Аварийная посадка Ту-154 в Ижме

Рейс 516 Алроса
Пострадавший самолёт за 1 год и 3 месяца до аварии
Общие сведения
Дата	7 сентября 2010 года
Время	06:57—07:55 MSK
Характер	Аварийная посадка, выкатывание за пределы ВПП
Причина	Потеря бортового электропитания в полёте
Место	в 164 м от аэропорта Ижма, Республика Коми (Россия)
Координаты	65°01′54″ с. ш. 53°58′12″ в. д.65.031667° с. ш. 53.97° в. д. / 65.031667; 53.97
Погибшие	0
Раненые	0
Воздушное судно
Модель	Ту-154М
Авиакомпания	Алроса
Пункт вылета	Международный аэропорт Полярный, Удачный (Якутия, Россия)
Пункт назначения	Международный аэропорт Домодедово, Москва (Россия)
Рейс	ЯМ 516
Бортовой номер	RA-85684
Дата выпуска	12 октября 1990 года
Пассажиры	72
Экипаж	9
Выживших	81 (все)

Аварийная посадка Ту-154 в Ижме — авиапроисшествие, произошедшее 7 сентября 2010 года. Авиалайнер Ту-154М авиакомпании «Алроса» выполнял пассажирский рейс ЯМ 516 по маршруту Удачный—Москва, но через 3,5 часа после взлёта на его борту произошла полная потеря электропитания, которая привела к отключению бортовых навигационных систем. Электропривод топливных насосов был также отключён, что означало невозможность достижения аэропорта назначения или пригодного запасного аэродрома. В итоге экипаж произвёл вынужденную посадку лайнера (визуально) в бывшем аэропорту Ижма в Республике Коми на давно выведенную из эксплуатации и непригодную для самолётов этого типа взлётную полосу, не имевшую светосигнального оборудования и приводных радиостанций. После посадки при пробеге самолёт выкатился за пределы ВПП на 164 метра и въехал в лес. Никто из находившихся на борту самолёта 81 человека (9 членов экипажа и 72 пассажиров) не пострадал.

Вначале сообщалось о намерении авиакомпании-владельца списать повреждённый самолёт, но впоследствии лайнер был перегнан сначала в Ухту, а потом в Самару, где был отремонтирован и 16 июня 2011 года был возвращён владельцу для использования на регулярных авиалиниях.

Самолёт

Ту-154М (регистрационный номер RA-85684, заводской 90А851, серийный 0851) был выпущен Самарским авиационным заводом «Авиакор» 12 сентября 1990 года. 30 октября того же года был передан авиакомпании «Аэрофлот» (МГА СССР, Восточно-Сибирское УГА, Читинский ОАО). В 1993 году был передан авиакомпании Читаавиа, от неё 21 сентября 1998 года был взят в лизинг авиакомпанией «Саяны». 28 мая 1999 года был куплен авиакомпанией «Алроса». Оснащен тремя двигателями Д-30КУ-154-II Рыбинского моторостроительного завода. На день аварии совершил свыше 7700 циклов «взлёт-посадка» и налетал свыше 26500 часов.

Экипаж

Состав экипажа рейса ЯМ 516 был таким:

• Командир воздушного судна (КВС) — 41-летний Евгений Геннадиевич Новосёлов. Опытный пилот, проработал в авиакомпании «Алроса» 9 лет (с 2001 года). Работал в авиакомпании «Внуковские авиалинии». Налетал свыше 8500 часов.
• Второй пилот — 43-летний Андрей Александрович Ламанов. Налетал свыше 10500 часов.
• Штурман — Сергей Владимирович Талалаев.
• Бортинженер — Рафик Ахметнурович Каримов.

В салоне самолёта работали пять бортпроводников:

• Николай Юрьевич Дмитриев.
• Елена Фёдоровна Дмитриева.
• Елена Владимировна Разумова.
• Рифкат Гальмутдинович Низамов.
• Василий Георгиевич Выродов.

Хронология событий

Рейс ЯМ 516 следовал через Усинск на высоте 10600 метров (эшелон FL348), когда вследствие неисправности аккумуляторных батарей пропало электрическое питание (напряжение в бортовой электросети), перестало работать навигационное и радиосвязное оборудование, а также электрические топливные насосы, оставив машину только с оперативным запасом топлива 3300 кг, достаточным для 30 минут полёта. Пилоты снизили самолёт до высоты 3000 метров, чтобы попытаться запустить вспомогательную силовую установку (ВСУ), приводящую в действие четвёртый (резервный) генератор. Отключение электропривода насосов не позволяло осуществить перекачку топлива из топливных баков крыла в расходный бак в фюзеляже. Первое сообщение о проблемах с электропитанием на борту поступило в 06:57 MSK (02:57 UTC), а когда лайнер снизился до 3000 метров, связь с ним была потеряна. Информацию о местонахождении рейса 516 передавал аварийный буй системы «КОСПАС-САРСАТ».

