Аварим

АваримАварим

</tt> </tt> </tt> </tt> </tt> </tt> </tt> </tt> </tt> </tt>

Аварим
Вид на Мертвое Море с горы Нево на восточном берегу Иордана
31°46′ с. ш. 35°44′ в. д.31.767° с. ш. 35.733° в. д. / 31.767; 35.733
Страна	Иордания Иордания
Аварим

Аварим — горный хребет в Иордании.

Расположен на восточном берегу Иордана, в бывшей земле Моабитской, где расположились лагерем израильтяне по окончании их 40-летнего странствования в пустыне. На одной из вершин этого хребта под названием Нево, против Иерихона, стоял Моисей пред своей кончиной и осматривал обетованную страну, вступить в которую ему было не суждено. Там же он умер и похоронен в долине (Втор. 32:49, 34), (Чис. 27:12).

Этот горный хребет простирается полукругом на северо-восточном берегу Мёртвого моря. Отдельные части его носят ныне у арабов различные названия: Джебл-ет-Тарфуие, (Djebl et Tarfujeh) Дж.-ель-Уру-Караиё (D. el-Uru-Karaijeh), Дж.-ель-Гувэйтэ (D. el-Ghuweitheh). Последнюю принимают за библейскую гору Нево.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Аварим

Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.