Авалония
Авалония — микроконтинент (или, если точнее, террейн[1]), существовавший в палеозойскую эру (с раннего ордовика по силур[1]). Коровые фрагменты этого исчезнувшего материка лежат в основе юго-западной части Великобритании, а также зоны восточного побережья Северной Америки. Этот континент послужил также основой для многих старейших гор Западной Европы, Атлантической Канады и береговых территорий Соединённых штатов. Авалония названа в честь полуострова Авалон, расположенного на Ньюфаундленде.
Авалония образовалась из вулканической дуги на северном побережье Гондваны. Вскоре побережье раскололось, и образовался целый «архипелаг» микроконтинентов. Из этих микроконтинентов Авалония стала дрейфовать первой[1]. Позади него образовался океан Реикум, океан Япетус, располагавшийся спереди, был сжат. Впоследствии Авалония столкнулась с древним континентом Балтика, затем с Лаврентией (так сформировалась Лавразия), а, в конце концов, с Гондваной, что завершило образование сверхконтинента Пангеи. Когда Пангея раскололась, остатки Авалонии были разделены трещиной, которая положила начало Атлантическому океану.
История континента
Предположительно, территория Авалонии изначально представляла собой зону субдукции на окраине Гондваны — гигантского южного материка. Вдоль этой зоны субдукции формировались вулканические островные дуги, позже сомкнувшиеся с Гондваной. Вулканическая активность началась 730 миллионов лет назад и продолжалась примерно до 570 миллионов лет назад, то есть до эпохи позднего неопротерозоя[2].
В раннем кембрии в ходе распада сверхконтинента Паннотии Авалония откололась от окраины Гондваны и начала движение в северном направлении. Это независимое движение данного материка началось с 60° южной широты.
Двигаясь к северу, Авалония постепенно сближалась другим континентом — Балтикой. В конце ордовикского и начале силурийского периода произошло столкновение восточной оконечности Авалонии с Балтикой, которая в то время находилась в промежутке от 30° до 55° южной широты, постепенно поворачиваясь против часовой стрелки. Любопытно, что в течение этих перемещений б́ольшая часть всех континентов располагалась у экватора, а Сахара над южным полюсом[3].
В позднем силуре и раннем девоне, соединившиеся Балтика и Авалония постепенно сомкнулись с Лаврентией, начиная с обширной оконечности Авалонии, которая сейчас относится к территории США и Канады. В результате сформировался материк, известный под названием Лавруссия. Результатом этого столкновения были проявления складчатости и горообразования (орогенеза), а именно каледонская складчатость и ранняя фаза акадской складчатости. На момент завершения данного этапа дрейфа палеозойских материков Британия располагалась на 30° южной широты, в то время как Новая Шотландия — примерно на 45°.
В каменноугольном периоде к Лавруссии примкнула Арморика — ещё один микроконтинент, отколовшийся от Гондваны. Затем с Лавруссией соединилась и сама Гондвана. Эти столкновения послужили причиной герцинской складчатости, а в Северной Америке — поздней фазы акадского горообразования. В результате объединения Лавруссии с Гондваной и другими материками в позднем карбоне сформировался суперконтинент Пангея. При этом бывшая Авалония оказалась в центральной части Пангеи, вблизи экватора.
В юрском периоде произошло разделение Пангеи на Лавразию (северную часть) и Гондвану (южную), причём Авалония стала частью Лавразии. В меловом периоде последняя раскололась на Северную Америку и Евразию, при этом западная часть Авалонии оказалась в Северной Америке, а восточная — в Европе.
Как только африканская часть Гондваны продрейфовала мимо, Иберийская плита снова начала двигаться. Это последнее движение положила начало альпийской складчатости, в частности, образованию Пиренеев, что произошло в течение миоцена и плиоцена. В результате всего, сейчас остатки Авалонии можно найти на обоих берегах Гибралтарского пролива.
Последствия
Часть Великобритании, образовавшаяся из Авалонии, практически полностью совпадает с Англией и Уэльсом. В других местах Европы, остатки Авалонии также можно отыскать в горах Арденнах в Бельгии, на северо-востоке Франции (область Арморика), севере Германии, северо-западе Польши, юго-востоке Ирландии и северо-западном побережье Пиренейского полуострова (территории Испании и Португалии). Также из остатков Авалонии сформировалась территория Чехии (область Богемия)[3].
