Авария в Горловке (2013)

Авария в Горловке
Тип	техногенная химическая авария: выброс аммиака
Причина	нарушение правил безопасности во время ремонтных работ
Место	Донецкая область: Горловка: завод Стирол
Страна	Украина Украина
Дата	6 августа 2013 года
Время	14:20 по Киеву (UTC+3)
Погибших	6
Пострадавших	26
Выброс аммиака на заводе Стирол

Авария в Горловке — техногенная авария, произошедшая 6 августа 2013 года на заводе ПАО «Концерн Стирол», который расположен в городе Горловка Донецкой области, во время ремонтных работ, в результате чего произошёл выброс аммиака в воздух. В результате аварии 6 человек погибло, пострадало 26 человек, обратившихся за медицинской помощью, 25 были госпитализированы.

Авария стала самой масштабной на предприятиях химической промышленности за годы независимости Украины.

Накануне аварии

26 мая 2013 года на заводе произошёл пожар в цеху компрессии аммиака, в результате чего уничтожено 100 м² перекрытия здания и повреждён 1 компрессор. Пожар был ликвидирован за 1,5 часа.

Местные жители утверждают, что выбросы аммиака происходят довольно часто.

Авария

6 августа 2013 года в 14.00 во время капитального ремонта завода № 1 в межцеховом аммиачном коллекторе произошла разгерметизация трубопровода жидкого аммиака диаметром 150 мм и рабочим давлением 12 атмосфер и произошёл выброс аммиака, а над заводом появилось белое облако, которое быстро распространялось.

На момент аварии в цеху находились всего примерно 100 человек.

По словам очевидцев, после аварии в цехе началась паника, люди не успевали надевать противогазы, которые имели запас воздуха только на 5 минут. По утверждению одного из пострадавших, противогазов на всех не хватало, а подобного запаса на случай чрезвычайной ситуации на заводе не было.

Аварийно-спасательная служба концерна в течение 20 минут ликвидировала поломку, которая стала причиной выброса. Работников завода вывезли в безопасное место на грузовиках, для чего понадобилось несколько рейсов.

В результате аварии в воздух попало 600 кг аммиака.

Последствия

Жертвы аварии

По первой информации погибли 2 человека, трое пострадавших. Позднее стало известно, что в результате аварии погибли пять человек, а количество пострадавших составило от 9 до 11 человек. Погибли бригадир-монтажник, 3 монтажников и электрогазосварщик.

Позже стало известно, что пострадали около 20 человек, которые были госпитализированы в две городские больницы, поскольку все они отравились парами аммиака и получили ожоги дыхательных путей.

В целом за медицинской помощью в тот день обратилось 23 человека, из которых 22 были госпитализированы в две городские больницы (№ 2 и № 3) г. Горловки. Вскоре 5 человек были переведены на лечение в Донецкое областное клиническое территориальное медицинское объединение им. Калинина. В то же время глава Донецкой ОГА Андрей Шишацкий сообщил о 21 госпитализированном.

Таким образом общее количество потерпевших достигло двадцати пяти, а состояние одного из госпитализированных ухудшилось, и он был переведён в реанимацию.

Вечером 7 августа общее количество пострадавших возросло до двадцати шести: был госпитализирован ещё один человек.

Утром 8 августа в горловской больнице скончался рабочий, находившийся в тяжёлом состоянии, и общее число погибших возросло до шести человек. Всех остальных пострадавших перевели в больницы Донецка.

В то же время среди жителей Горловки не было обращений за медицинской помощью из-за отравления аммиаком, хотя одна из жительниц Горловки связывает смерть своего двухмесячного ребёнка с выбросом на заводе «Стирол».

Экологическая ситуация

В городе в первые часы после аварии ощущался неприятный аммиачный запах, люди пытались как можно быстрее покинуть улицы и закрыть окна. Никакой официальной информации не было.

Вскоре Управление гражданской защиты населения Горловского городского совета обнародовало информацию, что авария не представляет угрозы для населения, позже Горловская санитарно-эпидемиологическая станция подтвердила, что предельно допустимые концентрации аммиака в воздухе на расстоянии 500 и 1000 метров от завода не превышены.

