Абхинавагупта

Абхинавагупта
Дата рождения:	950(0950)
Место рождения:	Кашмир, Индия
Дата смерти:	1020(1020)
Место смерти:	Кашмир, Индия
Направление:	Кашмирский шиваизм
Оказавшие влияние:	Бхутараджа (Bhutiraja)

Статья из раздела Философия индуизма

Школы Санкхья · Йога · Ньяя · Вайшешика · Миманса · Веданта (Адвайта · Вишишта-адвайта · Двайта · Ачинтья-бхеда-абхеда)

Философы и мыслители Древние Вальмики · Капила · Патанджали · Гаутама · Канада · Джаймини · Вьяса · Маркандея · Яджнавалкья Средневековые Шанкара · Рамануджа · Мадхва · Нимбарка · Вишнусвами · Валлабха · Анандавардхана · Абхинавагупта · Мадхусудана · Намдев · Тукарам · Тулсидас · Кабир · Васугупта · Чайтанья Современные Ганди · Радхакришнан · Вивекананда · Рамана Махарши · Ауробиндо · Шивананда · Кумарасвами · Прабхупада · Анандамурти

Портал «Индуизм»

Абхинавагу́пта (приблизительно 950—1020) — один из величайших философов Индии, мистик и автор работ по эстетике. Занимался музыкой, писал стихи, пьесы, толкования на древние тексты, был богословом и логиком Оказал сильное влияние на индийскую культуру..

Он родился в Кашмире в семье ученых и мистиков, изучал философию и искусство в течение пятнадцати лет. После себя он оставил более 35 законченных работ, самой известной из которых является «Тантралока» (энциклопедический трактат о всех философских и практических аспектах учения, известного сегодня как Кашмирский шиваизм, Трика и Каула). Внёс важный вклад в философию эстетики (разъяснения комментариев Абхинавабхараты к «Натьяшастрам» Бхараты-муни).

Гений своего времени

Имя «Абхинавагупта» не было его исконным именем, скорее всего это титул, который несёт значение «компетентности и авторитетности». Анализируя значение этого имени Яйаратха (один из самых значительных комментаторов Абхинавагупты) также показывает ещё три значения: «быть бдительным», «присутствовать всюду» и «защищенный похвалами». Раньеро Гноли, единственный санскритолог, который закончил перевод Тантралоку на европейский язык, упоминанает что «Абхинавагупта» также означает «новый», что может указывать на новизну его мистического опыта. От Яйаратха мы узнаем, что Абхинавагупта обладал всеми шестью качествами, требуемыми для достижения высочайшего мистического опыта в шактопайе, как описано в священных текстах «Шрипурвашастры»: неустрашимая вера в Бога, реализация молитв, управление реальностью посредством обращения к 36 таттвам, успешное завершение всех предпринятых действий, поэтически-творческий потенциал и непосредственное знание всех дисциплин. Работы Абхинавагупты хорошо уравновешены между ветвями триады (Трика): ичха (воля), гьяна (знание) и крийя (действие), что проявилось в его религиозных гимнах, философских работах, в описание методов, относящихся к йоге. Он восстановил, рационализировал и организовал философское знание в более последовательную форму, исходя из всех доступных источников своего времени.

Различные современные ученые характеризовали Абхиванагупту как: «блестящий учёный и святой», «основоположник развития кашмирского шиваизма» и «блестящий реализатор йогических практик».

Жизнь

«Чудесное» рождение

Термины, которыми сам Абхинавагупта определяет условия своего рождения: «зачатый йогиней от йога йогическим способом». В Кашмирском шиваизме полагают, что он являлся аватарой Бхайравы, и обладал исключительным духовным и интеллектуальным уровнем. Такой ребёнок должен быть «хранилищем знания» того, чью форму «ребёнок имеет в матке» — «форму Шивы», что служило одним из признаков его божественности.

Родители

Родители Абхинавагупты происходили из благородных семей брахманов, они были глубоко преданы служению Богу и обладали высокой учёностью. Его мать Вимала (Вималакала) умерла, когда Абхинавагупте было только два года; потеря матери, к которой он был очень привязан, усилила его отрешённость от мира и привела к большей сосредоточенности на духовном. Его отец Нарасимхагупта после смерти своей жены вёл аскетический образ жизни, воспитывая трех детей. Он имел высокую образованность и «сердце, преисполненное преданностью Махешваре» (по собственным словам Абхинавагупты). Отец был первым его учителем, занимаясь с ним грамматикой, логикой и литературой.

Семья и приверженцы

У Абхинавагупты были брат и сестра. Брат Манората был ревностным приверженцем Шивы. Его сестра Амба посвятила себя целиком служению божеству после смерти своего мужа. Его двоюродный брат Карна ещё в юности проникся идеями шиваизма, глубоко познавши их суть. Его жена была по-видимому старшей сестрой Абхинавагупты Амба. У Амбы и Карны был сын Йогишваридатта, что означает человека, добившегося больших успехов в йоге (йогишвар — буквально «господин йоги»).

