говорил что то, но Пьер только мельком видел это; все внимание его было обращено на француза в капоте, который в это время, медлительно раскачиваясь, подвинулся к молодой женщине и, вынув руки из карманов, взялся за ее шею.
Красавица армянка продолжала сидеть в том же неподвижном положении, с опущенными длинными ресницами, и как будто не видала и не чувствовала того, что делал с нею солдат.
Пока Пьер пробежал те несколько шагов, которые отделяли его от французов, длинный мародер в капоте уж рвал с шеи армянки ожерелье, которое было на ней, и молодая женщина, хватаясь руками за шею, кричала пронзительным голосом.
– Laissez cette femme! [Оставьте эту женщину!] – бешеным голосом прохрипел Пьер, схватывая длинного, сутоловатого солдата за плечи и отбрасывая его. Солдат упал, приподнялся и побежал прочь. Но товарищ его, бросив сапоги, вынул тесак и грозно надвинулся на Пьера.
– Voyons, pas de betises! [Ну, ну! Не дури!] – крикнул он.
Пьер был в том восторге бешенства, в котором он ничего не помнил и в котором силы его удесятерялись. Он бросился на босого француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног и молотил по нем кулаками. Послышался одобрительный крик окружавшей толпы, в то же время из за угла показался конный разъезд французских уланов. Уланы рысью подъехали к Пьеру и французу и окружили их. Пьер ничего не помнил из того, что было дальше. Он помнил, что он бил кого то, его били и что под конец он почувствовал, что руки его связаны, что толпа французских солдат стоит вокруг него и обыскивает его платье.
– Il a un poignard, lieutenant, [Поручик, у него кинжал,] – были первые слова, которые понял Пьер.
– Ah, une arme! [А, оружие!] – сказал офицер и обратился к босому солдату, который был взят с Пьером.
– C'est bon, vous direz tout cela au conseil de guerre, [Хорошо, хорошо, на суде все расскажешь,] – сказал офицер. И вслед за тем повернулся к Пьеру: – Parlez vous francais vous? [Говоришь ли по французски?]
Пьер оглядывался вокруг себя налившимися кровью глазами и не отвечал. Вероятно, лицо его показалось очень страшно, потому что офицер что то шепотом сказал, и еще четыре улана отделились от команды и стали по обеим сторонам Пьера.
– Parlez vous francais? – повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. – Faites venir l'interprete. [Позовите переводчика.] – Из за рядов выехал маленький человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же узнал в нем француза одного из московских магазинов.
– Il n'a pas l'air d'un homme du peuple, [Он не похож на простолюдина,] – сказал переводчик, оглядев Пьера.
– Oh, oh! ca m'a bien l'air d'un des incendiaires, – смазал офицер. – Demandez lui ce qu'il est? [О, о! он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он?] – прибавил он.
– Ти кто? – спросил переводчик. – Ти должно отвечать начальство, – сказал он.
– Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez moi, [Я не скажу вам, кто я. Я ваш пленный. Уводите меня,] – вдруг по французски сказал Пьер.
– Ah, Ah! – проговорил офицер, нахмурившись. – Marchons! [A! A! Ну, марш!]
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.


В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.


Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.
Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе все утро царствовало радостно праздничное настроение духа. Все признавали победу совершенною, и некоторые уже говорили о пленении самого Наполеона, о низложении его и избрании новой главы для Франции.
Вдали от дела и среди условий придворной жизни весьма трудно, чтобы события отражались во всей их полноте и силе. Невольно события общие группируются около одного какого нибудь частного случая. Так теперь главная радость придворных заключалась столько же в том, что мы победили, сколько и в том, что известие об этой победе пришлось именно в день рождения государя. Это было как удавшийся сюрприз. В известии Кутузова сказано было тоже о потерях русских, и в числе их названы Тучков, Багратион, Кутайсов. Тоже и печальная сторона события невольно в здешнем, петербургском мире сгруппировалась около одного события – смерти Кутайсова. Его все знали, государь любил его, он был молод и интересен. В этот день все встречались с словами:
– Как удивительно случилось. В самый молебен. А какая потеря Кутайсов! Ах, как жаль!
– Что я вам говорил про Кутузова? – говорил теперь князь Василий с гордостью пророка. – Я говорил всегда, что он один способен победить Наполеона.
Но на другой день не получалось известия из армии, и общий голос стал тревожен. Придворные страдали за страдания неизвестности, в которой находился государь.
– Каково положение государя! – говорили придворные и уже не превозносили, как третьего дня, а теперь осуждали Кутузова, бывшего причиной беспокойства государя. Князь Василий в этот день уже не хвастался более своим protege Кутузовым, а хранил молчание, когда речь заходила о главнокомандующем. Кроме того, к вечеру этого дня как будто все соединилось для того, чтобы повергнуть в тревогу и беспокойство петербургских жителей: присоединилась еще одна страшная новость. Графиня Елена Безухова скоропостижно умерла от этой страшной болезни, которую так приятно было выговаривать. Официально в больших обществах все говорили, что графиня Безухова умерла от страшного припадка angine pectorale [грудной ангины], но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как le medecin intime de la Reine d'Espagne [лейб медик королевы испанской] предписал Элен небольшие дозы какого то лекарства для произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый граф подозревал ее, и тем, что муж, которому она писала (этот несчастный развратный Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь. Рассказывали, что князь Василий и старый граф взялись было за итальянца; но итальянец показал такие записки от несчастной покойницы, что его тотчас же отпустили.
Общий разговор сосредоточился около трех печальных событий: неизвестности государя, погибели Кутайсова и смерти Элен.
На третий день после донесения Кутузова в Петербург приехал помещик из Москвы, и по всему городу распространилось известие о сдаче Москвы французам. Это было ужасно! Каково было положение государя! Кутузов был изменник, и князь Василий во время visites de condoleance [визитов соболезнования] по случаю смерти его дочери, которые ему делали, говорил о прежде восхваляемом им Кутузове (ему простительно было в печали забыть то, что он говорил прежде), он говорил, что нельзя было ожидать ничего другого от слепого и развратного старика.
– Я удивляюсь только, как можно было поручить такому человеку судьбу России.
Пока известие это было еще неофициально, в нем можно было еще сомневаться, но на другой день пришло от графа Растопчина следующее донесение:
«Адъютант князя Кутузова привез мне письмо, в коем он требует от меня полицейских офицеров для сопровождения армии на Рязанскую дорогу. Он говорит, что с сожалением оставляет Москву. Государь! поступок Кутузова решает жребий столицы и Вашей империи. Россия содрогнется, узнав об уступлении города, где сосредоточивается величие России, где прах Ваших предков. Я последую за армией. Я все вывез, мне остается плакать об участи моего отечества».
Получив это донесение, государь послал с князем Волконским следующий рескрипт Кутузову:
«Князь Михаил Иларионович! С 29 августа не имею я никаких донесений от вас. Между тем от 1 го сентября получил я через Ярославль, от московского главнокомандующего, печальное известие, что вы решились с армиею оставить Москву. Вы сами можете вообразить действие, какое произвело на меня это известие, а молчание ваше усугубляет мое удивление. Я отправляю с сим генерал адъютанта князя Волконского, дабы узнать от вас о положении армии и о побудивших вас причинах к столь печальной решимости».


Девять дней после оставления Москвы в Петербург приехал посланный от Кутузова с официальным известием об оставлении Москвы. Посланный этот был француз Мишо, не знавший по русски, но quoique etranger, Busse de c?ur et d'ame, [впрочем, хотя иностранец, но русский в глубине души,] как он сам говорил про себя.
Государь тотчас же принял посланного в своем кабинете, во дворце Каменного острова. Мишо, который никогда не видал Москвы до кампании и который не знал по русски, чувствовал себя все таки растроганным, когда он явился перед notre tres gracieux souverain [нашим всемилостивейшим повелителем] (как он писал) с известием о пожаре Москвы, dont les flammes eclairaient sa route [пламя которой освещало его путь].
Хотя источник chagrin [горя] г на Мишо и должен был быть другой, чем тот, из которого вытекало горе русских людей, Мишо имел такое печальное лицо, когда он был введен в кабинет государя, что государь тотчас же спросил у него:
– M'apportez vous de tristes nouvelles, colonel? [Какие известия привезли вы мне? Дурные, полковник?]
– Bien tristes, sire, – отвечал Мишо, со вздохом опуская глаза, – l'abandon de Moscou. [Очень дурные, ваше величество, оставление Москвы.]