Расследование

На место аварии прибыли прокурор Горловки Олег Колесник, а также следственно-оперативная группа. По предварительным данным, произошёл разрыв аммиакопровода. Начато уголовное производство по ч. 2 ст. 272 (нарушение правил безопасности во время выполнения работ с повышенной опасностью) УК Украины. Прокуратура Горловки осуществляет процессуальное руководство ходом досудебного расследования. Максимальное наказание по этой статье составляет восемь лет тюрьмы.
В день аварии Олег Колесник заявил, что рассматриваются 2 её причины: человеческий фактор или нарушение технологического процесса, но об этом говорить пока рано. Аналогичные причины аварии назвал и глава Государственной службы по чрезвычайным ситуациям Михаил Болотских, добавив, что угрозы населению нет, так же как нет и экологической катастрофы. По словам министра экологии и природных ресурсов Олега Проскурякова, первые выводы комиссии, касающиеся причин аварии на заводе «Стирол», станут известны уже до конца недели.

После аварии в Горловку выехали вице-премьер Юрий Бойко и министр экологии и природных ресурсов Олег Проскуряков, заместитель Генерального прокурора Анатолий Пришко, а также представители МВД и СБУ. Расследование находится на контроле у Президента Украины Виктора Януковича.

При осмотре трубопровода была обнаружена трещина длиной 10 сантиметров, через которую и произошёл выброс аммиака. Также сформулированы 3 основные версии причины аварии: неправильная эксплуатация оборудования, нарушение правил безопасности или небрежность. Кроме того, предприятие не сразу сообщило в соответствующие органы об аварии на производстве.

По мнению владельца завода Дмитрия Фирташа, причиной аварии стал исключительно технологический фактор (сработанность металла аммиакопровода, что согласно нормативам следовало проверить в 2014 году), а у сотрудников, находившихся в зоне поражения, шансов спастись не было.

Реакция

Президент Украины Виктор Янукович выразил соболезнования семьям погибших, поручил правительству обеспечить пострадавших всем необходимым и принять меры по улучшению безопасности на промышленных предприятиях Украины.

Премьер-министр Украины Николай Азаров заявил, что все пострадавшие получат помощь, а министр социальной политики Наталья Королевская отправится в Горловку для выяснения причин аварии. Также запланировано заседание Кабинета Министров, посвящённое этому вопросу.

Председатель Донецкой ОГА Андрей Шишацкий заявил, что поводов для паники нет, поскольку допустимая концентрация аммиака не превышена, и авария не скажется на работе завода.

Вице-премьер-министр Юрий Бойко высказал мнение о необходимости разработки нового технического регламента работы предприятий повышенной опасности и их взаимодействия с аварийно-спасательными и другими службами.

Владелец Group DF, в чей состав входит концерн «Стирол», Дмитрий Фирташ выразил соболезнования семьям погибших и заявил, что им будет выплачено по миллиону гривен, будут оплачены лечение и реабилитация всех пострадавших, а также будет оплачена учёба их детей в профессиональных и высших учебных заведениях.

Исполнительный комитет Горловского городского совета объявил 8 августа днём траура в городе.

См. также

• Обрушение угольной шахты на Украине (2008)
• Пожар на заводе из-за артобстрела (2014)

Ссылки

• [korrespondent.net/video/ukraine/1589324-avariya-na-zavode-stirol-v-gorlovke-video-ochevidca Авария на заводе Стирол в Горловке. Видео очевидца.] Корреспондент. 06.08.2013.

Отрывок, характеризующий Авария в Горловке (2013)

Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного слова из того, что они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.
Другой, более молодой голос перебил его:
– Да бойся, не бойся, всё равно, – не минуешь.
– А всё боишься! Эх вы, ученые люди, – сказал третий мужественный голос, перебивая обоих. – То то вы, артиллеристы, и учены очень оттого, что всё с собой свезти можно, и водочки и закусочки.
И владелец мужественного голоса, видимо, пехотный офицер, засмеялся.
– А всё боишься, – продолжал первый знакомый голос. – Боишься неизвестности, вот чего. Как там ни говори, что душа на небо пойдет… ведь это мы знаем, что неба нет, a сфера одна.
Опять мужественный голос перебил артиллериста.
– Ну, угостите же травником то вашим, Тушин, – сказал он.
«А, это тот самый капитан, который без сапог стоял у маркитанта», подумал князь Андрей, с удовольствием признавая приятный философствовавший голос.
– Травничку можно, – сказал Тушин, – а всё таки будущую жизнь постигнуть…
Он не договорил. В это время в воздухе послышался свист; ближе, ближе, быстрее и слышнее, слышнее и быстрее, и ядро, как будто не договорив всего, что нужно было, с нечеловеческою силой взрывая брызги, шлепнулось в землю недалеко от балагана. Земля как будто ахнула от страшного удара.
В то же мгновение из балагана выскочил прежде всех маленький Тушин с закушенною на бок трубочкой; доброе, умное лицо его было несколько бледно. За ним вышел владетель мужественного голоса, молодцоватый пехотный офицер, и побежал к своей роте, на бегу застегиваясь.


