Авазан

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Населённый пункт
Армения

Авазан (арм. Ավազան) — село в Армении в области Гехаркуник, район Варденис.





География

Село расположено в 7 км от г. Вардениса, в 182 км к востоку от Еревана, в 83 км к юго-востоку от областного центра — города Гавара, в 1,5 км от озера Севан. Недалеко от села граница с Азербайджаном и посты пограничных войск Министерства обороны Армении.

История

Прежние названия села: до 1932 года — Аваспи, до 1995 года — Гойсу.

Во второй половине XIX века отдельные курдские родовые и племенные объединения проживали в Новобаязетском уезде, переселившись туда по условиям Туркманчайского договора. В 1920-х годах группы курдов-мусульман из Азербайджана переселились в Армению, в том числе на территорию будущего Басаргечарского района. По сведениям Т. Ф. Аристовой, в четырёх селениях Басаргечарского (впоследствии Варденисского) района — Рейсу, Каябаши, Кошабулах, Кэр — проживали курды[1]

Население

До 1988 года, то есть до начала конфликта в Карабахе, основными жителями селения были курды и азербайджанцы, затем в национальном составе села произошли изменения. И на сегодняшний день жители села армяне.

Численность населения — 927 человека на 1 декабря 1988, 245 человек на 1 января 2012[2].

Экономика

В советское время в селе было развито сельское хозяйство, в основном животноводство и выращивание табака. В XXI веке экономическая деятельность населения ограничивается ведением натурального хозяйства.

Достопримечательности

На западе села в нескольких км находятся прекрасные пейзажи озера Севан. А в северной части села расположены Варденисские горы, на вершине которых вечно лежит снег.

Напишите отзыв о статье "Авазан"

Примечания

  1. Т. Ф. Аристова [Из архива Т. Аристовой Курды Закавказье] (рус.) // Восточная литература. — М. 1998.
  2. Армстат. [www.armstat.am/file/article/sv_06_13r_520.pdf Социально – демографический сектор.]. Результаты переписи населения проведенной в Республике Армения с 12-21 октября 2011 года.. Армения (2013).

Отрывок, характеризующий Авазан

– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.