Августов
Город
Показать/скрыть карты
|
Авгу́стов (польск. Augustów, белор. Аўгустаў) — город на северо-востоке Польши, на Августовском канале.
История
Город впервые упоминается в летописях в 1496 году. До Люблинской унии 1569 принадлежал Великому княжеству литовскому, а после унии вошёл в Польское королевство.
В 1795 году Августов был аннексирован Пруссией.
В 1807-1815 в составе Варшавского герцогства.
После Венского конгресса в 1815 в составе польских земель вошёл в состав Российской Империи. С этого периода Августов - провинциальный город Российской Империи в составе Августовской, затем, Сувалкской губернии Царства Польского, впоследствии — Привислянского края[1].
В период с 1886 по 1889 года в Августове появляются здания магистрата и уездного училища российского архитектора польского происхождения Константина Анатольевича Заранека[2], в 1899 году была проложена железная дорога.
Во время Первой мировой войны 1914-1918 в районе Августова шли тяжелые бои между русской и германской армиями.
В 1919 году, в результате падения Российской империи Августов становится частью нового государства — Польской республики.
В сентябре 1939 в ходе присоединения Западной Белоруссии к СССР включён в состав СССР, вошёл в Белостокскую область Белорусской ССР.
В июне 1941 оккупирован немецко-фашистскими войсками и включён в состав Германского рейха, в состав округа Белосток, который вошёл в состав гау Восточная Пруссия. Город сильно пострадал во время Второй мировой войны. В 1944 освобождён Красной Армией.
В 1945 на основании договора о государственной границе между Польшей и СССР от 16 августа 1945 года (ратифицирован в 1946 году) у возвращён Польше.
В настоящее время Августов — небольшой туристический город.
Достопримечательности
В настоящее время Августов является туристическим курортным городом. Люди приезжают сюда чтобы полюбоваться красивой природой Мазурских озёр. Через город проходит Августовский канал.
В городе находится кладбище советских воинов.
Города-побратимы
-
Гродно, Беларусь - Слоним, Беларусь
-
Порто-Черезио, Италия -
Туусула, Финляндия -
Рудки, Украина -
Шклярска-Поремба, Польша - Дембица, Польша
- Супрасль, Польша
Напишите отзыв о статье "Августов"
Примечания
Ссылки
- [tio.by/newspaper/1421 об Августове и окрестностях]
- [rujen.ru/index.php/%D0%90%D0%B2%D0%B3%D1%83%D1%81%D1%82%D0%BE%D0%B2 Августов] — статья из Российской еврейской энциклопедии
|
Это заготовка статьи по географии Польши. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||
Отрывок, характеризующий Августов
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность.
«Чудная должна быть девушка! Вот именно ангел! – говорил он сам с собою. – Отчего я не свободен, отчего я поторопился с Соней?» И невольно ему представилось сравнение между двумя: бедность в одной и богатство в другой тех духовных даров, которых не имел Николай и которые потому он так высоко ценил. Он попробовал себе представить, что бы было, если б он был свободен. Каким образом он сделал бы ей предложение и она стала бы его женою? Нет, он не мог себе представить этого. Ему делалось жутко, и никакие ясные образы не представлялись ему. С Соней он давно уже составил себе будущую картину, и все это было просто и ясно, именно потому, что все это было выдумано, и он знал все, что было в Соне; но с княжной Марьей нельзя было себе представить будущей жизни, потому что он не понимал ее, а только любил.
Мечтания о Соне имели в себе что то веселое, игрушечное. Но думать о княжне Марье всегда было трудно и немного страшно.
«Как она молилась! – вспомнил он. – Видно было, что вся душа ее была в молитве. Да, это та молитва, которая сдвигает горы, и я уверен, что молитва ее будет исполнена. Отчего я не молюсь о том, что мне нужно? – вспомнил он. – Что мне нужно? Свободы, развязки с Соней. Она правду говорила, – вспомнил он слова губернаторши, – кроме несчастья, ничего не будет из того, что я женюсь на ней. Путаница, горе maman… дела… путаница, страшная путаница! Да я и не люблю ее. Да, не так люблю, как надо. Боже мой! выведи меня из этого ужасного, безвыходного положения! – начал он вдруг молиться. – Да, молитва сдвинет гору, но надо верить и не так молиться, как мы детьми молились с Наташей о том, чтобы снег сделался сахаром, и выбегали на двор пробовать, делается ли из снегу сахар. Нет, но я не о пустяках молюсь теперь», – сказал он, ставя в угол трубку и, сложив руки, становясь перед образом. И, умиленный воспоминанием о княжне Марье, он начал молиться так, как он давно не молился. Слезы у него были на глазах и в горле, когда в дверь вошел Лаврушка с какими то бумагами.
