Авенида Хенераль Пас

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Автодорога
Авенида Хенераль Пас
Avenida General Paz
National Route A001

Avenida General Paz
Буэнос-Айрес Аргентина Аргентина

Шоссе Авенида Хенераль Пас
Страна

Аргентина

Регион

Буэнос-Айрес

Авени́да Хенера́ль Пас — основная транспортная магистраль между городом и провинцией Буэнос-Айрес. Длина автомагистрали составляет 24,3 км. Шоссе начинается от улицы Лугонес, расположенной на севере Буэнос-Айреса и заканчивается на мосту Пуэнте де ла Нориа через реку Риачуэло. Шоссе служит границей города Буэнос-Айрес и провинции Буэнос-Айрес. Мост Пуэнте де ла Нориа также является началом шоссе Камино Негро.

Авенида Хенераль Пас является началом всех национальных автомобильных дорог соединяющих столицу с остальной частью страны[1].

По шоссе расположены несколько крупных торговых центров и достопримечательностей, среди которых выделяются парк де Лос Ниньос, парк Сармьенто, трасса Буэнос-Айрес и Платенсе.

Шоссе является частью национальной автодороги A001. До 2020 года ремонтом и содержанием шоссе занимается компания Autopistas del Sol, одним из условий является отсутствие платного проезда на шоссе, однако расходы компенсируются за счет взимания дорожных сборов на Северном шоссе[2].

Строительство шоссе доументировано национальным законом 2089 1887 года, в котором было определено, о строительстве дороги на границе между городом Буэнос-Айрес и одноименной провинции.[3]. Строительство шоссе велось в период между 1937 и 1941 года, с последовательными реформами, между 1997 и 2000 годами. Название шоссе отдает дань уважения военному деятелю времён войны за независимость и гражданской войны, бригадному генералу Хосе Марии Пасу.



История

В 1853 году Аргентинская Конфедерация утвердила конституцию. В третьей статье конституции говорилось, что «что федеральное правительство должно находится в городе Буэнос-Айрес, который был объявлен столицей Конфедерации». После восстановления провинции Буэнос-Айрес в 1860 году, все федеральные органы власти переехали в столицу Буэнос-Айрес.

Указом 24 февраля 1865 были определены границы города Буэнос-Айрес и муниципалитета города Буэнос-Айрес. Среди них были современные районы Флорес и Бельграно, территория которых находится в пределах города Буэнос-Айрес[4].

21 сентября 1880 Конгресс принял Закон 1029, по которому город Буэнос-Айрес был отделен от провинции Буэнос-Айрес. Это был ратифицировано законодательным органом Буэнос-Айресе 26 ноября того же года.

Границы города Буэнос-Айрес на север и восток ограничены реками Ла-Плата и Риачуэло, в то время существовало несколько проектов для составления западной границы города. В 1881 году Торкуато де Альвеар, президент городской комиссии, рассматривал вопрос о территориях Сан-Хосе-де-Флорес и Бельграно. В 1887 году инженер Альфред Эбелот представил проект водного пути, согласно проекту районы Бельграно и Флорес были за пределами федеральной столицы[5]

Закон 2089 1887 года определил, что федеральная столица должна включать в себя город Буэнос-Айрес, и районы Бельграно и Сан-Хосе-де-Флорес. Шестая статья закона обязывала национальное правительство устроить по границе этой территории разделительную линию — улицу шириной не менее 100 метров.[3].

Напишите отзыв о статье "Авенида Хенераль Пас"

Примечания

  1. [transito.vialidad.gov.ar:8080/SelCE_WEB/intro.html TMDA Consultas Web].
  2. [www.occovi.gov.ar/concesiones/norte.html Concesión del Acceso Norte]. [www.webcitation.org/6G2duodvR Архивировано из первоисточника 21 апреля 2013].
  3. 1 2 Gobierno de la Ciudad de Buenos Aires, [www.cedom.gov.ar/es/legislacion/institucional/limites/ Límites]. Consultado el 10 de agosto de 2009.
  4. [books.google.com.mx/books?id=y6tHAAAAIAAJ&printsec=titlepage&source=gbs_navlinks_s#v=onepage&q=&f=false Imprenta del Comercio del Plata Instrucciones a los agrimensores y colección de leyes, decretos y demás disposiciones sobre tierras públicas desde 1811 hasta febrero de 1865].
  5. Gorelik, p. 96

Библиография

  • Adrián. [978-987-9173-27-5 La grilla y el parque]. — Universidad Nacional de Quilmes, 2010.
  • Palazzo Pascual. Trazado y diseño de la Avenida General Paz. — Buenos Aires: L. J. Pesce, 1940.

Отрывок, характеризующий Авенида Хенераль Пас

Разговор с графом Растопчиным, его тон озабоченности и поспешности, встреча с курьером, беззаботно рассказывавшим о том, как дурно идут дела в армии, слухи о найденных в Москве шпионах, о бумаге, ходящей по Москве, в которой сказано, что Наполеон до осени обещает быть в обеих русских столицах, разговор об ожидаемом назавтра приезде государя – все это с новой силой возбуждало в Пьере то чувство волнения и ожидания, которое не оставляло его со времени появления кометы и в особенности с начала войны.
Пьеру давно уже приходила мысль поступить в военную службу, и он бы исполнил ее, ежели бы не мешала ему, во первых, принадлежность его к тому масонскому обществу, с которым он был связан клятвой и которое проповедывало вечный мир и уничтожение войны, и, во вторых, то, что ему, глядя на большое количество москвичей, надевших мундиры и проповедывающих патриотизм, было почему то совестно предпринять такой шаг. Главная же причина, по которой он не приводил в исполнение своего намерения поступить в военную службу, состояла в том неясном представлении, что он l'Russe Besuhof, имеющий значение звериного числа 666, что его участие в великом деле положения предела власти зверю, глаголящему велика и хульна, определено предвечно и что поэтому ему не должно предпринимать ничего и ждать того, что должно совершиться.


У Ростовых, как и всегда по воскресениям, обедал кое кто из близких знакомых.
Пьер приехал раньше, чтобы застать их одних.
Пьер за этот год так потолстел, что он был бы уродлив, ежели бы он не был так велик ростом, крупен членами и не был так силен, что, очевидно, легко носил свою толщину.
Он, пыхтя и что то бормоча про себя, вошел на лестницу. Кучер его уже не спрашивал, дожидаться ли. Он знал, что когда граф у Ростовых, то до двенадцатого часу. Лакеи Ростовых радостно бросились снимать с него плащ и принимать палку и шляпу. Пьер, по привычке клубной, и палку и шляпу оставлял в передней.
Первое лицо, которое он увидал у Ростовых, была Наташа. Еще прежде, чем он увидал ее, он, снимая плащ в передней, услыхал ее. Она пела солфеджи в зале. Он внал, что она не пела со времени своей болезни, и потому звук ее голоса удивил и обрадовал его. Он тихо отворил дверь и увидал Наташу в ее лиловом платье, в котором она была у обедни, прохаживающуюся по комнате и поющую. Она шла задом к нему, когда он отворил дверь, но когда она круто повернулась и увидала его толстое, удивленное лицо, она покраснела и быстро подошла к нему.
– Я хочу попробовать опять петь, – сказала она. – Все таки это занятие, – прибавила она, как будто извиняясь.
– И прекрасно.
– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.