Аверьянов, Николай Филиппович

Николай Филиппович Аверьянов
Дата рождения	1912(1912)
Место рождения	деревня Неговка, Кошелёвская волость, Рогачёвский уезд, Могилёвская губерния, Российская империя ныне Буда-Кошелёвский район, Гомельская область
Дата смерти	5 октября 1942(1942-10-05)
Место смерти	хутор Хованский, Серафимовичский район, Сталинградская область, СССР
Принадлежность	СССР
Род войск	пехота
Звание
Часть	406-й стрелковый полк 124-я стрелковая дивизия
Командовал	стрелок
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Николай Филиппович Аверьянов (1912, деревня Неговка, Кошелёвской волости, Рогачёвского уезда, Могилёвской губернии, Российская империя (ныне Кошелёвского сельсовета Буда-Кошелёвского района, Гомельской области, Республики Беларусь) — 5 октября 1942, хутор Хованский, Серафимовичского района, Сталинградской области, СССР (ныне Волгоградской области, Россия)) — участник Великой Отечественной войны, стрелок 7-й роты 406-го стрелкового полка 124-й стрелковой дивизии 21-й армии Донского фронта, красноармеец. В бою закрыл своим телом амбразуру пулемёта.

Биография

Родился в 1912 году в деревне Неговка в крестьянской семье. До войны работал в колхозе.

В июне 1941 года призван в РККА. В декабре 1941 года в Воронеже попал в состав формировавшейся 124-й стрелковой дивизии, после чего участвовал в составе дивизии в Харьковском сражении и дальнейших боях на Северском Донце.

В октябре 1942 года 124-я стрелковая дивизия вела бои с частями 3-й румынской армии западнее Серафимовича близ хутора Хованский, пытаясь удержать и расширить плацдарм на южном берегу Дона. Для этих целей части дивизии развернули наступление в направлении хутора Верхне-Фомихинский. К тому времени румынскими войсками, занимавшими высоты, была оборудована оборонительная полоса, включавшая в себя дзоты, заграждения и минные поля. Для уничтожения дзотов, из которых вёлся пулемётный огонь, были сформированы штурмовые группы, в одну из которых вошёл боец Аверьянов.

В ночь на 5 октября 1942 года полк перешёл в наступление. В числе первых красноармеец Аверьянов подобрался к дзоту и, забросав его грантами, уничтожил и расчёт, и пулемёт. При уничтожении второго дзота остался без боеприпасов и накрыл своим телом амбразуру дзота. Приказом командующего Донского фронта от 5 ноября 1942 года, посмертно награждён Орденом Красного Знамени

Похоронен на окраине хутора Хованский в братской могиле. В городе Серафимовичи 2-я Нижняя улица решением городского Совета депутатов трудящихся от 26.11.1975 года переименована в улицу имени Аверьянова. На доме № 1 установлена мемориальная доска с надписью: «Эта улица переименована в честь солдата Николая Филипповича Аверьянова – закрывшим своим телом амбразуру дзота 5 октября 1942 года»

Ссылки

• [www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=51673521 Донесение о безвозвратных потерях в ОБД «Мемориал»]
• [www.podvignaroda.ru/?n=11758264 Наградной лист Н.Ф. Аверьянова]

Литература

• Сталинградская битва. Июль 1942-февраль 1943: энциклопедия / под ред. М. М. Загорулько. — 5-е изд., испр. и доп. — Волгоград: Издатель, 2012. — С. 22. — 800 с.

Отрывок, характеризующий Аверьянов, Николай Филиппович

– Meme le divorce, [Даже и на развод.] – сказал он.
Элен засмеялась.
В числе людей, которые позволяли себе сомневаться в законности предпринимаемого брака, была мать Элен, княгиня Курагина. Она постоянно мучилась завистью к своей дочери, и теперь, когда предмет зависти был самый близкий сердцу княгини, она не могла примириться с этой мыслью. Она советовалась с русским священником о том, в какой мере возможен развод и вступление в брак при живом муже, и священник сказал ей, что это невозможно, и, к радости ее, указал ей на евангельский текст, в котором (священнику казалось) прямо отвергается возможность вступления в брак от живого мужа.
Вооруженная этими аргументами, казавшимися ей неопровержимыми, княгиня рано утром, чтобы застать ее одну, поехала к своей дочери.
Выслушав возражения своей матери, Элен кротко и насмешливо улыбнулась.
– Да ведь прямо сказано: кто женится на разводной жене… – сказала старая княгиня.
– Ah, maman, ne dites pas de betises. Vous ne comprenez rien. Dans ma position j'ai des devoirs, [Ах, маменька, не говорите глупостей. Вы ничего не понимаете. В моем положении есть обязанности.] – заговорилa Элен, переводя разговор на французский с русского языка, на котором ей всегда казалась какая то неясность в ее деле.
– Но, мой друг…
– Ah, maman, comment est ce que vous ne comprenez pas que le Saint Pere, qui a le droit de donner des dispenses… [Ах, маменька, как вы не понимаете, что святой отец, имеющий власть отпущений…]
В это время дама компаньонка, жившая у Элен, вошла к ней доложить, что его высочество в зале и желает ее видеть.
– Non, dites lui que je ne veux pas le voir, que je suis furieuse contre lui, parce qu'il m'a manque parole. [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я взбешена против него, потому что он мне не сдержал слова.]
– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.

В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.


Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.