Аватары в Махабхарате
Поделись знанием:
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
Авата́ры в Махабха́рате — это те персонажи древнеиндийского эпоса, которые считаются либо полным, либо частичным воплощением какого-либо божества или же божеств. Основные сведения по данной теме приводятся в следующих местах «Махабхараты»: Мбх. I, 61[1]; Мбх. XV, 39[2]; Мбх. XVIII, 4—5[3].
На данной странице в алфавитном порядке представлен список героев «Махабхараты» и божеств, чьими аватарами эти персонажи являются.
Основные аватары
| Аватара | Божество |
|---|---|
| Абхиманью | Варчас / Сома |
| Арджуна | Индра / Вишну / Нара |
| Баларама | Шеша |
| Бхимасена | Вата / Ваю / Маруты |
| Бхишма | Дьяус |
| Видура | Дхарма |
| Вирата | Маруты |
| Гандхари | Мати |
| Джарасандха | Випрачитти |
| Драупади | Шри |
| Дрона | Брихаспати |
| Дурьодхана | Кали |
| Дхритараштра | Кубера |
| Дхриштадьюмна | Агни |
| Карна | Сурья |
| девяносто девять Кауравов | Ракшасы |
| Кришна | Вишну / Нараяна |
| Кунти | Сиддхи |
| Мадри | Дхрити |
| Накула и Сахадева | Ашвины |
| Панду | Маруты |
| Прадьюмна | Санаткумара |
| Сатьяки | Маруты |
| Шакуни | Двапара |
| Шалья | Самхрада |
| Шишупала | Хираньякашипу |
| Юдхиштхира | Дхарма |
Второстепенные аватары
В данный список входят в основном различные асуры, дайтьи, данавы и цари, которые являются аватарами этих представителей индуистской мифологии.
| Аватара | Божество |
|---|---|
| Амитауджас | Кетуман |
| Ашока | Ашва |
| Бахлика | Ахара |
| Бриханта | Сукшма |
| Бхагадатта | Башкала |
| Васумитра | Викшара |
| Вишва | Маюра |
| Данда | Кродхахантри |
| Дандадхара | Кродхавардхана |
| Девадхипа | Никумбха |
| Джанаки | Чандравинашана |
| Диргхапраджня | Вришапарван |
| Друма | Шиби |
| Друмасена | Гавиштха |
| Друпада | Ганы |
| Дхриштакету | Ануграда |
| Мала | Аджака |
| Калакирти | Супарна |
| Кашираджа | Диргхаджихва |
| Кратха | Граха |
| Крипа | Рудры |
| Критаварман | Маруты |
| Маниман | Вритра |
| Мунджакеша | Ничандра |
| Пападжит | Ишупа |
| Паундраматсьяка | Балавира |
| Паурава | Шарабха |
| Пашчиманупака | Мритапа |
| Пративиндхья | Экачакра |
| Прахрада | Шалабха II |
| Ришика | Чандра |
| Рочамана | Ашвагрива |
| Сенабинду | Тухунда |
| Сувасту | Хара |
| Уграсена | Сварбхану |
| Хардикья | Ашвапати |
| Читраварман | Вирупакша |
| Шикхандин | Ракшасы |
| Шунака | Чандрахантри |
Также сообщается, что пятеро сыновей Драупади являются воплощениями вишведевов[4] либо гандхарвов[5], а 16 тысяч жён Кришны — это апсары[6].
Напишите отзыв о статье "Аватары в Махабхарате"
Примечания
- ↑ Махабхарата. Книга первая. Адипарва. / Пер. с санскр. и коммент. В. И. Кальянова. — Л.: Наука, 1950. — С. 182—189.
- ↑ Махабхарата. Заключительные книги XV—XVIII. / Изд. подгот. С. Л. Невелева, Я. В. Васильков. — М.: Наука, 2005. — С. 59—60. — ISBN 5-02-027034-2
- ↑ Махабхарата. Заключительные книги XV—XVIII. / Изд. подгот. С. Л. Невелева, Я. В. Васильков. — М.: Наука, 2005. — С. 111—115. — ISBN 5-02-027034-2
- ↑ Махабхарата. Книга первая. Адипарва. / Пер. с санскр. и коммент. В. И. Кальянова. — Л.: Наука, 1950. — С. 188.
- ↑ Махабхарата. Заключительные книги XV—XVIII. / Изд. подгот. С. Л. Невелева, Я. В. Васильков. — М.: Наука, 2005. — С. 112. — ISBN 5-02-027034-2
- ↑ Махабхарата. Заключительные книги XV—XVIII. / Изд. подгот. С. Л. Невелева, Я. В. Васильков. — М.: Наука, 2005. — С. 113. — ISBN 5-02-027034-2
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Аватары в Махабхарате
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