Князь Андрей верхом остановился на батарее, глядя на дым орудия, из которого вылетело ядро. Глаза его разбегались по обширному пространству. Он видел только, что прежде неподвижные массы французов заколыхались, и что налево действительно была батарея. На ней еще не разошелся дымок. Французские два конные, вероятно, адъютанта, проскакали по горе. Под гору, вероятно, для усиления цепи, двигалась явственно видневшаяся небольшая колонна неприятеля. Еще дым первого выстрела не рассеялся, как показался другой дымок и выстрел. Сраженье началось. Князь Андрей повернул лошадь и поскакал назад в Грунт отыскивать князя Багратиона. Сзади себя он слышал, как канонада становилась чаще и громче. Видно, наши начинали отвечать. Внизу, в том месте, где проезжали парламентеры, послышались ружейные выстрелы.
Лемарруа (Le Marierois) с грозным письмом Бонапарта только что прискакал к Мюрату, и пристыженный Мюрат, желая загладить свою ошибку, тотчас же двинул свои войска на центр и в обход обоих флангов, надеясь еще до вечера и до прибытия императора раздавить ничтожный, стоявший перед ним, отряд.
«Началось! Вот оно!» думал князь Андрей, чувствуя, как кровь чаще начинала приливать к его сердцу. «Но где же? Как же выразится мой Тулон?» думал он.
Проезжая между тех же рот, которые ели кашу и пили водку четверть часа тому назад, он везде видел одни и те же быстрые движения строившихся и разбиравших ружья солдат, и на всех лицах узнавал он то чувство оживления, которое было в его сердце. «Началось! Вот оно! Страшно и весело!» говорило лицо каждого солдата и офицера.
Не доехав еще до строившегося укрепления, он увидел в вечернем свете пасмурного осеннего дня подвигавшихся ему навстречу верховых. Передовой, в бурке и картузе со смушками, ехал на белой лошади. Это был князь Багратион. Князь Андрей остановился, ожидая его. Князь Багратион приостановил свою лошадь и, узнав князя Андрея, кивнул ему головой. Он продолжал смотреть вперед в то время, как князь Андрей говорил ему то, что он видел.
Выражение: «началось! вот оно!» было даже и на крепком карем лице князя Багратиона с полузакрытыми, мутными, как будто невыспавшимися глазами. Князь Андрей с беспокойным любопытством вглядывался в это неподвижное лицо, и ему хотелось знать, думает ли и чувствует, и что думает, что чувствует этот человек в эту минуту? «Есть ли вообще что нибудь там, за этим неподвижным лицом?» спрашивал себя князь Андрей, глядя на него. Князь Багратион наклонил голову, в знак согласия на слова князя Андрея, и сказал: «Хорошо», с таким выражением, как будто всё то, что происходило и что ему сообщали, было именно то, что он уже предвидел. Князь Андрей, запихавшись от быстроты езды, говорил быстро. Князь Багратион произносил слова с своим восточным акцентом особенно медленно, как бы внушая, что торопиться некуда. Он тронул, однако, рысью свою лошадь по направлению к батарее Тушина. Князь Андрей вместе с свитой поехал за ним. За князем Багратионом ехали: свитский офицер, личный адъютант князя, Жерков, ординарец, дежурный штаб офицер на энглизированной красивой лошади и статский чиновник, аудитор, который из любопытства попросился ехать в сражение. Аудитор, полный мужчина с полным лицом, с наивною улыбкой радости оглядывался вокруг, трясясь на своей лошади, представляя странный вид в своей камлотовой шинели на фурштатском седле среди гусар, казаков и адъютантов.
– Вот хочет сраженье посмотреть, – сказал Жерков Болконскому, указывая на аудитора, – да под ложечкой уж заболело.
– Ну, полно вам, – проговорил аудитор с сияющею, наивною и вместе хитрою улыбкой, как будто ему лестно было, что он составлял предмет шуток Жеркова, и как будто он нарочно старался казаться глупее, чем он был в самом деле.
– Tres drole, mon monsieur prince, [Очень забавно, мой господин князь,] – сказал дежурный штаб офицер. (Он помнил, что по французски как то особенно говорится титул князь, и никак не мог наладить.)
В это время они все уже подъезжали к батарее Тушина, и впереди их ударилось ядро.
– Что ж это упало? – наивно улыбаясь, спросил аудитор.
– Лепешки французские, – сказал Жерков.
– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.