Часть Британско-Бельгийского сегмента Европы в эпоху каменноугольного периода образовывала остров, что повлияло на расположение месторождений угля; таковые в этом регионе имели такие названия, как, скажем, «Лондонско-Брабантский массив». Его величина оказала влияние на геологическую структуру участка между вышеупомянутыми горами Арденнами и Мидлендсом, повлияв также на складки земной коры, образовавшие в результате так называемого «Варисканского столкновения».
На территории Канады, остатки Авалонии включают в себя, прежде всего, полуостров Авалон, местонахождение которого — юго-восток Ньюфаундленда, также южная часть провинции Нью-Брансуик, часть Новой Шотландии, наконец, Остров Принца Эдуарда. В США остатки Авалонии представлены северным побережьем штата Мэн, территорией острова Род-Айленд (полностью, в частности, город Джеймстаун[3]), и другими частями побережья Новой Англии (в основном побережьем Флориды[3]). Также то, что осталось от этого материка, можно отыскать на востоке Северной Каролины, где американские скалы надвинуты на залежи различных окаменелостей тех времён[1].
Напишите отзыв о статье "Авалония"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 [palaeos.com/earth/paleogeography/avalonia.htm Palaeos Earth: Paleogeography: Avalonia] (англ.). [palaeos.com/ palaeos.com]. Проверено 8 октября 2013.
- ↑ Woodcock, N. & Strachan, R., eds, (2000) Geological History of Britain and Ireland, Blackwell, pp 127—139.
- ↑ 1 2 3 4 [www.jamestown-ri.info/avalonia.htm Geological History of Jamestown, Rhode Island. Avalonia] (англ.). [www.jamestown-ri.info/ Jamestown Ri]. Проверено 8 октября 2013.
Литература
- L. Robin M. Cocks, W. S. McKerrow und A, C. R. van Staal: The margins of Avalonia. Geological Magazine, 134(5): 627—636, London 1997 ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0016-7568&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0016-7568]
- L. Robin M. Cocks und Trond H. Torsvik: European geography in a global context from the Vendian to the end of the Palaeozoic. In: D. G. Gee und R. A. Stephenson (Hrsg.): European Lithosphere Dynamics. Geological Society London Memoirs, 32: 83-95, London 2006 ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0435-4052&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0435-4052]
- Lexikon der Geowissenschaften. Erster Band A bis Edi. 500 S., Spektrum Akademischer Verlag, Heidelberg & Berlin 2000. ISBN 3-8274-0299-9
- Christopher R. Scotese, Richard K. Bambach, Colleen Barton, Rob van der Voo und Alfred K. Ziegler: Paleozoic base maps. Journal of Geology, 87: 217—233, Chicago 1979 ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0022-1376&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0022-1376]
- Roland Walter: Erdgeschichte Die Entstehung der Kontinente und Ozeane. 5. Aufl., 325 S., de Gruyter, Berlin & New York. ISBN 3-11-017697-1
Ссылки
- [archive.is/20130119193610/cpgeosystems.com/450_Ord_EurMap_plates.jpg Карта, показывающая Авалонию в эпоху ордовикского периода]
- [www.globalchange.umich.edu/Ben/Publications/gsab01.pdf Взаимное расположение Авалонии и Гондваны] (англ.)
