Авианосцы типа «Илластриес»
Тип «Илластриес» (англ. Illustrious class) — серия британских авианосцев периода Второй мировой войны. Стали первыми в мире авианосцами с полностью бронированными ангарами и послужили в этом отношении образцом для всех последующих британских тяжёлых авианосцев Второй мировой войны. В 1937—1940 годах были построены четыре корабля этого типа, вступившие в строй в начальный период войны. Четвёртый из них, «Индомитебл», был построен по изменённому проекту, с увеличением числа самолётов на борту за счёт уменьшения толщины брони ангара, из-за чего в литературе порой выделяется в отдельный тип. Авианосцы типа «Илластриес» активно использовались КВМС Великобритании во второй мировой войне, являясь их основным типом тяжёлых авианосцев в первой половине войны. После войны, три из кораблей этого типа были вскоре сняты с вооружения пущены на слом в 1953—1956 годах. «Викториес» же в этот период прошёл модернизацию и оставался в строю до 1969 года, когда он был тоже снят с вооружения в связи с сокращением численности флота.
Содержание
Представители
| Название | Судоверфь | Закладка | Спуск на воду | Вступление в строй | Судьба |
|---|---|---|---|---|---|
| Илластриес Illustrious |
«Виккерс-Армстронг», Бэрроу | 27 апреля 1937 | 5 апреля 1939 | 25 мая 1940 | пущен на слом в 1956 |
| Викториес Victorious |
«Виккерс-Армстронг», Тайн | 4 мая 1937 | 14 сентября 1939 | 15 мая 1941 | пущен на слом в 1969 |
| Формидебл Formidable |
Harland & Wolf | 17 июня 1937 | 17 августа 1939 | 24 ноября 1940 | пущен на слом в 1953 |
| Индомитебл Indomitable |
«Виккерс-Армстронг», Бэрроу | 10 ноября 1937 | 26 марта 1940 | 10 октября 1941 | пущен на слом в 1955 |
История строительства
Проектирование и постройка авианосцев типа «Илластриес» стало ответом на усиленное военно-морское строительство развернувшееся в нацистской Германии во второй половине 1930-х гг. Ко времени прихода Гитлера к власти в составе английского флота были в основном устаревшие авианосцы. Первым современным кораблем, построенным в рамках новой кораблестроительной программы стал авианосец «Арк Роял». Предполагалось, что он станет прообразом серии кораблей этого класса.
Однако еще в процессе проектирования «Арк Роял» в планы по развитию авианесущего флота были внесены значительные изменения. По инициативе вице-адмирала Р. Гендерсона – третьего Морского лорда, требования к новым кораблям включали наличие бронированной палубы, способной выдержать попадания авиабомб. 
Новым авианосцам предстояло действовать в основном Северном и Средиземном морях и основную опасность представляла многочисленная базовая авиация. Прочность конструкции способность оставаться в стою после поражения бомбами авианосца становилась критически важными.
Дополнительными требованиями было наличие сильного зенитного вооружения и усиленной ударной авиагруппой. При этом размеры авианосцев не должны были превышать существовавшие ограничения, то есть водоизмещение не должны было быть более 23000 тонн. Проектирование авианосца велось в ускоренном режиме и заняло всего несколько месяцев. Уже весной 1937 года были заложены первые два корабля серии («Илластриес» и «Викториэс»), в начале лета – третий корабль («Формидебл») и, наконец в ноябре 1937 года – последний («Индомитебл»). Ввод в строй состоялся в 1940-41 гг. Ускоренное проектирование и быстрая постройка кораблей привела к тому, что в ходе войны Великобритания поддерживала на довоенном уровне свою авианосную группировку. Новые корабли успевали заменить потерянные в боях.
Особенности конструкции
Главной особенностью авианосцев этого типа было, безусловно, бронированные палубы и ангары для самолетов. Палубы были забронированы 76-мм броней, а ангары имели дополнительно 114-мм боковое бронирование. Не бронированными оставались два самолетных элеватора, однако они отделялись от ангара 114-мм броневыми дверями. Бронированные палубы должны были выдержать попадания 500-фунтовых бомб. Бронированные палубы и ангары стали визитной карточкой именно английских авианосцев. Японцы имели бронирование только на авианосцах «Тайхо» и «Синано», а американцы начали бронировать палубы только начиная с авианосцев класса «Мидуэй». Ещё одним новшеством стало то, что палуба являлась несущей конструкцией.
По правому борту в центральной части корабля располагалась довольно высокая надстройка островного типа, которой постарались придать аэродинамическую форму. Дымовая труба, по сравнению с "Арк Роял" была выше, что уменьшал риск задымления полетной палубы. Для запуска самолетов в передней части палубы была расположена катапульта.
