Авдеенко, Михаил Ильич
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.
| Авдеенко Михаил Ильич | ||||||||||
| Род деятельности: | ||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Дата рождения: | ||||||||||
| Место рождения: |
село Орловка, СССР | |||||||||
| Гражданство: | ||||||||||
| Награды и премии: |
| |||||||||
 Внешние изображения
| |
|---|---|
|
[lyubeznyj.narod.ru/images/81-7-1.JPG Фотография М. И. Авдеенко] |
Михаил Ильич Авдеенко (род. 1933) — советский работник угольной промышленности, Герой Социалистического Труда.
Содержание
Биография
Родился в 1933 году село Орловка, ныне Убинского района Новосибирской области, в крестьянской семье.
После службы в армии, по призыву партии и правительства, приехал в Донбасс. Работал на шахте № 26 проходчиком, затем бригадиром проходчиков.
В 1968 году перешел на шахту «Гуковская» и вскоре тоже был назначен бригадиром. Достиг высоких показателей в проходке горных выработок.
На базе бригады Авдеенко руководство объединения «Гуковуголь» организовало школу передового опыта.
В настоящее время Михаил Ильич находится на пенсии, проживает в Ростовской области.[1]
Награды
- Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 января 1981 года — за самоотверженный труд, высокие темпы проведения горных выработок и достижение высоких технико-экономических показателей, бригадиру проходчиков шахты «Гуковская», Михаилу Авдеенко было присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».
- Также награждён вторым орденом Ленина и орденом Трудового Красного Знамени и медалями, в числе которых «За трудовую доблесть».
- Полный кавалер знака «Шахтерская слава», кавалер знака «Почётный шахтёр».
- За значительный вклад в развитие угольной промышленности Ростовской области и в связи с 65-летием Дня шахтера — Авдеенко был награждён Почетной грамотой Губернатора Ростовской области.[2]
- В 2013 году М. И Авдеенко был награждён медалью ордена «За заслуги перед Ростовской областью».[3]
См. также
Источники
- [www.donvrem.dspl.ru/archPersonaliiArtText.aspx?pid=1&id=423 Авдеенко, Михаил Ильич // Герои труда Дона: биобиблиографический справочник / Донская государственная публичная библиотека. Ростов-на-Дону, 2008-2014]
Напишите отзыв о статье "Авдеенко, Михаил Ильич"
Примечания
- ↑ [www.kamenolomni.ru/news/news_1035.html Глава района Е. П. Луганцев поздравил с Днем шахтера Героя Социалистического труда М. И. Авдеенко]
- ↑ [rosdon.ru/news/a-25532.html Губернатор наградил жителей области]
- ↑ [www.donland.ru/Default.aspx?pageid=117186 Жители, награждённые медалью ордена «За заслуги перед Ростовской областью» в 2013 году]
Ссылки
- [miningwiki.ru/wiki/%D0%A1%D0%BF%D0%B8%D1%81%D0%BE%D0%BA:%D0%93%D0%BE%D1%80%D0%BD%D1%8F%D0%BA%D0%B8_%E2%80%94_%D0%93%D0%B5%D1%80%D0%BE%D0%B8_%D0%A1%D0%BE%D1%86%D0%B8%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B3%D0%BE_%D0%A2%D1%80%D1%83%D0%B4%D0%B0/%D0%90 Горняки — Герои Социалистического Труда]
- [lyubeznyj.narod.ru/1981/7-avdeenko-mihail-ilyich.html Авдеенко Михаил Ильич]
Отрывок, характеризующий Авдеенко, Михаил Ильич
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.
