Абу Сальма
| Абу Сальма | |
| араб. أبو سلمى | |
 | |
| Имя при рождении: |
Абд аль-Керим аль-Карма |
|---|---|
| Псевдонимы: |
Абу Сальма |
| Дата рождения: |
между 1906 и 1910 |
| Место рождения: | |
| Род деятельности: | |
| Язык произведений: | |
Абу Сальма (араб. أبو سلمى, псевд.; наст. имя — Абд аль-Керим аль-Карма, араб. عبد الكريم الكرمي) — палестинский арабский поэт и общественный деятель Иордании.
Содержание
Биография
Родился в городе Тулькарм в Сирийском вилайете Османской империи (сейчас на территории Палестинской автономии). Год его рождения в разных источниках разнится от 1906 до 1910.
Его отец — шейх Саид аль-Карма (1852—1935) — был известным и уважаемым в арабском мире литератором, политическим и общественным деятелем, одним из восьми основателей Арабской академии в Дамаске и вице-президентом её совета.
Абд аль-Керим аль-Карма получил первичное образование в Тулькарме. Продолжал учился и когда в 1918 году семья переехала в Дамаск и затем в 1922 — в Амман. В 1927 году получил степень бакалавра в Юридическом институте в Иерусалиме, где остался преподавать. Там же получил право заниматься адвокатской практикой. В 1936 году был уволен британскими властями и пошёл работать на радио. В 1943 году поселился в Хайфе, где стал известным адвокатом, защищавшим участников арабского национально-освободительного движения.
В 1948 году после раздела Палестины и установления израильского контроля над Хайфой покинул этот город и поселился в Дамаске, где занимался адвокатской деятельностью, преподавал литературу и арабский язык в средней школе[1]. Также работал в Министерстве информации Иордании.
Был членом Национального комитета сторонников мира и Общества арабо-советской дружбы. Возглавлял иорданскую делегацию на 3-м съезде арабских писателей (1957) в Каире и на конференции писателей стран Азии и Африки в Ташкенте (1958)[1].
В 1970-е годы страдал тяжёлой болезнью крови. Лечился в том числе и в Москве. В 1980 году его сын Саид, работавший в США врачом, привёз его туда для дальнейшего лечения, где он и умер 11 октября 1980 года[2]. Похоронен в Дамаске.
Творчество
Автор сборников стихов, один из которых «Скиталец» (араб. المشرد, 1951) посвящён судьбе арабских беженцев из Палестины и борьбе против империализма. Касыды «Багдад» (1958) и «Пламя над Иорданией» посвященны политическим событиям в Ираке и Иордании[1].
В 1978 году в Бейруте вышло его «Полное собрание сочинений»
Премии и звания
В 1978 году был награждён международной литературной премией «Лотос»[3] (англ. Lotus Prize for Literature), которая с 1969 года ежегодно присуждалась за лучшие произведения писателей Азии и Африки.
Также ему присвоен титул «Палестинская олива»[3].
Напишите отзыв о статье "Абу Сальма"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [feb-web.ru/feb/kle/kle-abc/ke1/ke1-0426.htm?cmd=2&istext=1 «Краткая литературная энциклопедия»]
- ↑ [www.diwanalarab.com/spip.php?article10887 Абу Сальма (ар.)]
- ↑ 1 2 [www.webcitation.org/query?url=http%3A%2F%2Fpeeepl.com%2Fgate%2Findex.html%3Fpeople_id%3D64363883%26to%3Dhttp%25253A%25252F%25252Fwww.barghouti.com%25252Fpoets%25252Fabusalma%25252F&date=2012-09-05 Peeepl.com (англ.)]
Отрывок, характеризующий Абу Сальма
Курагин спросил про впечатление спектакля и рассказал ей про то, как в прошлый спектакль Семенова играя, упала.– А знаете, графиня, – сказал он, вдруг обращаясь к ней, как к старой давнишней знакомой, – у нас устраивается карусель в костюмах; вам бы надо участвовать в нем: будет очень весело. Все сбираются у Карагиных. Пожалуйста приезжайте, право, а? – проговорил он.
Говоря это, он не спускал улыбающихся глаз с лица, с шеи, с оголенных рук Наташи. Наташа несомненно знала, что он восхищается ею. Ей было это приятно, но почему то ей тесно и тяжело становилось от его присутствия. Когда она не смотрела на него, она чувствовала, что он смотрел на ее плечи, и она невольно перехватывала его взгляд, чтоб он уж лучше смотрел на ее глаза. Но, глядя ему в глаза, она со страхом чувствовала, что между им и ей совсем нет той преграды стыдливости, которую она всегда чувствовала между собой и другими мужчинами. Она, сама не зная как, через пять минут чувствовала себя страшно близкой к этому человеку. Когда она отворачивалась, она боялась, как бы он сзади не взял ее за голую руку, не поцеловал бы ее в шею. Они говорили о самых простых вещах и она чувствовала, что они близки, как она никогда не была с мужчиной. Наташа оглядывалась на Элен и на отца, как будто спрашивая их, что такое это значило; но Элен была занята разговором с каким то генералом и не ответила на ее взгляд, а взгляд отца ничего не сказал ей, как только то, что он всегда говорил: «весело, ну я и рад».
В одну из минут неловкого молчания, во время которых Анатоль своими выпуклыми глазами спокойно и упорно смотрел на нее, Наташа, чтобы прервать это молчание, спросила его, как ему нравится Москва. Наташа спросила и покраснела. Ей постоянно казалось, что что то неприличное она делает, говоря с ним. Анатоль улыбнулся, как бы ободряя ее.
– Сначала мне мало нравилась, потому что, что делает город приятным, ce sont les jolies femmes, [хорошенькие женщины,] не правда ли? Ну а теперь очень нравится, – сказал он, значительно глядя на нее. – Поедете на карусель, графиня? Поезжайте, – сказал он, и, протянув руку к ее букету и понижая голос, сказал: – Vous serez la plus jolie. Venez, chere comtesse, et comme gage donnez moi cette fleur. [Вы будете самая хорошенькая. Поезжайте, милая графиня, и в залог дайте мне этот цветок.]
Наташа не поняла того, что он сказал, так же как он сам, но она чувствовала, что в непонятных словах его был неприличный умысел. Она не знала, что сказать и отвернулась, как будто не слыхала того, что он сказал. Но только что она отвернулась, она подумала, что он тут сзади так близко от нее.
«Что он теперь? Он сконфужен? Рассержен? Надо поправить это?» спрашивала она сама себя. Она не могла удержаться, чтобы не оглянуться. Она прямо в глаза взглянула ему, и его близость и уверенность, и добродушная ласковость улыбки победили ее. Она улыбнулась точно так же, как и он, глядя прямо в глаза ему. И опять она с ужасом чувствовала, что между ним и ею нет никакой преграды.
Опять поднялась занавесь. Анатоль вышел из ложи, спокойный и веселый. Наташа вернулась к отцу в ложу, совершенно уже подчиненная тому миру, в котором она находилась. Всё, что происходило перед ней, уже казалось ей вполне естественным; но за то все прежние мысли ее о женихе, о княжне Марье, о деревенской жизни ни разу не пришли ей в голову, как будто всё то было давно, давно прошедшее.
