Абыйский улус

Абыйский улус (район)
Абый улууһа

Герб Флаг
Страна	Россия Россия
Статус	район
Входит в	Якутию
Включает	6 муниципальных образований
Административный центр	пгт Белая Гора
Дата образования	25 мая 1930
глава района	Никулин Михаил Гаврильевич
Официальные языки	якутский, русский, эвенский
Население (2016)	↘4095 (0,43 %)
Плотность	0,06 чел./км²
Площадь	69434,51 км²
Часовой пояс	MSK+8 (UTC+11)
Код автом. номеров	14
код ОКАТО	[classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=98201000 98 201 000]

Абыйский улус (район) — административно-территориальная единица (улус или район) и муниципальное образование (муниципальный район) в Республике Саха (Якутия) Российской Федерации.

Административный центр — посёлок городского типа Белая Гора.

География

Расположен в Заполярье.

Географические координаты района: долгота — 146°25’ В, широта — 68°32’ С. Расположен на Колымской низменности. Граничит с Аллаиховским, Среднеколымским, Верхнеколымским, Момским и Усть-Янским улусами. Территория — 69,4 тыс. км².

По территории района протекает одиннадцатая по длине река России — Индигирка и река Уяндина. В районе находятся следующие населённые пункты — Сутуруоха, Куберганя, Абый, Сыаганнах, Кенг-Кюель.

Здесь также расположено очень много мелких и крупных озёр (около 12000), из которых самое крупное — озеро Ожогино. Ландшафт в основном представлен лесотундрой, в растительности преобладает даурская лиственница.

История

Абыйский район образован 25 мая 1930 года. Первоначально центром района было село Абый. 10 января 1941 года центр был перенесён в село Дружино (позже — пгт Дружина). В 1974 году центр района перенесён в пгт Белая Гора.

Население

Численность населения
1939	1959	1970	1989	2002	2007	2008	2009	2010
2984	↗3169	↗3691	↗6228	↘4750	↘4605	↘4572	↘4185	↗4425
2011	2012	2013	2014	2015	2016
→4425	↘4353	↘4305	↘4196	↘4125	↘4095

1000

2000

3000

4000

5000

6000

7000

2002

2011

2016

Национальный состав

По переписи 2002 года: якуты — 3842 человека (80,88 %), русские — 515 человек (10,84 %), эвены — 221 человек (4,65 %), эвенки — 58 человек(1,22 %), украинцы — 55 человек (1,16 %) и другие национальности — 59 человек (1,24 %).

Из-за невысокой численности населения и большой удалённости, район — один из самых экологически чистых в Якутии.

Муниципально-территориальное устройство

В Абыйском улусе 7 населённых пунктов в составе одного городского и пяти сельских поселений:

№	Городское и сельские поселения	Административный центр	Количество населённых пунктов	Население	Площадь, км2
1	Посёлок Белая Гора	пгт Белая Гора	1	↘2081	11134,64
2	Абыйский наслег	село Абый	2	↗510	7610,36
3	Майорский национальный наслег	село Куберганя	1	↘484	19205,58
4	Мугурдахский наслег	село Сыаганнах	1	↘390	19118,83
5	Уолбутский наслег	село Кенг-Кюёль	1	↘209	10768,32
6	Урасалахский наслег	село Сутуруоха	1	↘421	1596,78

Список населённых пунктов района
№	Населённый пункт	Тип	Население	Муниципальное образование
1	Абый	село	↘491	Абыйский наслег
2	Белая Гора	пгт	↘2081	Посёлок Белая Гора
3	Дёску	село	↘53	Абыйский наслег
4	Кенг-Кюёль	село	↘209	Уолбутский наслег
5	Куберганя	село	↘484	Майорский национальный наслег
6	Сутуруоха	село	↘421	Урасалахский наслег
7	Сыаганнах	село	↘390	Мугурдахский наслег

Известные личности

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Ефимов Никодим Николаевич, доктор физико-математических наук, профессор, лауреат Ленинской премии, заслуженный деятель науки Республики Саха (Якутия). Был заместителем директора института космофизики и аэрономии. Почётный гражданин Абыйского улуса;

Слепцов «Абыйчанин» Николай Васильевич — писатель, публицист, журналист;

Слепцов Аркадий Егорович, доктор технических наук, профессор. Лауреат премии комсомола Якутии, медалист АН Монгольской Народной Республики, лауреат Государственной премии Республики Саха (Якутия) (посмертно), автор 8 крупных монографий, свыше 200 научных трудов. Его именем названа Абыйская средняя школа;

Неустроев Николай Петрович, первый чемпион СССР среди взрослых из якутян. Многократный чемпион Якутии по вольной борьбе. Мастер спорта международного класса. Чемпион СССР, РСФСР, победитель многих всесоюзных, международных турниров. Заслуженный тренер Российской Федерации и Республики Саха (Якутия). Государственный тренер СССР по Якутской АССР (1981—1987);

Никулин Спиридон Иннокентьевич, знатный оленевод совхоза «Майорский» Абыйского улуса. За высокие показатели по сохранению стада и получении тугутов присвоено почётное звание «Заслуженный работник народного хозяйства РСФСР». Награждён орденом Трудовой Славы III степени;

Ефимов Гаврил Николаевич, активный участник Великой Отечественной войны. Воевал на Ленинградском, Западном и Белорусском фронтах. Войну завершил в апреле 1945 года командиром взвода артиллерийского полка. Окончил МГУ и Московский институт цветных металлов. После войны работал научным сотрудником НИИ оловянной промышленности и Института неорганической химии СО АН СССР в Новосибирске. Кавалер орденов Отечественной войны I и II степеней,Красной Звезды, боевых медалей «За оборону Москвы», «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией»,Почётный гражданин Абыйского улуса.

Мария Стручкова, кэрэ куо.

См. также

• Герб Абыйского улуса

Ссылки

• [www.sitc.ru/monitoring/abiy/index.shtml Абыйский улус на сайте Центра СЭПМ]
• [www.belgora.net Сайт посёлка Белая Гора]

Отрывок, характеризующий Абыйский улус

Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»


Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c'etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.