Аварийная посадка L-188 в Анкоридже

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Рейс 008 Reeve Aleutian Airways

L-188C Electra борт N1968R
Общие сведения
Дата

8 июня 1983 года

Время

13:55 AKDT

Характер

Аварийная посадка

Причина

Взрывная декомпрессия, отделение винта двигателя №1, повреждение фюзеляжа

Место

над заливом Аляска, СШАместо отрыва винта и повреждения фюзеляжа,
аэропорт Анкоридж, Анкоридж, СШАаварийная посадка

Координаты

61°10′28″ с. ш. 149°59′47″ з. д. / 61.17444° с. ш. 149.99639° з. д. / 61.17444; -149.99639 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=61.17444&mlon=-149.99639&zoom=14 (O)] (Я)Координаты: 61°10′28″ с. ш. 149°59′47″ з. д. / 61.17444° с. ш. 149.99639° з. д. / 61.17444; -149.99639 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=61.17444&mlon=-149.99639&zoom=14 (O)] (Я)

Погибшие

0

Раненые

0

Воздушное судно
Модель

Lockheed L-188C Electra

Авиакомпания

Reeve Aleutian Airways (RAA)

Пункт вылета

аэропорт Колд-Бей, Колд-Бей, США

Пункт назначения

Международный аэропорт Сиэтл/Такома, Сиэтл, США

Рейс

RVV 008

Бортовой номер

N1968R

Дата выпуска

19 ноября 1959 года (первый полёт)

Пассажиры

10

Экипаж

5

Выживших

15 (все)

Аварийная посадка L-188 в Анкоридже — авиапроисшествие, произошедшее 8 июня 1983 года. Авиалайнер Lockheed L-188C Electra авиакомпании Reeve Aleutian Airways (RAA), выполнявший рейс RVV 008 по маршруту Колд-Бей — Сиэтл, на борту которого находились 5 членов экипажа и 10 пассажиров, через несколько минут после взлёта потерял винт правого двигателя (1-й крайний), который, оторвавшись, вспорол лопастями днище самолёта рядом с крыльями. Экипаж, чудом удержав самолёт в воздухе, смог благополучно посадить его в Анкоридже. Происшествие обошлось без человеческих жертв.





Самолёт

Lockheed L-188C Electra (регистрационный номер N1968R, серийный 2007) был выпущен в 1959 году (первый полёт совершил 19 ноября). 24 ноября того же года был куплен авиакомпанией Qantas, в которой получил бортовой номер VH-ECC и имя Pacific Endeavour. 18 апреля 1965 года был продан авиакомпании Air New Zealand (борт ZK-CLX). От Air New Zealand 16 февраля 1968 года перешел в компанию California Airmotive Corp., от которой 22 февраля 1968 года был передан авиакомпании Reeve Aleutian Airways (RAA), а его б/н сменился на N1968R. Оснащён четырьмя винтовыми двигателями Allison 501-D13. На день происшествия налетал 32994 часа[1].

Экипаж

Состав экипажа рейса 008 был таким:

В салоне самолёта работали две стюардессы:

  • Венди Крун (англ. Wendy Kroon) — старшая стюардесса,
  • Виктория Фреденхаген (англ. Victoria Fredenhagen).

Хронология событий

Расследование

Дальнейшая судьба самолёта

После происшествия фюзеляж самолёта был отремонтирован и поставлен новый двигатель. Самолёт продолжил совершать пассажирские рейсы, после Reeve Aleutian Airways в ноябре 1988 года перешёл в авиакомпанию Northwest Territorial Airways, а 15 декабря 2000 года был переделан из пассажирского в пожарный самолёт (L-188CAT) и был отдан в компанию Air Spray (1967) Ltd., в которой получил б/н C-GHZI и имя Long Liner и летает в ней по сей день.

Культурные аспекты

Происшествие с рейсом 008 показано в 12 сезоне канадского документального сериала Расследования авиакатастроф в эпизоде Борьба за управление.

Напишите отзыв о статье "Аварийная посадка L-188 в Анкоридже"

Примечания

  1. [www.planelogger.com/Aircraft/Registration/N1968R/781754?seo=L-188-C_Northwest%20Territorial%20Airways%20Ltd N1968R — PlaneLogger]

Ссылки

  • [aviation-safety.net/database/record.php?id=19830608-2 Описание происшествия на Aviation Safety Network]

Отрывок, характеризующий Аварийная посадка L-188 в Анкоридже

«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.