Абхазский государственный драматический театр
| Абхазский государственный драматический театр имени С. Чанба абх. Аҧсуа ҳәынҭқарратә драматә театр | |
| Основан | |
|---|---|
| Здание театра | |
| Местоположение |
Сухум, ул. Пушкина, 1 |
| Руководство | |
| Художественный руководитель | |
Абхазский государственный драматический театр имени С. Чанба (абх. Аҧсуа ҳәынҭқарратә драматә театр) — главный драматический театр Республики Абхазии, носящий имя Самсона Чанба и расположенный в городе Сухум.
Содержание
История театра
В 1912 году в г. Сухум на месте театра была построена небольшая, на 30 номеров, гостиница «Гранд-отель» и театр на 670 мест, принадлежавшие сухумскому купцу 1-й гильдии Иоакиму Алоизи. При гостинице располагался ресторан, гараж с автомобилями напрокат, синематограф «Олимпия», казино и два магазина. Перед зданием гостиницы была устроена площадка для катания на роликах и небольшой парк.
В 1921 году гостиница «Гранд-отель» стала называться «Бзыбь», театр Алоизи переименовали в Государственный театр Абхазии.
В 1931 году был создан Абхазский драматический театр.
В 1943 году вследствие удара немецкой авиации здание полностью сгорело.
В 1952 театр реконструировали (архитектор М. Чхиквадзе) и сильно изменили комплекс старинных зданий — театр Алоизи, гостиницу «Гранд Отель» и кинотеатр «Олимпия», построенные в стиле модерн, — объединив в большое строение в стиле «сталинский ампир». Архитектура здания причудлива и красива. Зрительный зал, рассчитанный на 700 мест, радиофицирован, спектакли идут с радиопереводом на русский язык. Театральная площадь украшена своеобразным фонтаном с мифическими грифонами, из пасти которых льются струи воды.
В 1967 году театру было присвоено имя Самсона Чанба. Многие годы главным режиссёром театра был Хута Джопуа, поставивший ряд спектаклей, имевших широкий общественный резонанс.[1]
В 2010—2012 года театр был капитально реставрирован.
С 1979 года главным режиссёром и художественным руководителем театра является Заур Кове.[2]
Репертуар театра
- «Махаз» Ф. Искандер
- «Гуарапский писарь» М. Бгажба
- «Самоубийца» Н.Эрдман
- «Жизнь есть сон» Педро Кальдерон Де Ла Барка
- «Горе от ума» (по А. Грибоедову; в роли Чацкого — † Олег Лагвилава)
- «Эмигрант из Брисбена» Шехаде
- «Визит старой дамы» Дюрренматта
- «Берег» Бондарева
- «Юлий Цезарь» Шекспира
- «Кьоджинские перепалки» Гольдони
Напишите отзыв о статье "Абхазский государственный драматический театр"
Ссылки
- [www.mkra.org/deyatel/680/ О художественном руководителе театра Заур Кове]
- [abhaziya.travel/ru/interest_place/sahum2/teatr/ История здания, в котором расположен театр]
Примечания
Отрывок, характеризующий Абхазский государственный драматический театр
Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
