Авеню Америк, 1251
| Небоскрёб Нью-Йорка | |
| Авеню Америк, 1251 англ. 1251 Avenue of the Americas | |
| 40°45′36″ с. ш. 73°58′53″ з. д. / 40.76000° с. ш. 73.98139° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.76000&mlon=-73.98139&zoom=14 (O)] (Я)Координаты: 40°45′36″ с. ш. 73°58′53″ з. д. / 40.76000° с. ш. 73.98139° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.76000&mlon=-73.98139&zoom=14 (O)] (Я) | |
| Период строительства | 1967—1971 |
| Дата открытия | 1972 год |
| Материалы | сталь, алюминий, стекло |
| Высота | 229 м |
| Площадь помещений | 204 000 м² |
| Количество лифтов | 32 |
| Этажность | 54 |
| Финансовые характеристики | |
| Заказчик | Exxon |
| Проектировщик | Harrison & Abramovitz[en] |
| Расположение | |
| Адрес | Манхэттен, Шестая авеню, 1251 |
| Метро | 47-50th Sts – Rockefeller Ctr (B, D, F, M) 49th St (N, Q, R) 50th St (1, 2) |
| Emporis | [emporis.com/en/wm/bu/?id=114546 114546] |
| SkyscraperPage | [skyscraperpage.com/cities/?buildingID=2597 2597] |
Авеню́ Аме́рик, 1251 (англ. 1251 Avenue of the Americas, также Exxon Building) — небоскрёб в Мидтауне Манхэттена. Фасады здания выходят на 49-ю и 50-ю улицы и на Шестую авеню.
Здание спроектировано архитектурным бюро Harrison & Abramovitz[en].[1][2] Оно было построено в рамках расширения Рокфеллеровского центра. В год открытия в здании разместился генеральный офис компании Exxon, занявший около ¾ его помещений.[3] Однако из-за высокой стоимости аренды в 1989 году компания была вынуждена переместить свою штаб-квартиру в Даллас.[4]
Высотой 229 метров, оно стало вторым по высоте в комплексе (после 259-метрового Джи-И-Билдинга). Всего в здании насчитывается 54 этажа. Площадь основания небоскрёба составляет около 8950 метров, а совокупная площадь помещений — 204 000.[3] Оформление подземного вестибюля здания перекликается со стилем ар-деко, использованным в первых зданиях Рокфеллеровского центра. Так, в качестве декоративные элементы выполнены в бронзе, узорчатом стекле и итальянском мраморе. Лифтовая система небоскрёба насчитывает 32 лифта и предоставляет доступ к вестибюлю, ведущему к другим зданиям Рокфеллеровского центра, а также к метро.
Перед зданием расположена площадь шириной 30 метров, на которой имеется двухъярусный бассейн.
- Exxon Building New York.jpg
Небоскрёб в сентябре 2010 года
- 1251 Avenue of The Americas Fountain at Night.JPG
Бассейн перед зданием
Напишите отзыв о статье "Авеню Америк, 1251"
Примечания
- ↑ Rockefeller Center Extension // The Architectural Guidebook to New York City. — Gibbs Smith, 2002. — 422 p. — ISBN 1423611160.
- ↑ Norval White, Elliot Willensky, Fran Leadon. Exxon Building // AIA Guide to New York City. — 5. — Oxford University Press, 2010. — 1088 p. — ISBN 0199758646.
- ↑ 1 2 Albert Scardino. [www.nytimes.com/1986/11/01/business/exxon-building-put-on-auction-block.html EXXON BUILDING PUT ON AUCTION BLOCK] (англ.). The New York Times (1 November 1986). Проверено 12 января 2014.
- ↑ James Barron. [www.nytimes.com/1989/10/27/nyregion/exxon-will-move-its-headquarters-to-texas.html Exxon Will Move Its Headquarters To Texas] (англ.). The New York Times (27 October 1989). Проверено 12 января 2014.
Литература
- Ivan Žaknić, Matthew Smith, Dolores B. Rice, Council on Tall Buildings and Urban Habitat. 1251 Avenue of the Americas // 100 of the World's Tallest Buildings. — Tall Buildings Series. — Images Publishing, 1998. — P. 56. — 220 p. — ISBN 187549832X.
Отрывок, характеризующий Авеню Америк, 1251
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.
Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