Абхинавагупта также упоминает своего ученика Рамадеву как искренне преданного духовным исследованиям и своему учителю. Другого двоюродного брата звали Кшема, возможно он и есть прославленный ученик Абхинавагупты Кшемараджа. Мандра, друг детства Карны, был хозяином пригородного поместья, где часто жил Абхинавагупта. Он был не только богат и приятен в общении, но также был приверженцем знания. И он, и его тётя Ваташика упоминаются Абхинавагуптой с большой благодарностью, так как они заботились о нём с большой тщательностью, а от Ваташики он получил денежную помощь, что позволило ему заниматься своей работой спокойно. Благодаря своему окружению Абхинавагупта смог завершить такое грандиозное произведение как «Тантралока».

Работы

Работы Абхинавагупты разнообразны по содержанию: руководства по исполнению религиозных ритуалов, религиозные гимны, философские и эстетические работы.

Религиозные и философские работы

Тантралока	«Свет тантры»	Наиболее значительная из работ Абхинавагупты; представляет собою синтез всей системы Трика. Единственным переводом на европейский язык является перевод на итальянский, выполненный Раньеро Гноли.
Тантрасара	«Сущность тантры»	Представляет собой прозаическую версию «Тантролоки», помимо которой есть ещё две более краткие версии: «Тантрочайя» и «Тантраватадханика» («Семя тантры»).
Гитартхасанграха	«Собрание смыслов „Гиты“»	Комментарий к «Бхагавад-гите».
Паратришика-виварана	«Комментарий (к) Паратришике»	Комментарий к фрагменту из Рудраямала-тантры (36 строф), известный как «Паратримшика». Центральной темой этого труда Абхинавагупты является мантра как частное и вся метафизика речи в целом.
Малини-виджая-варттика		Представляет собой комментарий к одной из важнейших тантр кашмирского шиваизма.
Кавья-каутука-виварана
Парамартхасара
Гхатакхарапаракулака-виввритти
Пурва-панчика
Махопадеша-вимшати
Пармартхадвадашика
Брихат-ишвара-пратьябхиджня-вритти Ишвара-пратьябхиджня-вимаршини-лагхви-вритти Ишвара-пратьябхиджня-врити-вимаршини Ишвара-пратьябхиджня-вимаршини		Одни из важнейших философских трактатов Абхинавагупты, в которых он описывает положения одной из школ Кашмирского шиваизма — Пратьябхиджны.

Религиозные гимны

Абхинавагупта составил множество религиозных гимнов, большинство из которых было переведено на французский язык Лилиан Сильберн:

«Бодхапанчадашика»	bodhapañcadaśikā	«Пятнадцать стихов мудрости»
«Парамартхачарча»	paramārthacarcā	«Обсуждение Высшей реальности».
«[wiki.shayvam.org/Анубхаваниведана Анубхаваниведана]»	anubhavanivedana	«Гимн подношения опыта».
«Ануттараштика»	anuttarāṣṭikā	«Восемь строф к [богине] Ануттаре».
«Крама-стотра»	krama-stotra	«Восхваление Крамы».
«[wiki.shayvam.org/Бхайрава-става Бхайрава-става]»	bhairavastava	«Восхваление Бхайравы».
«Дехастхадеватачакра-стотра»	dehasthadevatācakra-stotra	«Гимн к Колесу Богословия, которое Живет в Теле».
«Парамартхадвадашика-стотра»	paramārthadvādaśikā-stotra	«Двенадцать строф о Высшей Действительности».
«Махопадеша-вимшатика»	mahopadeśa-viṃśatikā	«Двадцать строф великого познания».
«Шивашактьявинабхава-стотра»	śivaśaktyavinābhāva-stotra	«Гимн неотделимости Шивы и Шакти» (утерян).
«Ануттара-шатака»
«Пракарана-стотра»
«Бхайрава-стотра»

Эстетика, поэзия и драматические работы

«Абхинабхарати»		Самая важная работа Абхинавагупты по философии искусства; представляет собою длинный и сложный комментарий к «Натья-шастрам» Бхараты муни. Эта работа, разработав теорию расы (эстетического чувства), продолжает оставаться значимой для индийского искусства и эстетики по сей день.
«Лочана»	«Око»	Комментарий на известную работу «Дханьялока» («Свет дхвани») кашмирского поэта, теоретика и комментатора Анандавардханы. В ней Абхинавагупта развивает идеи Анандавардханы, сформулировавшим учение о дхвани (букв, «призвук») — тонких, скрытых смысловых фигурах поэтической речи, являющихся по словам самого Анандавардханы «душою поэзии».
«Дхваньялока-лочана»
«Натья-лочана»
«Бхарата-натья-шастра-тика»

Ссылки

• [www.advayta.org/cat/?id=219 Переводы некоторых текстов Абхинавагупты] в библиотеке Монастыря йоги «Собрание Тайн»
• [www.muktabodhalib.org/digital_library.htm Muktabodha Online Library] (недоступная ссылка с 19-05-2013 (3989 дней) — история) — оригиналы текстов Абхинавагупты на санскрите, включая Тантралоку
• Абхинавагупта. «Паратишика виварана» Основы теории мантр. Метафизика звука согласно трактату. ISBN 5-93980-014-9

Отрывок, характеризующий Абхинавагупта

Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.


Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
Когда Пьер подошел к ним, он заметил, что Вера находилась в самодовольном увлечении разговора, князь Андрей (что с ним редко бывало) казался смущен.
– Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь?
– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
– Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d'etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l'avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой.
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]
Князь Андрей нахмурившись молчал.
– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.


На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.