Августин (Никитин)

В Википедии существуют статьи о других людях с именем Августин и фамилией Никитин.

Августин

Архимандри́т Августи́н (в миру — Дми́трий Евге́ньевич Ники́тин; 14 сентября 1946, Ленинград) — архимандрит Московского Патриархата; доцент, преподаватель Санкт-Петербургской Духовной Академии; богослов, церковный историк.

Биография

Окончил физический факультет Ленинградского государственного университета (1969), Ленинградскую духовную академию со степенью кандидата богословия (1975; тема кандидатской работы: «Православное учение о примирении между Богом и человеком»).

Был иподиаконом митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова), при его содействии поступил в духовную академию, что было непросто для человека с высшим светским образованием. После кончины владыки Никодима подготовил библиографию его трудов («Богословские труды», № 20, М., 1979), автор воспоминаний о его деятельности.

28 октября 1973 года был пострижен в монашество, с 4 ноября 1973 года — иеродиакон, с 14 ноября 1974 года — иеромонах.

С 1975 года — преподаватель, с 1980 года — доцент, с 1983 года — заведующий кафедрой общей церковной истории Ленинградской (затем — Санкт-Петербургской) духовной академии. Автор курсов по предметам «Сектоведение», «История западных исповеданий», «Богословие протестантизма», «Католическое богословие».

В 1983—1986 годах, одновременно, инспектор Ленинградской духовной академии.

В 1977—1981 — член Богословской комиссии по подготовке всеправославно-лютеранского диалога.

В 1977—1983 годах — вице-президент «Синдесмоса» (Всемирного братства православной молодёжи), член комиссии Всемирного совета церквей по диалогу с представителями нехристианских религий.

С 1980 года — член комиссии Конференции Европейских Церквей «Ислам в Европе».

С 1991 года — действительный член Русского географического общества.

Помимо преподавательской деятельности в Санкт-Петербургской Духовной Академии также читает лекции в высших учебных заведениях Санкт-Петербурга, принимает участие в региональных, всероссийских и международных конференциях и семинарах.

Является автором нескольких сотен статей и ряда монографий, посвящённых широкому кругу вопросов. Основная тема исследования — история связей Русской православной церкви со странами Запада и Востока.

Путешественник, посетил многие страны, автор путевых очерков, опубликованных в журналах «Эхо планеты» и «Странник». Публиковал статьи в журнале «Азия и Африка сегодня».

Является членом попечительского совета Свято-Филаретовского православно-христианского института.

Труды

Книги:

• Россия и США. Обзор церковных связей. Часть I—III. Миннеаполис. 1991.
• К Святой Земле под парусом «Надежды». Петрозаводск. 1992 (совместно с Виктором Георги).
• Православный Петербург в записках иностранцев. СПб. 1995.
• Методизм и православие. СПБ. 2001.
• Сан Мен Мун и «Церковь Объединения». СПб. 2001.
• Русские паломники у христианских святынь Египта. СПб. 2003.
• Церковь плененная. Митрополит Никодим (1929—1978) и его эпоха (в воспоминаниях современников). СПб. 2008.
• Ислам в Европе. СПб, 2009
• Святая Земля. Издание Русской Духовной Миссии в Иерусалиме. 2011. ISBN 978-5-904566-01-2

Некоторые статьи:

• Преподобный Венедикт Нурсийский (480—543). // «Богословские труды», № 21, М., 1981.
• Вопросы христианского единства в деятельности Петербургской — Ленинградской Духовной школы (1809—1984). // «Богословские труды». Юбилейный сборник, посвященный 175-летию ЛДА. М. 1986.
• Русский археологический институт в Константинополе. // «Богословские труды», № 27, М. 1986.
• О почитании святых в Русской Православной Церкви (из истории русско-скандинавских церковных связей). // «Богословские труды» № 28, М. 1987.
• Русско-датские церковные связи. // В книге: Из истории Православия к северу и западу от Великого Новгорода. Л., 1989.
• Русская Америка. // «Русское возрождение». Нью-Йорк-Москва-Париж. № 60-61, 1992—1993 (IV—I).
• Новгород Великий и Скандинавия. // «Богословские труды», № 30, М., 1990.
• Санкт-Петербургская Духовная Академия и Российская Духовная миссия в Пекине: архимандрит Гурий (Карков) (1814—1882). // В сборнике: «„Православие на Дальнем Востоке“. 275-летие Российской Духовной миссии в Китае». СПб, 1993.
• Синайский монастырь и Россия (Русская благотворительность Синайской обители). // В сборнике: «Россия, Запад и мусульманский Восток в Новое время». СПб, 1994.
• Русская православная миссия в Корее. // «Православная община», № 5, 1996.
• Россия и Норвегия. (Обзор церковных связей). // В сборнике: Первые скандинавские чтения. СПб. 1997.
• Василий Карпов. Очерк жизни и деятельности. (К 200-летию со дня рождения русского философа). // Журнал «Вече», № 11, 1998.
• Немецкая евангелическо-лютеранская церковь св. Петра. // Сборник «Немцы в России». СПб., 1999.
• Андреевский флаг у берегов Палестины // «Альфа и Омега», № 2 (28), М., 2001.
• Архимандрит Аввакум (Честной) — миссионер, дипломат, востоковед. // «Альфа и Омега», № 4 (34) М., 2002.
• Шведская лютеранская община в Петербурге. // Скандинавские чтения 2000 года. СПб., 2002.
• Василий Васильевич Болотов — богослов, историк, востоковед. (1853—1900). // Христианство в регионах мира. СПб., 2002.
• И. А. Гошкевич — миссионер, дипломат, востоковед. // Материалы VIII международных Кирилло-Мефодиевских чтений, посвященных дням славянской письменности и культуры. ч. 1. кн. 1., М., 2003.

Ссылки

• [spbda.ru/academy/r-59.html Биография] на официальном сайте СПб Духовной Академии
• [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?3_5137 Августин (Никитин)] на сайте Русское Православие
• [www.rusk.ru/st.php?idar=414054 Семь седмин митрополита Никодима]

Отрывок, характеризующий Августин (Никитин)

Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».