Августовское контрнаступление Южного фронта (1919)

Августовское контрнаступление Южного фронта (1919)
Основной конфликт: Гражданская война в России
Дата	14 августа — 12 сентября 1919
Место	северная часть Области войска Донского, Воронежская и Курская губернии
Итог	Наступление Красной армии не достигло поставленных целей, но задержало последующее наступление армии Деникина
Противники
РСФСР РСФСР Белое движение Белое движение
Командующие
В. Н. Егорьев (Южный фронт РККА) А. И. Деникин (ВСЮР)
Силы сторон
Особая группа В. И. Шорина Группа В. И. Селивачёва Добровольческая армия Донская армия Кавказская армия
Потери
неизвестно неизвестно

Августовское контрнаступление Южного фронта (14 августа — 12 сентября 1919) — наступление войск Южного фронта Красной армии против белогвардейских войск Деникина (ВСЮР). Боевые действия велись двумя наступательными группами, главный удар был нацелен в направлении Донской области. Войска Красной армии не смогли выполнить поставленную задачу, но их действия задержали последующее наступление армии Деникина.

Предыстория

3 июля 1919 года А. И. Деникин издал директиву о наступлении на Москву, запланировав нанесение главного удара Добровольческой армии через Курск, Орёл, Тулу. Войска Красной армии вели оборонительные бои в полосе около 1400 км и к началу августа смогли остановить наступление белых на рубеже Ново-Украинка, Ромодан, Обоянь, Лиски, Борисоглебск, севернее Камышина, Владимировка, Чёрный Яр. После этого красные войска начали готовиться к переходу в контрнаступление.

Расстановка сил

Численность войск Южного фронта РККА (командующий В. Н. Егорьев, члены РВС Г. Я. Сокольников, М. К. Владимиров, Л. П. Серебряков, М. М. Лашевич) составляла к 15 августа 150,5 тысяч штыков, 23,7 тысяч сабель, 719 орудий, 3197 пулемётов; а также в укрепленных районах насчитывалось 35 тысяч штыков и сабель, 129 орудий, 184 пулемёта, в запасных частях — свыше 50 тысяч человек.

Против Южного фронта действовали основные силы ВСЮР под общим командованием генерала А. И. Деникина в составе Донской армии (командующий генерал В. И. Сидорин), Кавказской армии (командующий генерал П. Н. Врангель) и части сил Добровольческой армии (командующий В. З. Май-Маевский). Общая численность этих войск составляла 100,96 тысяч штыков, 43,25 тысяч сабель, 303 орудия.

Планы сторон

Первоначально командование Красной армии рассматривало несколько вариантов наступления. Главком И. И. Вацетис предполагал нанести главный удар на Харьковском направлении силами 14, 13-й и 8-й армий. 9-я и 10-я армии, наступая между Волгой и Доном, должны были наносить вспомогательный удар. Командующий Южным фронтом В. Н. Егорьев предлагал сосредоточить основные силы в районе Новохопёрск — Камышин и нанести ими главный удар в направлении на нижний Хопёр и нижний Дон, оставив на Харьковском направлении только заслон.

Сменивший главкома Вацетиса С. С. Каменев предложил главный удар с целью разгрома войск Деникина наносить левым флангом Южного фронта в направлении на Донскую область. Решение о выборе направления было принято с учётом существующего в тот момент распределения войск Южного фронта, чтобы сократить объёмы их переброски. Данный план был одобрен Политбюро ЦК РКП(б) большинством голосов, хотя против этого варианта возражал Л. Д. Троцкий, высказываясь за нанесение главного удара в направлении Харькова.

Таким образом, главный удар в предстоящем наступлении планировалось нанести на Новочеркасск и Ростов силами левого фланга Южного фронта — особой группы В. И. Шорина (9-я и 10-я армии, конный корпус С. М. Будённого; всего 52,5 тысяч штыков, 14,5 тысяч сабель, 314 орудий, 1227 пулемётов); вспомогательный удар — группой В. И. Селивачёва (8-я армия, 3-я и 42-я стрелковые дивизии 13-й армии; всего 49,7 тысяч штыков, 4,7 тысяч сабель, 268 орудий, 1381 пулемёт) на Купянск. Протяжённость общего фронта наступления составляла 760 км. 14-я армия должна была содействовать наступлению группы Селивачёва, получив задачу нанести удар на Лозовую.

Начало контрнаступления Красной армии намечалось на 2—5 августа, однако к этому сроку подготовку не успели завершить по причине медленной переброски на Южный фронт пополнений, резервов, оружия, боеприпасов и продовольствия. Созданная группировка войск не обеспечивала достаточного количества сил и средств на направлении основного удара.