Отрывок, характеризующий АвалонияПосле долгих колебаний, сомнений и молитв, княжна Марья передала письмо отцу. На другой день старый князь сказал ей спокойно:– Напиши брату, чтоб подождал, пока умру… Не долго – скоро развяжу… Княжна хотела возразить что то, но отец не допустил ее, и стал всё более и более возвышать голос. – Женись, женись, голубчик… Родство хорошее!… Умные люди, а? Богатые, а? Да. Хороша мачеха у Николушки будет! Напиши ты ему, что пускай женится хоть завтра. Мачеха Николушки будет – она, а я на Бурьенке женюсь!… Ха, ха, ха, и ему чтоб без мачехи не быть! Только одно, в моем доме больше баб не нужно; пускай женится, сам по себе живет. Может, и ты к нему переедешь? – обратился он к княжне Марье: – с Богом, по морозцу, по морозцу… по морозцу!… После этой вспышки, князь не говорил больше ни разу об этом деле. Но сдержанная досада за малодушие сына выразилась в отношениях отца с дочерью. К прежним предлогам насмешек прибавился еще новый – разговор о мачехе и любезности к m lle Bourienne. – Отчего же мне на ней не жениться? – говорил он дочери. – Славная княгиня будет! – И в последнее время, к недоуменью и удивлению своему, княжна Марья стала замечать, что отец ее действительно начинал больше и больше приближать к себе француженку. Княжна Марья написала князю Андрею о том, как отец принял его письмо; но утешала брата, подавая надежду примирить отца с этою мыслью. Николушка и его воспитание, Andre и религия были утешениями и радостями княжны Марьи; но кроме того, так как каждому человеку нужны свои личные надежды, у княжны Марьи была в самой глубокой тайне ее души скрытая мечта и надежда, доставлявшая ей главное утешение в ее жизни. Утешительную эту мечту и надежду дали ей божьи люди – юродивые и странники, посещавшие ее тайно от князя. Чем больше жила княжна Марья, чем больше испытывала она жизнь и наблюдала ее, тем более удивляла ее близорукость людей, ищущих здесь на земле наслаждений и счастия; трудящихся, страдающих, борющихся и делающих зло друг другу, для достижения этого невозможного, призрачного и порочного счастия. «Князь Андрей любил жену, она умерла, ему мало этого, он хочет связать свое счастие с другой женщиной. Отец не хочет этого, потому что желает для Андрея более знатного и богатого супружества. И все они борются и страдают, и мучают, и портят свою душу, свою вечную душу, для достижения благ, которым срок есть мгновенье. Мало того, что мы сами знаем это, – Христос, сын Бога сошел на землю и сказал нам, что эта жизнь есть мгновенная жизнь, испытание, а мы всё держимся за нее и думаем в ней найти счастье. Как никто не понял этого? – думала княжна Марья. Никто кроме этих презренных божьих людей, которые с сумками за плечами приходят ко мне с заднего крыльца, боясь попасться на глаза князю, и не для того, чтобы не пострадать от него, а для того, чтобы его не ввести в грех. Оставить семью, родину, все заботы о мирских благах для того, чтобы не прилепляясь ни к чему, ходить в посконном рубище, под чужим именем с места на место, не делая вреда людям, и молясь за них, молясь и за тех, которые гонят, и за тех, которые покровительствуют: выше этой истины и жизни нет истины и жизни!» Была одна странница, Федосьюшка, 50 ти летняя, маленькая, тихенькая, рябая женщина, ходившая уже более 30 ти лет босиком и в веригах. Ее особенно любила княжна Марья. Однажды, когда в темной комнате, при свете одной лампадки, Федосьюшка рассказывала о своей жизни, – княжне Марье вдруг с такой силой пришла мысль о том, что Федосьюшка одна нашла верный путь жизни, что она решилась сама пойти странствовать. Когда Федосьюшка пошла спать, княжна Марья долго думала над этим и наконец решила, что как ни странно это было – ей надо было итти странствовать. Она поверила свое намерение только одному духовнику монаху, отцу Акинфию, и духовник одобрил ее намерение. Под предлогом подарка странницам, княжна Марья припасла себе полное одеяние странницы: рубашку, лапти, кафтан и черный платок. Часто подходя к заветному комоду, княжна Марья останавливалась в нерешительности о том, не наступило ли уже время для приведения в исполнение ее намерения. Часто слушая рассказы странниц, она возбуждалась их простыми, для них механическими, а для нее полными глубокого смысла речами, так что она была несколько раз готова бросить всё и бежать из дому. В воображении своем она уже видела себя с Федосьюшкой в грубом рубище, шагающей с палочкой и котомочкой по пыльной дороге, направляя свое странствие без зависти, без любви человеческой, без желаний от угодников к угодникам, и в конце концов, туда, где нет ни печали, ни воздыхания, а вечная радость и блаженство. «Приду к одному месту, помолюсь; не успею привыкнуть, полюбить – пойду дальше. И буду итти до тех пор, пока ноги подкосятся, и лягу и умру где нибудь, и приду наконец в ту вечную, тихую пристань, где нет ни печали, ни воздыхания!