Примерно в 07:47 по местному времени (03:47 UTC) органы МЧС в Ижме были проинформированы, что самолёт может совершить вынужденную посадку в местном аэропорту. Аэропорт Ижма был бывшим аэропортом местных воздушных линий, который после закрытия в 2003 году использовался только как вертолётная площадка, а его взлётно-посадочная полоса длиной 1325 метров для взлётов и посадок Ту-154 была непригодна. Аэродром был закрыт для приёма самолётов в 2003 году.

Пилоты, по их признанию, обнаружили аэропорт Ижма случайно. Снизившись и пробив облачность, они вели лайнер на высоте 3000 метров над рекой Ижмой и визуально искали подходящую площадку на берегах или участок реки без изгибов, где можно было бы осуществить относительно безопасное приводнение. Обнаружение взлётной полосы было неожиданной удачей. Большая часть бортового навигационного оборудования не работала, поэтому пилотам пришлось контролировать положение самолёта по визуальным ориентирам.

Часть пассажиров перед посадкой была переведена в переднюю часть салона для равномерного распределения перед аварийными выходами. Отказ электрооборудования привёл также к невозможности управления закрылками и предкрылками, в связи с этим посадочная скорость 350—380 км/ч была значительно выше нормы (270 км/ч). Два захода на посадку были прерваны с уходом на второй круг, это дало возможность пилотам оценить состояние ВПП (отсутствие на ней препятствий). И только с третьего захода в 07:55 по местному времени (03:55 UTC) была совершена успешная аварийная посадка, но самолёт выкатился на 160 метров за торец ВПП в кустарник и мелкий лес, в результате чего он был существенно повреждён. Все 9 членов экипажа и 72 пассажира, в том числе беременная женщина, были успешно эвакуированы с использованием аварийных надувных трапов самолёта. Пострадавших не было.

Погода во время посадки была пасмурной, высота нижней границы облачности 400 метров, видимость 22 километра, температура +2°C, точка росы +1°C, влажность 85%, ветер западно-северо-западный, 2 м/с . Успешная посадка аварийного самолета со сниженной управляемостью на короткую взлетную полосу в этих метеоусловиях была расценена российскими авиационными экспертами как чудо. Одним из факторов удачной посадки явилось многолетнее поддержание ВПП в удовлетворительном состоянии начальником вертолётной площадки Сергеем Сотниковым, который добросовестно следил, чтобы на полосе не было мусора и не рос кустарник. В феврале 2012 года Сергей Сотников был награждён медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени .

После посадки

• Пассажиры и экипаж были временно размещены в спортивном комплексе ввиду нехватки гостиничных номеров в Ижме. Позднее они были вывезены вертолётом Ми-8 в аэропорт города Ухты, откуда резервным бортом Ту-154 доставлены в Москву. Двое пассажиров решили продолжить свою поездку по железной дороге.
• Пассажиры рейса 516 призвали наградить экипаж за его профессиональные действия, предотвратившие гибель людей.
• Экипаж остался в Ухте для оказания помощи властям в расследовании причин аварии.

Расследование

• Оба бортовых самописца («чёрные ящики») рейса 516 были доставлены в Москву 9 сентября.
• Комиссия Росавиации, расследовавшая причины аварии, огласила окончательную причину аварии — ею стал так называемый тепловой разгон аккумулятора, что привело к короткому замыканию и отключению всей бортовой электросети.

Дальнейшая судьба самолёта

Самолёт был сильно повреждён и первоначально было объявлено о его списании. Приводился аргумент, что даже в случае успешного ремонта на месте самолёту для взлёта будет необходима взлётная полоса длиной 2500 метров, в то время как ВПП в Ижме имеет длину лишь 1325 метров. Затем авиакомпания «Алроса» решила восстановить борт RA-85684, его отбуксировали на ВПП, где начали готовить к вылету. В частности, замене на месте подлежали два двигателя, в которые при посадке попали ветки деревьев. Для взлёта с короткой полосы и полёта до места основного ремонта лайнера было решено привлечь лётчиков-испытателей.

24 марта 2011 года борт RA-85684 вылетел из Ижмы в Ухту. Длина разбега максимально облегчённого самолёта с запасом топлива 11 тонн составила 800 метров. Из-за невозможности проверить стойки шасси на месте после ремонта полёт осуществлялся с выпущенными стойками шасси. По словам лётчика-испытателя Рубена Есаяна, пилотировавшего борт, полёт планировался на высоте 3600 метров на приборной скорости 420 км/ч. Самолёт взлетел без происшествий, сделал прощальный круг над Ижмой и взял курс на Ухту. В тот же день после дозаправки он был перегнан из Ухты в Самару для проведения ремонта на Самарском авиационном заводе «Авиакор».