Командованию белых стало известно о готовящемся контрнаступлении, были приняты превентивные меры. 10 августа белогвардейский 4-й Донской конный корпус Мамонтова на стыке 8-й и 9-й армий прорвал фронт красных, вышел в тыл Южному фронту и начал двигаться на Тамбов (см. Конный рейд Мамонтова). Действия кавалерии Мамонтова существенно затруднили подготовку и проведение контрнаступления Красной армии, войскам которой пришлось отвлекать значительные силы на борьбу с прорывом, в том числе и из ударных групп. Кроме того, 12 августа 1-й армейский корпус генерала Кутепова ударил по правому флангу 13-й армии и, наступая на курском и рыльском направлениях, нарушил связь 13-й и 14-й армий.

Ход операции

Действия особой группы Шорина

Внешние изображения
	[img.encyc.yandex.net/illustrations/bse/pictures/02533/757170.jpg Августовское наступление Южного фронта. Карта боевых действий.]

14 августа войска группы Шорина при поддержке Волжского отряда Волжско-Камской флотилии (5 канлодок, 16 катеров, 1 плавучая батарея) начали наступление против белогвардейских Донской армии и Кавказской армии, которые насчитывали 12,3 тысяч штыков, 21,9 тысяч сабель, 93 орудия, 249 пулемётов. Войска 10-й армии во взаимодействии с входившим в её состав конным корпусом Будённого вели наступление на Камышин и Царицын; 9-я армия — на Усть-Хопёрскую. В конце августа конный корпус Будённого разбил в районе западнее станицы Островская казачью дивизию генерала Сутулова и совместно с 10-й армией нанёс сильный удар по войскам белых в районе станицы Серебряково-Зеленовская, захватив 4 бронепоезда.

В начале сентября развернулись тяжёлые бои за Царицын. 5—8 сентября войска 10-й армии и части конного корпуса Будённого продолжали атаковать. Под сильным огнём белых они штурмовали одну за другой линии окопов и проволочных заграждений, но в связи с большими потерями были вынуждены наступление прекратить. 9 сентября войска белых начали наступление крупными силами пехоты и кавалерии при поддержке 12 батарей, броневиков и танков против войск 10-й армии и в ходе ожесточённых боёв на нескольких участках потеснили части 10-й армии. К 11 сентября активные боевые действия под Царицыным прекратились.

Командование Южного фронта решило вывести конный корпус Будённого из состава 10-й армии, для того чтобы в последующем направить его в Новохопёрск против конного корпуса Мамонтова. В это же время командующий формируемого конного корпуса Ф. К. Миронов решил самовольно выступить на фронт против войск Деникина. Этот шаг был воспринят как мятеж, и силы конного корпуса Будённого были направлены на его ликвидацию. 13 августа Миронов был арестован, а его 500 бойцов разоружены.

Наступление 9-й армии развивалось медленно при упорном сопротивлении войск белых. Лишь к 21 августа войска армии добились перелома и начали теснить части белогвардейской Донской армии к рекам Хопёр и Дон. 12 сентября войска 9-й армии форсировали реку Хопёр и продвинулись на 150—180 км, но дальнейшее наступление вниз по излучине Дона не достигло успеха.

Действия группы Селивачёва

15 августа группа Селивачёва начала наступление против войск части сил Донской армии и правого крыла Добровольческой армии, которые насчитывали 20,5 тысяч штыков, 9,2 тысяч сабель, 69 орудий, 208 пулемётов. Главный удар в стык Донской и Добровольческой армий наносила ударная группировка (3-я и 42-я стрелковые дивизии и кавалерийская бригада 13 армии, 12-я, 15-я, 16-я и 13-я стрелковые дивизии 8-й армии), которая имела сильную группировку в центре, несколько выдвинутую вперёд. Остальные дивизии двигались уступами и прикрывали фланги. У войск белых был сильный правый фланг и растянутый центр.

К 27 августа войска левого фланга группы Селивачёва прошли 60 км, заняв Новый Оскол, Бирюч, Валуйки; на правом фланге продвинулись к Белгороду; в центре, пройдя до 150 км, приблизились к Купянску, а правее были в 40 км от Харькова. К 1 сентября войска группы выдвинулась на линию Волчанск, Купянск, Валуйки, станция Подгорное (к северу от Россоши). Наступление войск группы Селивачёва проходило без взаимодействия с группой Шорина, по расходящимся с ней направлениям и с отставанием флангов, что ставило войска в невыгодное положение. В тылу действовала группа Мамонтова, нарушая связь и тыловые коммуникации.

