Август (герцог Саксен-Гота-Альтенбурга)
| Август Саксен-Гота-Альтенбургский August von Sachsen-Gotha-Altenburg<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Август Саксен-Гота-Альтенбургский</td></tr><tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 20 апреля 1804 — 27 мая 1822 | |||
| Предшественник: | Эрнст II Саксен-Гота-Альтенбургский | ||
| Преемник: | Фридрих IV Саксен-Гота-Альтенбургский | ||
| Рождение: | 23 ноября 1772 Гота | ||
| Смерть: | 27 мая 1822 (49 лет) Гота | ||
| Место погребения: | Гота | ||
| Род: | Эрнестинская линия Веттинов | ||
| Отец: | Эрнст II Саксен-Гота-Альтенбургский | ||
| Мать: | Шарлотта Саксен-Мейнингенская | ||
| Супруга: | Луиза Шарлотта Мекленбург-Шверинская Каролина Амалия Гессен-Кассельская | ||
| Дети: | Луиза | ||
| Награды: |
| ||
Эмиль Леопольд Август Саксен-Гота-Альтенбургский (нем. Emil Leopold August von Sachsen-Gotha-Altenburg; 23 ноября 1772, Гота — 27 мая 1822, там же) — предпоследний правитель тюрингенского герцогства Саксен-Гота-Альтенбург из побочной линии эрнестинской линии Веттинов.
Содержание
Биография
Август — второй сын герцога Эрнста II Саксен-Гота-Альтенбургского и его супруги Шарлотты Саксен-Мейнингенской. Август стал наследным принцем после ранней смерти старшего брата Эрнста. В юности Август получил великолепное образование, его симпатизировавшее якобинцам окружение привило ему новые идеалы свободы, равенства и братства.
25 декабря 1799 года был награждён орденом Св. Андрея Первозванного[1].
Уже к моменту своего прихода к власти Август прослыл пылким почитателем Наполеона, что принесло свои плоды во время Наполеоновских войн. В 1806 году Саксен-Гота-Альтенбург присоединился к Рейнскому союзу. Во время наступления французской армии Август остался в Готе и тем самым предотвратил возможную эскалацию ситуации. Он также вступился за арестованного журналиста Рудольфа Захариаса Беккера и добился у военного коменданта его незамедлительного освобождения.
Наполеон Бонапарт, который свои письма к Августу всегда начинал с mon cousin («мой кузен») и заканчивал votre cousin («ваш кузен»), неоднократно бывал в гостях у герцога в Готе в знак уважения, но ни разу не оставался на ночь во Фриденштайне. Август был известен как меценат и коллекционер искусства.
Карл Мария фон Вебер, чьи долги погасил Август, посвятил в благодарность ему 2-й фортепианный концерт. Август прослыл оригиналом, склонным к провокациям и шокирующим выступлениям. Иоганн Вольфганг Гёте называл его «приятным и отвратительным одновременно» и отмечал: «У меня не было поводов жаловаться на него, но всегда было боязно принимать его приглашения к столу, поскольку невозможно было предвидеть, с кем из почётных гостей он вознамерится вдруг безжалостно обойтись».
Характерным для Августа была склонность к трансвестизму, он любил показаться в женской одежде и шокировать этим готский двор. Известная художница Луиза Зайдлер, которая зимой 1811 года пребывала при готском дворе, работая над портретами герцогской семьи, описывала герцога как «самого главного оригинала своего времени», чей облик содержал нечто «дамское». В литературных работах Августа есть намёки на предположительно гомосексуальную ориентацию. В 1805 году Август написал поэтический роман «Килленион — год в Аркадии». Август также состоял в оживлённой переписке с Жаном Полем, мадам де Сталь и Беттиной Арним.
После окончательного поражения Наполеона при Ватерлоо и Венского конгресса Август был объявлен персоной нон грата в аристократических и дипломатических кругах и подвергался насмешкам со стороны националистически настроенной общественности.
Обстоятельства его внезапной смерти после быстротечной болезни остались загадкой. Август был похоронен на острове на пруду в замковом парке Готы в специально сооружённой для него усыпальнице,[2], в которой в 1848 году была похоронена его вторая супруга Каролина Амалия Гессен-Кассельская.
Потомки
Герцог Август был женат дважды. В браке с первой супругой Луизой Шарлоттой Мекленбург-Шверинской, дочерью герцога и будущего великого герцога Франца Фридриха I, у него родилась единственная дочь:
- Луиза (1800—1831), замужем за герцогом Эрнстом I Саксен-Кобург-Готским (1784—1844), который благодаря этому браку стал герцогом Саксен-Кобурга и Готы, затем за бароном Александром фон Ганштейном, графом Пёльцига и Байерсдорфа
Второй брак Август заключил с Каролиной Амалией Гессен-Кассельской, дочерью будущего курфюрста Гессена Вильгельма I. Брак остался бездетным. Спустя несколько лет после заключения брака супруги отдалились друг от друга, поскольку «мировоззрения обоих не оставляли точек соприкосновения»[3]. Совместные выходы в свет стали редкими к 1810 году, с 1813 года Каролина Амалия проживала не с Августом во Фриденштайне, а во дворце Фриденсталь и Готском зимнем дворце.
Напишите отзыв о статье "Август (герцог Саксен-Гота-Альтенбурга)"
Литература
- August Beck: August Emil Leopold, Herzog von Sachsen-Gotha und Altenburg. In: Allgemeine Deutsche Biographie (ADB). Band 1, Duncker & Humblot, Leipzig 1875, S. 681—683.
- Olaf Brühl: Verdrängt: Emil August — der peinliche Herzog. Anläßlich des 275. Geburtstages der eigenwilligsten deutschen Fürstenpersönlichkeiten. In: Thüringer Allgemeine (Hrsg.): Zwischen Fahner Höh und Rennsteig. 7. Jahrgang, Nr.47, Gotha 1997.
Примечания
- ↑ Карабанов П. Ф. Списки замечательных лиц русских / [Доп.: П. В. Долгоруков]. — М.: Унив. тип., 1860. — 112 с. — (Из 1-й кн. «Чтений в О-ве истории и древностей рос. при Моск. ун-те. 1860»)
- ↑ Richard Waitz, Der herzogliche Park zu Gotha von seiner Entstehung bis auf die jetzige Zeit, Gotha 1849, S. 14f.
- ↑ Max Berbig, Karoline Amalie von Hessen-Kassel, in: Die Gemahlinnen der Regenten des Gothaischen Landes, Gotha 1890, S. 142
Ссылки
- [www.olafbruehl.de/ea-art.htm Эмиль Август, тот кем не хотел бы быть ни один немецкий мужчина (нем.)]
- [tropfkerze.blogger.de/stories/1400474/ Август, герцог Саксен-Гота-Альтенбургский. Год в Аркадии. Килленион (нем.)]
Отрывок, характеризующий Август (герцог Саксен-Гота-Альтенбурга)
В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Всё в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел всё общество.
– Vous vous enrolez pour la guerre, mon prince? [Вы собираетесь на войну, князь?] – сказала Анна Павловна.
– Le general Koutouzoff, – сказал Болконский, ударяя на последнем слоге zoff , как француз, – a bien voulu de moi pour aide de camp… [Генералу Кутузову угодно меня к себе в адъютанты.]
– Et Lise, votre femme? [А Лиза, ваша жена?]
– Она поедет в деревню.
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.
Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