К 16 июня 2011 года ремонт закончился. Отремонтированный лайнер был передан авиакомпании «Алроса», в которой он эксплуатируется по сей день.

Награды

Внешние видеофайлы
	[события.президент.рф/видео/610 Видеозапись церемонии вручения государственных наград экипажу Ту-154]. Московская область, Горки. 16 ноября 2010 года.

• 8 октября 2010 года Президент России Дмитрий Медведев присвоил командиру Евгению Новосёлову и второму пилоту Андрею Ламанову звание «Герой России». Остальные члены экипажа (штурман, бортинженер и бортпроводники) были награждены Орденами Мужества.
• В феврале 2012 года Сергей Сотников был награждён медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени.

Культурные аспекты

События аварийной посадки Ту-154 в Ижме частично описаны в фильме «Ёлки 2», действие которого в том числе разворачивается в терпящем крушение самолёте (роль командира экипажа сыграл Алексей Петренко, а второго пилота сыграл Павел Баршак). По сюжету они пытаются посадить аварийный самолёт Ту-154 на заброшенный аэродром, не зная, работает ли он сейчас и следит ли кто-нибудь за его взлётной полосой. Для ориентирования в пространстве также используется стакан с водой. На счастье пилотов и пассажиров, именно в этом месте много лет исправно исполняет свой долг рядовой сотрудник авиации (его роль исполнил Владимир Меньшов), поддерживая взлетную полосу в рабочем состоянии. Прообразом этого сотрудника послужил Сергей Сотников.

См. также

• Катастрофа Ту-134 под Первоуральском
• Потери самолётов Ту-154
• Аварийная посадка
• Вынужденная посадка
• Планёр Гимли

Ссылки

• [aviation-safety.net/database/record.php?id=20100907-0 Описание происшествия на Aviation Safety Network]
• [www.youtube.com/watch?v=5cETl4Ed3-Q Видеоролик, показывающий самолёт после аварийной посадки]
• [www.youtube.com/watch?v=Cq1Ubbgo3UM Программа НТВ авиаторы о взлёте Ту-154 из Ижмы]
• [archive.is/20130417054745/www.izvestia.ru/premiaizv/article3152511/ Полоса везения. Летчик Андрей Ламанов — о судьбе, призвании и удаче].
• [passajirlexa.livejournal.com/38422.html Фоторепортаж о состоянии самолёта после аварийной посадки и о его восстановлении].
• [www.милитарифото.рф/viewtopic.php?f=15&t=16&p=216#p216 Ту-154М борт RA-85684 на стоянке в аэропорту Домодедово. 8 февраля 2013 года]

Отрывок, характеризующий Аварийная посадка Ту-154 в Ижме

– Где ж он?
– Да я его взял сперва наперво на зорьке еще, – продолжал Тихон, переставляя пошире плоские, вывернутые в лаптях ноги, – да и свел в лес. Вижу, не ладен. Думаю, дай схожу, другого поаккуратнее какого возьму.
– Ишь, шельма, так и есть, – сказал Денисов эсаулу. – Зачем же ты этого не пг'ивел?
– Да что ж его водить то, – сердито и поспешно перебил Тихон, – не гожающий. Разве я не знаю, каких вам надо?
– Эка бестия!.. Ну?..
– Пошел за другим, – продолжал Тихон, – подполоз я таким манером в лес, да и лег. – Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах, как он это сделал. – Один и навернись, – продолжал он. – Я его таким манером и сграбь. – Тихон быстро, легко вскочил. – Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, – вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.
– То то мы с горы видели, как ты стречка задавал через лужи то, – сказал эсаул, суживая свои блестящие глаза.
Пете очень хотелось смеяться, но он видел, что все удерживались от смеха. Он быстро переводил глаза с лица Тихона на лицо эсаула и Денисова, не понимая того, что все это значило.
– Ты дуг'ака то не представляй, – сказал Денисов, сердито покашливая. – Зачем пег'вого не пг'ивел?
Тихон стал чесать одной рукой спину, другой голову, и вдруг вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку, открывшую недостаток зуба (за что он и прозван Щербатый). Денисов улыбнулся, и Петя залился веселым смехом, к которому присоединился и сам Тихон.
– Да что, совсем несправный, – сказал Тихон. – Одежонка плохенькая на нем, куда же его водить то. Да и грубиян, ваше благородие. Как же, говорит, я сам анаральский сын, не пойду, говорит.
– Экая скотина! – сказал Денисов. – Мне расспросить надо…
– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо зн аком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете, – заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.


Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.


От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.