Белые сосредоточили крупные силы на флангах группы Селивачёва и 26 августа перешли в наступление. Из района Белгорода на Корочу, Новый Оскол вели наступление две дивизии 1-го армейского корпуса Кутепова, 3-й Кубанский конный корпус генерала Шкуро. Из района Карпенков, Красное, Самотеевка на Бирюч наносили удар 8-я Пластунская и 2-я Донская дивизии. Этими ударами белые стремились окружить главные силы войск группы Селивачёва и разгромить их. Войска красных упорно оборонялись силами фланговых 12-й и 42-й стрелковых дивизий и к 15 сентября отступили на рубеж реки Сейм, юго-западнее Старого Оскола, севернее Нового Оскола, севернее Бирюч, Сагуны, Банная. Дивизии 14-й армии, чтобы оказать содействие группе Селивачёва, попытались начать наступление, переправившись через реку Сейм, но не достигла успеха и отошли назад.

Итоги

Августовское контрнаступление Южного фронта РККА не достигло поставленных целей. Это объяснялось рядом причин, в частности, недостатком сил в наступательных группах, особенно кавалерии, а также отвлечения крупных сил для борьбы с конным корпусом Мамонтова. Выбор главного удара в направлении Донской области заставил красные войска действовать в обстановке враждебного отношения к ним местного населения. Наступление двух групп Южного фронта велось разрозненно по направлениям и по времени, это позволило белым отразить их по частям. Тем не менее контрнаступление Красной армии задержало переход Добровольческой армии в наступление на Курск и Орёл, отвлекло главные силы Донской и Кавказской армии. Красным войскам удалось прикрыть коммуникации между центральной Россией и восточными районами страны, обеспечивая доставку продовольствия и резервов с востока.

Литература

• Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1983.
• История гражданской войны в СССР, т. 4, М., 1959. С. 216—227
• [orenbkazak.narod.ru/PDF/Selivachev_book.pdf Ганин А. В. Последние дни генерала Селивачева: Неизвестные страницы Гражданской войны на Юге России. М.: Кучково поле, 2012. 320 с.: ил. ISBN 978-5-9950-0250-5]
• [militera.lib.ru/h/kakurin_vatsetis/index.html Какурин Н. Е., Вацетис И. И. Гражданская война. 1918—1921. — СПб.: Полигон, 2002.]
• [militera.lib.ru/h/egorov_ai/index.html Егоров А. И. Разгром Деникина 1919 г.] // Гражданская война в России: Разгром Деникина. — М.: ACT; СПб.: Terra Fantastica, 2003.
• [militera.lib.ru/memo/russian/denikin_ai2/index.html Деникин А. И. Очерки русской смуты.] В 5-ти тт. М.: Айрис-пресс, 2006.

Отрывок, характеризующий Августовское контрнаступление Южного фронта (1919)

Опять мужественный голос перебил артиллериста.
– Ну, угостите же травником то вашим, Тушин, – сказал он.
«А, это тот самый капитан, который без сапог стоял у маркитанта», подумал князь Андрей, с удовольствием признавая приятный философствовавший голос.
– Травничку можно, – сказал Тушин, – а всё таки будущую жизнь постигнуть…
Он не договорил. В это время в воздухе послышался свист; ближе, ближе, быстрее и слышнее, слышнее и быстрее, и ядро, как будто не договорив всего, что нужно было, с нечеловеческою силой взрывая брызги, шлепнулось в землю недалеко от балагана. Земля как будто ахнула от страшного удара.
В то же мгновение из балагана выскочил прежде всех маленький Тушин с закушенною на бок трубочкой; доброе, умное лицо его было несколько бледно. За ним вышел владетель мужественного голоса, молодцоватый пехотный офицер, и побежал к своей роте, на бегу застегиваясь.


