Авиастар

«Авиастар-СП»
Год основания	1998
Прежние названия	Ульяновский авиационно-промышленный комплекс
Расположение	Россия Россия: Ульяновск
Ключевые фигуры	Капустин Андрей Анатольевич
Отрасль	Авиастроение
Продукция	Ил-76МД-90А, Ил-78М-90А, МС-21, Ил-112В, Ан-124, Ту-204
Оборот	▼5,07 млрд руб. (2009)
Чистая прибыль	▲−1,8 млрд руб. (2009)
Число работников	около 10 тыс. человек (2016 год)
Сайт	[www.aviastar-sp.ru/ aviastar-sp.ru]

К:Предприятия, основанные в 1998 году

«Авиастар» (АО «Авиастар-СП») — авиастроительный завод в Ульяновске, входит в структуру Объединенной авиастроительной корпорации.

Специализируется на производстве транспортных самолетов Ил-76МД-90А, пассажирских и грузовых самолетов семейства Ту-204, сервисном обслуживании и модернизации тяжёлых транспортных самолетов Ан-124 «Руслан», также занимается монтажом интерьеров и отработкой систем самолетов семейства Sukhoi Superjet 100. Участвует в кооперации по производству нового среднемагистрального пассажирского самолета МС-21 и лёгкого транспортного самолета Ил-112.

Производственные мощности «Авиастара» позволяют выпускать до 50 самолетов в год. До 2004 года на предприятии выпускались транспортные гражданские самолеты Ан-124 «Руслан».

История

На основании распоряжения Совета Министров СССР № 1784-рс от 5 августа 1 сентября 1975 года выпущен приказ Министерства авиационной промышленности № 350ч «О строительстве в Ульяновске авиационного промышленного комплекса».

Геодезическая разбивка главных корпусов и цехов завода и жилого массива осуществлялась в степи на левом берегу Волги. Официально датой создания Ульяновского авиационного промышленного комплекса считается 10 июня 1976 году. В период с 1977 года по 1980 год был введён первый пусковой комплекс и разработана документация на производство самолета Ан-124 «Руслан». В 1983 году был построен и принят в эксплуатацию испытательный аэродром завода, получивший название «Ульяновск-Восточный»; взлётно-посадочная полоса аэродрома — одна из самых длинных в мире (5100 м). В настоящее время на базе данного аэродрома функционирует международный аэропорт.

30 октября 1985 года состоялся первый полёт выпущенного заводом транспортного самолета Ан-124 «Руслан». С 1986 года по 1990 год производилась сдача первой очереди завода, также в производство был запущен пассажирский самолет Ту-204, первый из которых поднялся в воздух 17 августа 1990 года.

В 1992 году УАПК(о) имени Устинова был преобразован в акционерное общество «Авиастар».

12 февраля 1993 года был выпущен первый магистральный грузовой самолет Ту-204С с двигателями ПС-90А. Самолёт этого же типа только с двигателями «Rolls-Royce» был представлен 11 июня 1993 года на международной выставке в Ле Бурже, Франция. В 2000 году все модификации пассажирских и грузовых самолетов семейства Ту-204: Ту-204-100, Ту-204С, Ту-204-120, Ту-204-120С — были сертифицированы АСЦ АР МАК.В 2001 году на международной выставке «МАКС-2001» президент России Владимир Путин посетил самолёт Ту-204-100 (64020). В 2002 году ЗАО «Авиастар-СП» принимало участие в международном авиационном салоне в английском городе Фарнборо.

В 2004 году самолет Ту-204-300 под заводским номером 64026 совершил первый беспосадочный испытательный полет во Владивосток. Также были переданы в эксплуатацию самолеты Ан-124-100 «Руслан» для авиакомпаний «Волга-Днепр» и «Полёт».

В 2005 году самолет Ту-204-300 был сертифицирован и представлен на «МАКС-2005». Авиакомпании «Владивосток Авиа» передано в эксплуатацию 6 таких самолетов.

В 2007—2008 годах проведена модернизация предприятия: Савёловский машиностроительный завод машиностроительного дивизиона компании «Бородино (компания)» изготовил 7 единиц фрезерного оборудования на общую сумму 77 млн рублей. 31 июля 2008 года Ту-204-100В с номером 64043 передан авиакомпании Red Wings Airlines, став первым самолётом в серии по специальному заказу компании «Ильюшин Финанс» и 35-м Ту-204, произведённым на «Авиастаре».