Цена за бронировку палубы и ангаров была очень высока. Имея почти одинаковые размеры с "Арк Роял" или зарубежными аналогами (тип "Йорктаун" или тип "Сёкаку") авианосцы типа "Илластриэс" были способны нести и обеспечивать очень небольшую авиагруппу. Главным отличием "Индомитебла" от кораблей основной серии было наличие дополнительного небольшого ангара расположенного под основным в кормовой части корабля. В связи с этим пришлось уменьшить толщину стен основного ангара. Зато авиагруппа была увеличена на 12 самолетов.
Вооружение
Артиллерия
Согласно требованиям адмиралтейства корабли получили очень мощное для своего времени зенитное вооружение. На авианосцах было установлено 16 114-мм зенитных орудий в двухорудийных башнях размещенных на спонсонах по обе стороны палубы. Помимо этого на вооружении находилось 6 восьмиствольных установок 40-мм зенитных автоматов "Виккерс" QF-2, известных также как "Пом-Пом". Учитывая слабость истребительной авиации базировавшейся на корабле, именно на мощную зенитную артиллерию возлагались основные надежды при отражении атак вражеской авиации.
Опыт боёв продемонстрировал необходимость увеличения количества зенитных стволов, которое происходило за счет установки дополнительных зенитных автоматов - 40-мм "Бофорс" L60 и 20-мм "Эрликон". В итоге в конце войны зенитное вооружение авианосцев было следующим:
- "Илластриес" - 8х2 114-мм орудий, 5х8 40-мм "Виккерс", 3х1 40-мм "Бофорс", 19х2, 14х1 20-мм "Эрликон"
- "Викториэс" - 8х2 114-мм орудий, 5х8 40-мм "Виккерс", 2х4, 2х2, 9х1 40-мм "Бофорс", 45х1 20-мм "Эрликон"
- "Формидебл" - 8х2 114-мм орудий, 6х8 40-мм "Виккерс", 12х1 40-мм "Бофорс", 54х1 20-мм "Эрликон"
- "Индомитебл" - 8х2 114-мм орудий, 6х8 40-мм "Виккерс", 2х4, 2х2, 13х1 40-мм "Бофорс", 36х1 20-мм "Эрликон"
На "Викториэс" после модернизации были установлены новые 76-мм орудия Mk33 в 6 двухорудийных установках.
Авиация
Незначительное количество самолетов (36 единиц) стало причиной чрезвычайно малого числа истребителей. Однако опыт войны продемонстрировал, что зенитная артиллерия не способная в одиночку справиться с массированной атакой авиации и доля истребителей постоянно росла. Помимо этого предпринимались попытки увеличить количество действующих самолетов, используя палубы для их размещения и доводя число самолетов до 50 единиц и выше. Но это немедленно вызывало трудности в обеспечении их топливом, так как бензохранилища были небольшими.
Первоначальный вариант вооружения включал истребители Fairey Fulmar Mk I. и Mk. II и бомбардировщики-торпедоносцы Fairey Swordfish. Летом 1941 года начались поставки на вооружение бомбардировщиков-торпедоносцев Fairey Albacore. Очевидно неудачные истребители в 1941-42 гг. заменялись как самолеты английского производства (Supermarine Spitfire Mk. V, Sea Hurricane, так и американского производства Grumman F4F Wildcat (в Великобритании называвшиеся «Martlett» Mk.I и Mk.5)
Американская палубная авиация была явно лучше и в 1943 году эскадрильи торпедоносцев были также перевооружены на Grumman TBF Avenger, а истребительные на Chance Vought F4U Corsair. Правда в 1944 году английские самолеты вновь были приняты вооружение некоторых эскадрилий. Это были бомбардировщики-торпедоносцы Fairey Barracuda Mk. II и истребители Supermarine Seafire.
«Викториэс» после модернизации использовал несколько типов реактивных самолетов (Supermarine Scimitar, de Havilland Sea Venom, De Havilland DH.110 Sea Vixen, Blackburn Buccaneer, и вертолетов (Westland Whirlwind, Westland Wessex)
Краткая история службы
«Илластриэс»
Вступил в строй летом 1940 года и вошел в состав Средиземноморского флота. Прикрывал конвои на Мальту и совершал налеты на базы в Северной Африке. 11 ноября 1940 года самолеты с авианосца совершили успешный налет на военно-морскую базу итальянского флота в Таранто. 10 января 1941 года тяжело поврежден немецкой авиацией в районе Мальты. В течение года находился на ремонте (сначала в Александрии, затем в Дурбане, с мая в Норфолке). Весной 1942 года вошел в состав Восточного флота и в мае принял участие в оккупации Мадагаскара. С января 1943 года в Англии на ремонте, затем до сентября действовал в составе Флота Метрополии
В сентябре 1943 года в составе Соединения "H" прикрывал высадку союзников в Салерно. Затем вновь вернулся в Англию. В январе 1944 года направлен в Индийский океан, где действовал в течение всего года. В марте-мае 1945 года принял участие в операции по захвату Окинавы, в ходе которого был легко поврежден в ходе атаки камикадзе. В июне вернулся в Англию. В декабре 1954 года выведен в резерв и в 1956 году продан на слом, разобран в 1957 году
«Викториэс»
Вступил в строй в марте 1941 года в вошел в состав Флота Метрополии. В мае 1941 года принял участие в поиске и уничтожении линейного корабля "Бисмарк". До мая 1942 года в составе Флота Метрополии участвует в прикрытии конвоев в СССР. В августе 1942 года принимает участие в операции "Пьедестал" по проводке конвоя на Мальту. В ноябре в составе Соединения "Н" принимает участие в операции "Торч". С февраля по сентябрь 1943 года действует в составе Тихоокеанского флота США.
