Авакян, Эдуард Самвелович
| Эдуард Самвелович Авакян | |
| Род деятельности: |
писатель, поэт, переводчик |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Эдуа́рд Самве́лович Авакя́н (19 августа 1927, Тбилиси — 13 марта 2010, Ереван) — армянский писатель, поэт и переводчик.
В 1952 году окончил филологический факультет Ереванского государственного университета. Писал как поэзию, так и прозу. Перевел на армянский избранные стихи Шелли, Петрарки, Камоэнса, а также романы и рассказы Джека Лондона, произведения из С. Маршака, Эдварда Лира, Р. Фраермана, В. Кочевского, Л. Квитко, М.Пришвина, английских народных сказок…Художественный перевод — одна из долгих и ярких страниц в творчестве писателя. Это — «Сонеты и канцоны» Петрарки, «Лирика» Шелли, поэзия Камоенса, переводы из А. Пушкина, А. Блока, Н. Некрасова.
Эд. Авакян — прозаик, поэт, журналист, переводчик, автор более 40 книг. Первая книга рассказов для взрослых вышла в свет в 60-х гг. ХХ века. За ней последовал роман «Мы живем на Конде» — история того самого достопамятного места, где прошли годы становления писателя. Роман имел огромный успех и до сих пор его считается одним из лучших художественных произведений о Ереване. Обращением к исторической теме стал роман в 2-х томах «Одной жизни мало» о выдающемся деятеле армянского освободительного движения Овсепе Эмине. Затем исторический роман «Последний набат Урфы» о противостоянии армян в 1915 года (литературная премия им. Д. Демирчяна); исторический роман «Гайл Ваан» — об одном из ярких армянских военачальников XVIII в. Он по праву входит в когорту лучших армянских детских писателей, — это несколько десятков детских книг: «Радуга», «Гости солнца», «Четыре времени», «Волшебный мир», «Один день дома, пять дней в детском саду», «Праздник фруктов», «Жаба и торт», «Дом цыпленка» и др.
Более четырёх десятилетий Эд. Авакян работал старшим редактором издательств «Айпетрат», «Советакан грох», «Аревик», дал путевку в творческую жизнь многим авторам. Он — автор сотен публикаций в армянской периодике, член Союза писателей и Союза журналистов Армении. Награждён многими грамотами, удостоен звания «Заслуженный работник культуры», получил "Золотую Волшебный мир"медаль" Союза писателей Армении.
Произведения
- "Мы живем на Конде", роман. Ер.: "Айастан", 1965. 244с.
- «Бабушка-улитка»: Стихи. (Для дошкол. возраста) / Перевод с арм. Л. Мезинова; Рис. Н. Мунц, 16с.+ цв. ил. 27 см, М.: "Детская литература". 1980.
- «Грани надежды»: Рассказы и миниатюры / 226 с 21 см,Ер.: "Советакан грох", 1983.
- [armenianhouse.org/avagyan/novels-ru/1-01.html «Одной жизни мало»]: Ист. роман : (Об И.Эмине) : Кн. 1 и 2 / Перевод с арм. С. Авакян, М. Кузанян; Худож. С. Кузяков, 408с.+ ил. 20 см, М.: "Советский писатель", 1988.
- «Последний набат Урфы»: (докум.-худож. повесть о героической борьбе армян в 1915г.) 303с.+ ил. 20 см, Ер.: "Айастан", 1990.
- «Тихий закат Конда»: Рассказы :([Для сред. и ст. шк. возраста) / 348 с 20 см, Ер.: "Аревик", 1989.
Напишите отзыв о статье "Авакян, Эдуард Самвелович"
Ссылки
- [armenianhouse.org/avagyan/avagyan-ru.html Armenian Literature, History, Religion]
- [www.biblus.ru/Default.aspx?auth=26m2e2e6 Biblus]
- [www.persons.am/ru/2373.htm]
Отрывок, характеризующий Авакян, Эдуард Самвелович
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.
В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