Князь Андрей верхом остановился на батарее, глядя на дым орудия, из которого вылетело ядро. Глаза его разбегались по обширному пространству. Он видел только, что прежде неподвижные массы французов заколыхались, и что налево действительно была батарея. На ней еще не разошелся дымок. Французские два конные, вероятно, адъютанта, проскакали по горе. Под гору, вероятно, для усиления цепи, двигалась явственно видневшаяся небольшая колонна неприятеля. Еще дым первого выстрела не рассеялся, как показался другой дымок и выстрел. Сраженье началось. Князь Андрей повернул лошадь и поскакал назад в Грунт отыскивать князя Багратиона. Сзади себя он слышал, как канонада становилась чаще и громче. Видно, наши начинали отвечать. Внизу, в том месте, где проезжали парламентеры, послышались ружейные выстрелы.
Лемарруа (Le Marierois) с грозным письмом Бонапарта только что прискакал к Мюрату, и пристыженный Мюрат, желая загладить свою ошибку, тотчас же двинул свои войска на центр и в обход обоих флангов, надеясь еще до вечера и до прибытия императора раздавить ничтожный, стоявший перед ним, отряд.
«Началось! Вот оно!» думал князь Андрей, чувствуя, как кровь чаще начинала приливать к его сердцу. «Но где же? Как же выразится мой Тулон?» думал он.
Проезжая между тех же рот, которые ели кашу и пили водку четверть часа тому назад, он везде видел одни и те же быстрые движения строившихся и разбиравших ружья солдат, и на всех лицах узнавал он то чувство оживления, которое было в его сердце. «Началось! Вот оно! Страшно и весело!» говорило лицо каждого солдата и офицера.
Не доехав еще до строившегося укрепления, он увидел в вечернем свете пасмурного осеннего дня подвигавшихся ему навстречу верховых. Передовой, в бурке и картузе со смушками, ехал на белой лошади. Это был князь Багратион. Князь Андрей остановился, ожидая его. Князь Багратион приостановил свою лошадь и, узнав князя Андрея, кивнул ему головой. Он продолжал смотреть вперед в то время, как князь Андрей говорил ему то, что он видел.
Выражение: «началось! вот оно!» было даже и на крепком карем лице князя Багратиона с полузакрытыми, мутными, как будто невыспавшимися глазами. Князь Андрей с беспокойным любопытством вглядывался в это неподвижное лицо, и ему хотелось знать, думает ли и чувствует, и что думает, что чувствует этот человек в эту минуту? «Есть ли вообще что нибудь там, за этим неподвижным лицом?» спрашивал себя князь Андрей, глядя на него. Князь Багратион наклонил голову, в знак согласия на слова князя Андрея, и сказал: «Хорошо», с таким выражением, как будто всё то, что происходило и что ему сообщали, было именно то, что он уже предвидел. Князь Андрей, запихавшись от быстроты езды, говорил быстро. Князь Багратион произносил слова с своим восточным акцентом особенно медленно, как бы внушая, что торопиться некуда. Он тронул, однако, рысью свою лошадь по направлению к батарее Тушина. Князь Андрей вместе с свитой поехал за ним. За князем Багратионом ехали: свитский офицер, личный адъютант князя, Жерков, ординарец, дежурный штаб офицер на энглизированной красивой лошади и статский чиновник, аудитор, который из любопытства попросился ехать в сражение. Аудитор, полный мужчина с полным лицом, с наивною улыбкой радости оглядывался вокруг, трясясь на своей лошади, представляя странный вид в своей камлотовой шинели на фурштатском седле среди гусар, казаков и адъютантов.
– Вот хочет сраженье посмотреть, – сказал Жерков Болконскому, указывая на аудитора, – да под ложечкой уж заболело.
– Ну, полно вам, – проговорил аудитор с сияющею, наивною и вместе хитрою улыбкой, как будто ему лестно было, что он составлял предмет шуток Жеркова, и как будто он нарочно старался казаться глупее, чем он был в самом деле.
– Tres drole, mon monsieur prince, [Очень забавно, мой господин князь,] – сказал дежурный штаб офицер. (Он помнил, что по французски как то особенно говорится титул князь, и никак не мог наладить.)
В это время они все уже подъезжали к батарее Тушина, и впереди их ударилось ядро.
– Что ж это упало? – наивно улыбаясь, спросил аудитор.
– Лепешки французские, – сказал Жерков.
– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.
Князь Багратион, прищурившись, оглянулся и, увидав причину происшедшего замешательства, равнодушно отвернулся, как будто говоря: стоит ли глупостями заниматься! Он остановил лошадь, с приемом хорошего ездока, несколько перегнулся и выправил зацепившуюся за бурку шпагу. Шпага была старинная, не такая, какие носились теперь. Князь Андрей вспомнил рассказ о том, как Суворов в Италии подарил свою шпагу Багратиону, и ему в эту минуту особенно приятно было это воспоминание. Они подъехали к той самой батарее, у которой стоял Болконский, когда рассматривал поле сражения.
– Чья рота? – спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков.
Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.
– Хорошо! – сказал Багратион.
В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы в лесу, и так как было слишком далеко до левого фланга, чтобы успеть самому приехать во время, князь Багратион послал туда Жеркова сказать старшему генералу, тому самому, который представлял полк Кутузову в Браунау, чтобы он отступил сколь можно поспешнее за овраг, потому что правый фланг, вероятно, не в силах будет долго удерживать неприятеля. Про Тушина же и баталион, прикрывавший его, было забыто. Князь Андрей тщательно прислушивался к разговорам князя Багратиона с начальниками и к отдаваемым им приказаниям и к удивлению замечал, что приказаний никаких отдаваемо не было, а что князь Багратион только старался делать вид, что всё, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников, что всё это делалось хоть не по его приказанию, но согласно с его намерениями. Благодаря такту, который выказывал князь Багратион, князь Андрей замечал, что, несмотря на эту случайность событий и независимость их от воли начальника, присутствие его сделало чрезвычайно много. Начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживленнее в его присутствии и, видимо, щеголяли перед ним своею храбростию.


