Авалов, Иван Соломонович

Иван Соломонович Авалов
Дата рождения	1796(1796)
Место рождения	Тифлис
Дата смерти	1860(1860)
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	пехота
Звание	генерал-майор
Командовал	1-я бригада Грузинских линейных батальонов
Сражения/войны	Русско-турецкая война (1806—1812), Русско-персидская война (1804—1813), Кавказская война, Русско-персидская война (1826—1828), Русско-турецкая война (1828—1829), Крымская война
Награды и премии	Орден Святого Владимира 4-й ст. (1826), Золотое оружие «За храбрость» (1827), Орден Святого Георгия 4-й ст. (1841)

Ива́н Соломо́нович Ава́лов (1796—1860) — князь, генерал-майор, участник Кавказских походов и Крымской войны.

Биография

Родился в 1796 году в Тифлисе, происходил из грузинских князей рода Авалишвили.

В военную службу вступил в 1811 году подпрапорщиком в Кабардинский мушкетерский полк. С самого начала своей службы Авалов принимал участие в военных действиях на Кавказе против турок и персов, причём в 1813 году особо отличился при разбитии грузинского царевича Александра биз Сабуэ.

Произведённый в 1815 году в прапорщики, Авалов постоянно был в походах против горцев, в 1817 году произведён в подпоручики, далее он за отличие в кампании 1818 года против лезгин получил чин поручика, а за кампании против чеченцев и дагестанцев произведён в штабс-капитаны (в 1823 году) и капитаны (в 1825 году).

В 1826 году Авалов был в походе в Чечне, но с открытием русско-персидской войны был переведён в действующую в Закавказье армию. За отличие в сражении с персами под Елисаветполем он был награждён орденом св. Владимира 4-й степени с бантом. В 1827 году он находился при осаде и взятии Сардарабада, покорении Эривани и осаде Аббас-Абада. За этот поход он 25 января 1828 года был удостоен золотой шпаги с надписью «За храбрость». Вслед за тем Авалов приниял участие в кампании против турок.

В 1830 году Авалов был уволен от военной службы с определением к статским делам и назначен Пшаво-Хевсурским приставом, в следующем году он был переведён в Управление горскими народами Кавказа и в 1835 году произведён в майоры.

В 1840 году Авалов вновь был зачислен на военную службу и в 1842 году произведён в подполковники с назначением управлять 1-м и 2-м Осетинскими участками и переименованием в окружные начальники Осетинского округа. В 1843 году назначен главным начальником горских народов Грузино-Имеретинской губернии, в 1846 году произведён в полковники.

Командуя с 1850 года 1-й бригадой Грузинских линейных батальонов, Авалов с 1853 года сражался с турками на Кавказе и за отличие в сражениях был произведён в генерал-майоры.

В 1859 году Авалов вышел в отставку и скончался в 1860 году. Среди прочих наград он имел орден св. Георгия 4-й степени, пожалованный ему 5 декабря 1841 года за беспорочную выслугу 25 лет в офицерских чинах (№ 6604 по кавалерскому списку Григоровича — Степанова).

Его брат Захарий был майором и с отличием принимал участие в Крымской войне и Кавказских походах.

Источники

• Акты, собранные Кавказской археографической комиссией. Т. X
• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Том I. А—К. М., 2009
• Гогитидзе М. Грузинский генералитет (1699—1921). Киев, 2001
• Исмаилов Э. Э. Золотое оружие с надписью «За храбрость». Списки кавалеров 1788—1913. М., 2007
• Степанов В. С., Григорович П. И. В память столетнего юбилея императорского Военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия. (1769—1869). СПб., 1869

Отрывок, характеризующий Авалов, Иван Соломонович

«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!