В 2010 году организовано производство модернизированного самолёта Ту-204СМ. Произведено 2 шт.

В 2010—2012 годах проведена подготовка к производству и испытаниям глубоко модернизированных самолётов Ил-76.

4 октября 2012 года состоялся первый демонстрационный полет летного образца самолета Ил-76МД-90А в присутствии президента Российской Федерации Владимира Путина. В этот же день был подписан контракт на поставку 39 самолетов для Министерства обороны России. Сумма контракта составила почти 140 млрд рублей.

К середине 2010-х годов на предприятии развёрнуто серийное строительство самолётов Ил-76МД-90А. 21 ноября 2014 года первый транспортный самолет был передан заказчику.

По состоянию на 2016 год деятельность концентрируется, главным образом, на проектах Ил-76МД-90А, Ил-78М-90А, МC-21, SSJ100 и Ан-124, перспективный проект для завода — производство нового лёгкого военно-транспортного самолета Ил-112В.

Собственники и руководство

Управляющий директор АО «Авиастар-СП» — Андрей Анатольевич Капустин, председатель совета директоров — Демченко Олег Федорович.

94,22 % акций предприятия принадлежат Объединённой авиастроительной корпорации, 5,75 % — концерну «Туполев».

Деятельность

В производственный комплексе реализован широкий спектр технологических операций: от штамповки и механообработки до окончательной сборки и испытаний авиационной техники.

В АО «Авиастар-СП» совместно с ОАО «ИЛ» и «ОАК-Транспортные самолеты» реализуется новый проект по выпуску тяжелого транспортного самолета Ил-76МД-90А, модификации самолета Ил-76, одного из самых успешных и популярных авиалайнеров в истории международной грузовой авиации. Внешне самолет напоминает своего предшественника, но, тем не менее, в конструкцию нового ВС внесены существенные изменения: модернизированы конструкции крыла, центроплана, усилено шасси, установлены модернизированные двигатели. Существенно изменен бортовой радиоэлектронный и навигационный комплекс, в состав которого включено современное цифровое оборудование.

На предприятии ведется производство перспективного топливозаправщика Ил-78М-90А на основе Ил-76. Министерство обороны России планирует использовать самолет не только для заправки ВС, но и для перевозки грузов, ликвидации пожаров. Это будет принципиально новое воздушное судно.

АО «Авиастар-СП» также специализируется на выпуске пассажирских и грузовых самолетов семейства Ту-204. Кроме того, на «Авиастаре» производится сервисное обслуживание и глубокая модернизация воздушных судов семейства Ан-124 («Руслан»).

С 2012 года «Авиастар» в рамках соглашения о производственной кооперации с компанией «Гражданские самолеты Сухого» ведет монтаж интерьеров и отработку систем самолетов семейства Sukhoi Superjet 100.

Кроме того, «Авиастар-СП» участвует в кооперации по производству перспективного среднемагистрального пассажирского самолета МС-21. Основные компоненты, изготавливаемые «Авиастар-СП»: сборка центроплана и оперения, изготовление люков и дверей, панелей фюзеляжа, отсека Ф5, отсека ВСУ, высокоресурсного трубопровода, установка интерьера.

Совместно с Воронежским авиационным заводом «Авиастар» участвует в новом масштабном проекте по подготовке производства лёгкого транспортного самолёта Ил-112В. Согласно кооперации, «Авиастар-СП» производит панели на отсеки фюзеляжа Ф-1, Ф-2, Ф-3, люки и двери.

См. также

• Список авиационных заводов России

Ссылки

• [www.aviastar-sp.ru/ Официальный сайт Авиастар-СП]