Князь Багратион, выехав на самый высокий пункт нашего правого фланга, стал спускаться книзу, где слышалась перекатная стрельба и ничего не видно было от порохового дыма. Чем ближе они спускались к лощине, тем менее им становилось видно, но тем чувствительнее становилась близость самого настоящего поля сражения. Им стали встречаться раненые. Одного с окровавленной головой, без шапки, тащили двое солдат под руки. Он хрипел и плевал. Пуля попала, видно, в рот или в горло. Другой, встретившийся им, бодро шел один, без ружья, громко охая и махая от свежей боли рукою, из которой кровь лилась, как из стклянки, на его шинель. Лицо его казалось больше испуганным, чем страдающим. Он минуту тому назад был ранен. Переехав дорогу, они стали круто спускаться и на спуске увидали несколько человек, которые лежали; им встретилась толпа солдат, в числе которых были и не раненые. Солдаты шли в гору, тяжело дыша, и, несмотря на вид генерала, громко разговаривали и махали руками. Впереди, в дыму, уже были видны ряды серых шинелей, и офицер, увидав Багратиона, с криком побежал за солдатами, шедшими толпой, требуя, чтоб они воротились. Багратион подъехал к рядам, по которым то там, то здесь быстро щелкали выстрелы, заглушая говор и командные крики. Весь воздух пропитан был пороховым дымом. Лица солдат все были закопчены порохом и оживлены. Иные забивали шомполами, другие посыпали на полки, доставали заряды из сумок, третьи стреляли. Но в кого они стреляли, этого не было видно от порохового дыма, не уносимого ветром. Довольно часто слышались приятные звуки жужжанья и свистения. «Что это такое? – думал князь Андрей, подъезжая к этой толпе солдат. – Это не может быть атака, потому что они не двигаются; не может быть карре: они не так стоят».
Худощавый, слабый на вид старичок, полковой командир, с приятною улыбкой, с веками, которые больше чем наполовину закрывали его старческие глаза, придавая ему кроткий вид, подъехал к князю Багратиону и принял его, как хозяин дорогого гостя. Он доложил князю Багратиону, что против его полка была конная атака французов, но что, хотя атака эта отбита, полк потерял больше половины людей. Полковой командир сказал, что атака была отбита, придумав это военное название тому, что происходило в его полку; но он действительно сам не знал, что происходило в эти полчаса во вверенных ему войсках, и не мог с достоверностью сказать, была ли отбита атака или полк его был разбит атакой. В начале действий он знал только то, что по всему его полку стали летать ядра и гранаты и бить людей, что потом кто то закричал: «конница», и наши стали стрелять. И стреляли до сих пор уже не в конницу, которая скрылась, а в пеших французов, которые показались в лощине и стреляли по нашим. Князь Багратион наклонил голову в знак того, что всё это было совершенно так, как он желал и предполагал. Обратившись к адъютанту, он приказал ему привести с горы два баталиона 6 го егерского, мимо которых они сейчас проехали. Князя Андрея поразила в эту минуту перемена, происшедшая в лице князя Багратиона. Лицо его выражало ту сосредоточенную и счастливую решимость, которая бывает у человека, готового в жаркий день броситься в воду и берущего последний разбег. Не было ни невыспавшихся тусклых глаз, ни притворно глубокомысленного вида: круглые, твердые, ястребиные глаза восторженно и несколько презрительно смотрели вперед, очевидно, ни на чем не останавливаясь, хотя в его движениях оставалась прежняя медленность и размеренность.