Аветисян, Хосров Кургинович
| Хосров Кургинович Аветисян | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Научная сфера: | |
| Учёная степень: | |
| Учёное звание: | |
| Альма-матер: | |
| Награды и премии: |
|
Хосров Кургинович Аветисян (3 ноября 1900 — 24 марта 1954) — советский учёный-металлург, доктор технических наук (1941), профессор (1940), член-корреспондент Академии наук Казахской ССР, заслуженный деятель науки (1946)[1].
Биография
Хосров Аветисян родился 3 ноября 1900 года на Кавказе, по одним данным в городе Карсе[2], по другим — в селе Илли (ныне Ашоцкий район Армении)[1]. Происходил из крестьянской семьи. Проходил обучение в Карсском городском и реальном училищах. Принимал активное участие в профсоюзном движении Армении[2]. В 1929 году окончил Московскую горную академию[1].
Основоположник исследования плавких медных штейнов. Создал магнитометрический метод, внедрённый на медеплавильных заводах, который даёт возможность легко и быстро определить состав расплавленных в печи продуктов. Награждён орденом Красной Звезды.
Сочинения
- Основы металлургии, М., 1951; Берлин. 1951 (на нем. яз.);
- Тепловые данные по плавлению медных шихт, А.-А., 1953;
- Металлургия черновой меди. М., 1954.
Напишите отзыв о статье "Аветисян, Хосров Кургинович"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.madenimura.kz/ru/culture-legacy/books/book/kazahstan-nacionalnaa-enciklopedia-1-tom?category=all&page=97 Аветисян, Хосров Кургинович] // Казахстан. Национальная энциклопедия. — Алматы: Қазақ энциклопедиясы, 2004. — Т. I. — ISBN 9965-9389-9-7.
- ↑ 1 2 [books.google.ru/books?id=bu8VAQAAIAAJ&q=%22Кавказе+в+семье+крестьянина.+Начальное+и+среднее%22&dq=%22Кавказе+в+семье+крестьянина.+Начальное+и+среднее%22&hl=ru&sa=X&ei=i7aGVO6vIMq6ygOr0YDICw&ved=0CB0Q6AEwAA%7C Хосров Кургинович Аветисян (некролог)] // Вестник Академии наук Казахской ССР. — 1954. — С. 99.
При написании этой статьи использовался материал из издания «Казахстан. Национальная энциклопедия» (1998—2007), предоставленного редакцией «Қазақ энциклопедиясы» по лицензии Creative Commons [creativecommons.org/licenses/by-sa/3.0/deed.ru BY-SA 3.0 Unported].
Отрывок, характеризующий Аветисян, Хосров Кургинович
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
