Авиамарш
| |
| Авиамарш | |
| | |
| Помощь по воспроизведению | |
Авиамарш (более известна как «Марш авиаторов») — советская песня в виде марша, написанная и опубликованная весной 1923 года (хотя сам Хайт говорил, что песня написана в 1920 году).[1] Музыка Юлия Абрамовича Хайта, слова Павла Давидовича Германа. Часто исполняется на парадах; являлся официальным гимном Военно-воздушных сил СССР.
Содержание
Текст
Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,
Преодолеть пространство и простор,
Нам Сталин дал стальные руки-крылья,
А вместо сердца — пламенный мотор.
Припев:
Всё выше, выше и выше
Стремим мы полёт наших птиц,
И в каждом пропеллере дышит
Спокойствие наших границ.
Бросая ввысь свой аппарат послушный
Или творя невиданный полёт,
Мы сознаём, как крепнет флот воздушный,
Наш первый в мире пролетарский флот!
Припев:
Всё выше, выше и выше
Стремим мы полёт наших птиц,
И в каждом пропеллере дышит
Спокойствие наших границ.
Наш острый взгляд пронзает каждый атом,
Наш каждый нерв решимостью одет;
И, верьте нам, на всякий ультиматум
Воздушный флот сумеет дать ответ!
Припев:
Всё выше, выше и выше
Стремим мы полёт наших птиц,
И в каждом пропеллере дышит
Спокойствие наших границ.
Сходство советского и немецкого маршей
Ведутся различные обсуждения и исследования сходства советского марша «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…» и нацистского марша «Herbei zum Kampf…». [2][3] В соответствии с последними данными, мелодия и перевод русского текста на немецкий язык были в середине 1920-х годов заимствованы немецкими коммунистами в виде «Песни красного воздушного флота», а спустя несколько лет получили распространение в качестве нацистского марша. Также, в 1929 году в Германии фирмой Polydor была выпущена запись «Марша авиаторов» в танцевальной обработке, автором музыки указан Хайт.[4]
Согласно исследованиям времени и обстоятельств создания песни, данная мелодия с переработанным текстом действительно использовалась штурмовиками СА, будучи заимствованной у немецких коммунистов
В Македонии
Во время Народно-освободительной борьбы в Македонии, на сходную мелодию была написана песня “[pesna.org/song.php?id=946 Во борба, македонски народе]” (“На борьбу, македонский народ!”).
Смотри также
Напишите отзыв о статье "Авиамарш"
Примечания
- ↑ [www.a-pesni.golosa.info/drugije/aviamarch.htm Текст, автор, год написания; послушать авиамарш.]
- ↑ [ingeb.org/Lieder/herbeizu.html «Herbei zum Kampf…»]
- ↑ [www.vilavi.ru/pes/aviamarsh/avi1.shtml Два марша. 1. Кто у кого?]
- ↑ [www.vilavi.ru/pes/aviamarsh/around2.shtml Вокруг «Авиамарша». 2. «Фокс-трот на известный мотив»]
Ссылки
- [mai.exler.ru/mailogo/aviamarch «Авиамарш» — гимн МАИ]. Страница Авиамарша в студенческой энциклопедии МАИ.
- [mai.exler.ru/mailogo/aviamarch/german.html «Кто у кого. О приоритетности Авиамарша»]. Статья Р. Булгакова.
- [www.eugener.net/?p=78 Сравнение мелодий]
- Видео [www.youtube.com/watch?v=MUnJw8dMEKo Авиамарш и Das Berliner Jungarbeiterlied]
Отрывок, характеризующий Авиамарш
– Так наступление окончательно решено? – сказал Болконский.– И знаете ли, мой милый, мне кажется, что решительно Буонапарте потерял свою латынь. Вы знаете, что нынче получено от него письмо к императору. – Долгоруков улыбнулся значительно.
– Вот как! Что ж он пишет? – спросил Болконский.
– Что он может писать? Традиридира и т. п., всё только с целью выиграть время. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно! Но что забавнее всего, – сказал он, вдруг добродушно засмеявшись, – это то, что никак не могли придумать, как ему адресовать ответ? Ежели не консулу, само собою разумеется не императору, то генералу Буонапарту, как мне казалось.
– Но между тем, чтобы не признавать императором, и тем, чтобы называть генералом Буонапарте, есть разница, – сказал Болконский.
– В том то и дело, – смеясь и перебивая, быстро говорил Долгоруков. – Вы знаете Билибина, он очень умный человек, он предлагал адресовать: «узурпатору и врагу человеческого рода».
Долгоруков весело захохотал.
– Не более того? – заметил Болконский.
– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказал Болконский, – но вот что, князь, я пришел к вам просителем за этого молодого человека. Видите ли что?…
Но князь Андрей не успел докончить, как в комнату вошел адъютант, который звал князя Долгорукова к императору.
– Ах, какая досада! – сказал Долгоруков, поспешно вставая и пожимая руки князя Андрея и Бориса. – Вы знаете, я очень рад сделать всё, что от меня зависит, и для вас и для этого милого молодого человека. – Он еще раз пожал руку Бориса с выражением добродушного, искреннего и оживленного легкомыслия. – Но вы видите… до другого раза!
Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью. Они вышли в коридор вслед за князем Долгоруковым и встретили выходившего (из той двери комнаты государя, в которую вошел Долгоруков) невысокого человека в штатском платье, с умным лицом и резкой чертой выставленной вперед челюсти, которая, не портя его, придавала ему особенную живость и изворотливость выражения. Этот невысокий человек кивнул, как своему, Долгорукому и пристально холодным взглядом стал вглядываться в князя Андрея, идя прямо на него и видимо, ожидая, чтобы князь Андрей поклонился ему или дал дорогу. Князь Андрей не сделал ни того, ни другого; в лице его выразилась злоба, и молодой человек, отвернувшись, прошел стороной коридора.
