Авадана
Авадана (санскр. अवदान, avadāna IAST, букв. «доблесть, подвиг») — один из жанров буддийской художественной литературы, по сути представляющий собой повесть о «благочестивых или греховных деяниях» и отражении их на последующих воплощениях совершивших их существ.
Помимо сюжетного единства жанр авадана отличается почти канонической композицией: она слагается из вступительного «повествования о настоящем», основной части — «повествования о прошлом» и заключительного поучения, устанавливающего тождество действующих лиц «повествования о прошлом» и «повествования о настоящем».
Стиль авадана также каноничен: постоянно повторяются начальные и заключительные фразы, описания событий и характеристики персонажей.
Многие авадана изданы на французском языке, значительная часть переводилась на китайский и тибетский.
Напишите отзыв о статье "Авадана"
Литература
Собрания авадана:
- Сто авадана (Avada-ançataka), изд. J. S. Speyer (Bibliotheca Buddhica, III), St. Pet., 1902.
- Feer L., Annales du Musée Guimet, t. 18 (на французском языке).
- Небесные авадана (Divyāvadāna), изд. E. Cowell a. B. Neil, Cambr., 1886.
- Burnouf E., Introduction à l’histoire du Bouddhisme indien (на французском языке).
В статье использован текст из Литературной энциклопедии 1929—1939, перешедший в общественное достояние, так как автор — Р. Ш. — умер в 1939 году.
|
Это заготовка статьи о литературе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Авадана
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