Отрывок, характеризующий Авиастар

Только когда в избу вошел Бенигсен, Кутузов выдвинулся из своего угла и подвинулся к столу, но настолько, что лицо его не было освещено поданными на стол свечами.
Бенигсен открыл совет вопросом: «Оставить ли без боя священную и древнюю столицу России или защищать ее?» Последовало долгое и общее молчание. Все лица нахмурились, и в тишине слышалось сердитое кряхтенье и покашливанье Кутузова. Все глаза смотрели на него. Малаша тоже смотрела на дедушку. Она ближе всех была к нему и видела, как лицо его сморщилось: он точно собрался плакать. Но это продолжалось недолго.
– Священную древнюю столицу России! – вдруг заговорил он, сердитым голосом повторяя слова Бенигсена и этим указывая на фальшивую ноту этих слов. – Позвольте вам сказать, ваше сиятельство, что вопрос этот не имеет смысла для русского человека. (Он перевалился вперед своим тяжелым телом.) Такой вопрос нельзя ставить, и такой вопрос не имеет смысла. Вопрос, для которого я просил собраться этих господ, это вопрос военный. Вопрос следующий: «Спасенье России в армии. Выгоднее ли рисковать потерею армии и Москвы, приняв сраженье, или отдать Москву без сражения? Вот на какой вопрос я желаю знать ваше мнение». (Он откачнулся назад на спинку кресла.)
Начались прения. Бенигсен не считал еще игру проигранною. Допуская мнение Барклая и других о невозможности принять оборонительное сражение под Филями, он, проникнувшись русским патриотизмом и любовью к Москве, предлагал перевести войска в ночи с правого на левый фланг и ударить на другой день на правое крыло французов. Мнения разделились, были споры в пользу и против этого мнения. Ермолов, Дохтуров и Раевский согласились с мнением Бенигсена. Руководимые ли чувством потребности жертвы пред оставлением столицы или другими личными соображениями, но эти генералы как бы не понимали того, что настоящий совет не мог изменить неизбежного хода дел и что Москва уже теперь оставлена. Остальные генералы понимали это и, оставляя в стороне вопрос о Москве, говорили о том направлении, которое в своем отступлении должно было принять войско. Малаша, которая, не спуская глаз, смотрела на то, что делалось перед ней, иначе понимала значение этого совета. Ей казалось, что дело было только в личной борьбе между «дедушкой» и «длиннополым», как она называла Бенигсена. Она видела, что они злились, когда говорили друг с другом, и в душе своей она держала сторону дедушки. В средине разговора она заметила быстрый лукавый взгляд, брошенный дедушкой на Бенигсена, и вслед за тем, к радости своей, заметила, что дедушка, сказав что то длиннополому, осадил его: Бенигсен вдруг покраснел и сердито прошелся по избе. Слова, так подействовавшие на Бенигсена, были спокойным и тихим голосом выраженное Кутузовым мнение о выгоде и невыгоде предложения Бенигсена: о переводе в ночи войск с правого на левый фланг для атаки правого крыла французов.
– Я, господа, – сказал Кутузов, – не могу одобрить плана графа. Передвижения войск в близком расстоянии от неприятеля всегда бывают опасны, и военная история подтверждает это соображение. Так, например… (Кутузов как будто задумался, приискивая пример и светлым, наивным взглядом глядя на Бенигсена.) Да вот хоть бы Фридландское сражение, которое, как я думаю, граф хорошо помнит, было… не вполне удачно только оттого, что войска наши перестроивались в слишком близком расстоянии от неприятеля… – Последовало, показавшееся всем очень продолжительным, минутное молчание.
Прения опять возобновились, но часто наступали перерывы, и чувствовалось, что говорить больше не о чем.
Во время одного из таких перерывов Кутузов тяжело вздохнул, как бы сбираясь говорить. Все оглянулись на него.
– Eh bien, messieurs! Je vois que c'est moi qui payerai les pots casses, [Итак, господа, стало быть, мне платить за перебитые горшки,] – сказал он. И, медленно приподнявшись, он подошел к столу. – Господа, я слышал ваши мнения. Некоторые будут несогласны со мной. Но я (он остановился) властью, врученной мне моим государем и отечеством, я – приказываю отступление.
Вслед за этим генералы стали расходиться с той же торжественной и молчаливой осторожностью, с которой расходятся после похорон.
Некоторые из генералов негромким голосом, совсем в другом диапазоне, чем когда они говорили на совете, передали кое что главнокомандующему.
Малаша, которую уже давно ждали ужинать, осторожно спустилась задом с полатей, цепляясь босыми ножонками за уступы печки, и, замешавшись между ног генералов, шмыгнула в дверь.
Отпустив генералов, Кутузов долго сидел, облокотившись на стол, и думал все о том же страшном вопросе: «Когда же, когда же наконец решилось то, что оставлена Москва? Когда было сделано то, что решило вопрос, и кто виноват в этом?»
– Этого, этого я не ждал, – сказал он вошедшему к нему, уже поздно ночью, адъютанту Шнейдеру, – этого я не ждал! Этого я не думал!
– Вам надо отдохнуть, ваша светлость, – сказал Шнейдер.
– Да нет же! Будут же они лошадиное мясо жрать, как турки, – не отвечая, прокричал Кутузов, ударяя пухлым кулаком по столу, – будут и они, только бы…