После ремонта в Англии с марта 1944 года вошёл в состав Флота Метрополии. В апреле принимал участие в налете на линейный корабль "Тирпиц". В июля 1944 года прибыл в Индийский океан в состав Восточного флота. В марте-мае 1945 года принял участие в операции по захвату Окинавы, в ходе которого был легко поврежден в ходе атаки камикадзе. В июле 1945 года принимал участие в налетах на Японские острова. В 1947 году выведен в резерв, в 1950-58 гг. прошел большую модернизацию и был приспособлен для приемки реактивных самолетов. В 1967 году выведен в резерв после пожара. В 1969 году списан и разобран на металл.
«Формидебл
Средиземноморского флота. 26 мая 1941 года поврежден немецкой авиацией в ходе Критской операции. Находился на длительном ремонте в Норфолке после чего в декабре 1941 года вошёл в состав Восточного флота. В сентябре 1942 года вернулся в Англию. В ноябре в составе Соединения "Н" принимает участие в операции "Торч". В июле 1943 год прикрывал высадку в Сицилии, затем в сентябре - высадку в Салерно. Летом 1944 года дважды участвовал в атаках против линейного корабля "Тирпиц". С марта 1945 года вошел в состав Британского Тихоокеанского флота. В марте-мае 1945 года принял участие в операции по захвату Окинавы, в ходе которого был легко поврежден в ходе нескольких атак камикадзе. В июле 1945 года принимал участие в налетах на Японские острова. Выведен в резерв в 1946 году, разобран на металл в 1953 году.
«Индомитебл»
Вступил в строй в октябре 1941 года. С декабря 1941 года вошел в состав Восточного флота. В июле 1942 года переведен в состав Средиземноморского флота. В августе 1942 года принял участие в операции "Пьедестал", в ходе которой был серьезно поврежден немецкой авиацией и ремонтировался в США до конца года. В начале 1943 года вошел в состав Соединения "Н" и принял участие в высадке в Сицилии. 16 июля 1943 года тяжел поврежден торпедой с немецкого самолета и ушел на ремонт в США. С мая 1944 год в составе Восточного флота, а с марта в составе Британского Тихоокеанского флота. В марте-мае 1945 года принял участие в операции по захвату Окинавы, затем действовал у побережья Китая. После войны некоторое время являлся флагманским кораблем Флота метрополии. В 1953 году выведен в резерв и в 1955 разобран на металл.
Напишите отзыв о статье "Авианосцы типа «Илластриес»"
Литература
- All the World's Fighting Ships 1922—1946 / R. Gardiner. — Лондон: Conway Maritime Press / US Naval Institute Press, 1996. — 675 с. — ISBN 1-55750-132-7.
См. также
| ||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Авианосцы типа «Илластриес»
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.
Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.
Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.
Генералы Наполеона – Даву, Ней и Мюрат, находившиеся в близости этой области огня и даже иногда заезжавшие в нее, несколько раз вводили в эту область огня стройные и огромные массы войск. Но противно тому, что неизменно совершалось во всех прежних сражениях, вместо ожидаемого известия о бегстве неприятеля, стройные массы войск возвращались оттуда расстроенными, испуганными толпами. Они вновь устроивали их, но людей все становилось меньше. В половине дня Мюрат послал к Наполеону своего адъютанта с требованием подкрепления.
Наполеон сидел под курганом и пил пунш, когда к нему прискакал адъютант Мюрата с уверениями, что русские будут разбиты, ежели его величество даст еще дивизию.
– Подкрепления? – сказал Наполеон с строгим удивлением, как бы не понимая его слов и глядя на красивого мальчика адъютанта с длинными завитыми черными волосами (так же, как носил волоса Мюрат). «Подкрепления! – подумал Наполеон. – Какого они просят подкрепления, когда у них в руках половина армии, направленной на слабое, неукрепленное крыло русских!»