…» думала княжна Марья. Но потом, увидав отца и особенно маленького Коко, она ослабевала в своем намерении, потихоньку плакала и чувствовала, что она грешница: любила отца и племянника больше, чем Бога. Библейское предание говорит, что отсутствие труда – праздность была условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие всё тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны. Тайный голос говорит, что мы должны быть виновны за то, что праздны. Ежели бы мог человек найти состояние, в котором он, будучи праздным, чувствовал бы себя полезным и исполняющим свой долг, он бы нашел одну сторону первобытного блаженства. И таким состоянием обязательной и безупречной праздности пользуется целое сословие – сословие военное. В этой то обязательной и безупречной праздности состояла и будет состоять главная привлекательность военной службы. Николай Ростов испытывал вполне это блаженство, после 1807 года продолжая служить в Павлоградском полку, в котором он уже командовал эскадроном, принятым от Денисова. Ростов сделался загрубелым, добрым малым, которого московские знакомые нашли бы несколько mauvais genre [дурного тона], но который был любим и уважаем товарищами, подчиненными и начальством и который был доволен своей жизнью. В последнее время, в 1809 году, он чаще в письмах из дому находил сетования матери на то, что дела расстраиваются хуже и хуже, и что пора бы ему приехать домой, обрадовать и успокоить стариков родителей. Читая эти письма, Николай испытывал страх, что хотят вывести его из той среды, в которой он, оградив себя от всей житейской путаницы, жил так тихо и спокойно. Он чувствовал, что рано или поздно придется опять вступить в тот омут жизни с расстройствами и поправлениями дел, с учетами управляющих, ссорами, интригами, с связями, с обществом, с любовью Сони и обещанием ей. Всё это было страшно трудно, запутано, и он отвечал на письма матери, холодными классическими письмами, начинавшимися: Ma chere maman [Моя милая матушка] и кончавшимися: votre obeissant fils, [Ваш послушный сын,] умалчивая о том, когда он намерен приехать. В 1810 году он получил письма родных, в которых извещали его о помолвке Наташи с Болконским и о том, что свадьба будет через год, потому что старый князь не согласен. Это письмо огорчило, оскорбило Николая. Во первых, ему жалко было потерять из дома Наташу, которую он любил больше всех из семьи; во вторых, он с своей гусарской точки зрения жалел о том, что его не было при этом, потому что он бы показал этому Болконскому, что совсем не такая большая честь родство с ним и что, ежели он любит Наташу, то может обойтись и без разрешения сумасбродного отца. Минуту он колебался не попроситься ли в отпуск, чтоб увидать Наташу невестой, но тут подошли маневры, пришли соображения о Соне, о путанице, и Николай опять отложил. Но весной того же года он получил письмо матери, писавшей тайно от графа, и письмо это убедило его ехать. Она писала, что ежели Николай не приедет и не возьмется за дела, то всё именье пойдет с молотка и все пойдут по миру. Граф так слаб, так вверился Митеньке, и так добр, и так все его обманывают, что всё идет хуже и хуже. «Ради Бога, умоляю тебя, приезжай сейчас же, ежели ты не хочешь сделать меня и всё твое семейство несчастными», писала графиня. Письмо это подействовало на Николая. У него был тот здравый смысл посредственности, который показывал ему, что было должно. Теперь должно было ехать, если не в отставку, то в отпуск. Почему надо было ехать, он не знал; но выспавшись после обеда, он велел оседлать серого Марса, давно не езженного и страшно злого жеребца, и вернувшись на взмыленном жеребце домой, объявил Лаврушке (лакей Денисова остался у Ростова) и пришедшим вечером товарищам, что подает в отпуск и едет домой. Как ни трудно и странно было ему думать, что он уедет и не узнает из штаба (что ему особенно интересно было), произведен ли он будет в ротмистры, или получит Анну за последние маневры; как ни странно было думать, что он так и уедет, не продав графу Голуховскому тройку саврасых, которых польский граф торговал у него, и которых Ростов на пари бил, что продаст за 2 тысячи, как ни непонятно казалось, что без него будет тот бал, который гусары должны были дать панне Пшаздецкой в пику уланам, дававшим бал своей панне Боржозовской, – он знал, что надо ехать из этого ясного, хорошего мира куда то туда, где всё было вздор и путаница. Навигация | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