В противоположность Кутузову, в то же время, в событии еще более важнейшем, чем отступление армии без боя, в оставлении Москвы и сожжении ее, Растопчин, представляющийся нам руководителем этого события, действовал совершенно иначе.
Событие это – оставление Москвы и сожжение ее – было так же неизбежно, как и отступление войск без боя за Москву после Бородинского сражения.
Каждый русский человек, не на основании умозаключений, а на основании того чувства, которое лежит в нас и лежало в наших отцах, мог бы предсказать то, что совершилось.
Начиная от Смоленска, во всех городах и деревнях русской земли, без участия графа Растопчина и его афиш, происходило то же самое, что произошло в Москве. Народ с беспечностью ждал неприятеля, не бунтовал, не волновался, никого не раздирал на куски, а спокойно ждал своей судьбы, чувствуя в себе силы в самую трудную минуту найти то, что должно было сделать. И как только неприятель подходил, богатейшие элементы населения уходили, оставляя свое имущество; беднейшие оставались и зажигали и истребляли то, что осталось.
Сознание того, что это так будет, и всегда так будет, лежало и лежит в душе русского человека. И сознание это и, более того, предчувствие того, что Москва будет взята, лежало в русском московском обществе 12 го года. Те, которые стали выезжать из Москвы еще в июле и начале августа, показали, что они ждали этого. Те, которые выезжали с тем, что они могли захватить, оставляя дома и половину имущества, действовали так вследствие того скрытого (latent) патриотизма, который выражается не фразами, не убийством детей для спасения отечества и т. п. неестественными действиями, а который выражается незаметно, просто, органически и потому производит всегда самые сильные результаты.
«Стыдно бежать от опасности; только трусы бегут из Москвы», – говорили им. Растопчин в своих афишках внушал им, что уезжать из Москвы было позорно. Им совестно было получать наименование трусов, совестно было ехать, но они все таки ехали, зная, что так надо было. Зачем они ехали? Нельзя предположить, чтобы Растопчин напугал их ужасами, которые производил Наполеон в покоренных землях. Уезжали, и первые уехали богатые, образованные люди, знавшие очень хорошо, что Вена и Берлин остались целы и что там, во время занятия их Наполеоном, жители весело проводили время с обворожительными французами, которых так любили тогда русские мужчины и в особенности дамы.
Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего. Они уезжали и до Бородинского сражения, и еще быстрее после Бородинского сражения, невзирая на воззвания к защите, несмотря на заявления главнокомандующего Москвы о намерении его поднять Иверскую и идти драться, и на воздушные шары, которые должны были погубить французов, и несмотря на весь тот вздор, о котором нисал Растопчин в своих афишах. Они знали, что войско должно драться, и что ежели оно не может, то с барышнями и дворовыми людьми нельзя идти на Три Горы воевать с Наполеоном, а что надо уезжать, как ни жалко оставлять на погибель свое имущество. Они уезжали и не думали о величественном значении этой громадной, богатой столицы, оставленной жителями и, очевидно, сожженной (большой покинутый деревянный город необходимо должен был сгореть); они уезжали каждый для себя, а вместе с тем только вследствие того, что они уехали, и совершилось то величественное событие, которое навсегда останется лучшей славой русского народа. Та барыня, которая еще в июне месяце с своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, с смутным сознанием того, что она Бонапарту не слуга, и со страхом, чтобы ее не остановили по приказанию графа Растопчина, делала просто и истинно то великое дело, которое спасло Россию. Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда не годное оружие пьяному сброду, то поднимал образа, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на ста тридцати шести подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г жу Обер Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтобы отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по французски стихи о своем участии в этом деле, – этот человек не понимал значения совершающегося события, а хотел только что то сделать сам, удивить кого то, что то совершить патриотически геройское и, как мальчик, резвился над величавым и неизбежным событием оставления и сожжения Москвы и старался своей маленькой рукой то поощрять, то задерживать течение громадного, уносившего его вместе с собой, народного потока.