Авигдори, Шнеур Залман
| Авигдори Шнеур Залман | |
| ивр. שניאור זלמן אביגדורי | |
| Имя при рождении: |
Вигдорхойз Шнеур Залман |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Авигдори (Вигдорхойз) Шнеур Залман ( 28 сентября 1891, Николаев, Херсонская губерния — 1960, Израиль ) — израильский врач, один из первых борцов с малярией и туберкулезом в Эрец-Исраэль. Один из создателей общественной медицины в Израиле.
Биография
Родился в семье любавичских хасидов Шаула Вигдорхойза и Сары Наринской. Получил традиционное еврейское религиозное образование. Закончил медицинский факультет Дерптского университета. Работал врачом в Обуховской больнице, земским врачом в Бессарабии и Херсонской губернии.
Во время Первой мировой войны был военным врачом в русской армии, принимал участие в помощи русским евреям.
В 1919 прибыл из Одессы в Эрец-Исраэль на корабле «Руслан». Был врачом в Галилее, больницах Цфата, Тверии, Хайфы, Тель-Авива.
Один из основатель Лиги по борьбе с туберкулезом, а также профсоюза врачей. Председатель профсоюза врачей Израиля в Иерусалиме. Председатель исполнительного комитета санатория «Маком Хаим».
Напишите отзыв о статье "Авигдори, Шнеур Залман"
Примечания
Ссылки
- [www.rujen.ru/index.php/АВИГДОРИ Авигдори, Шнеур Залман] — статья из Российской еврейской энциклопедии
- [www.tidhar.tourolib.org/tidhar/view/4/1864]
Отрывок, характеризующий Авигдори, Шнеур Залман
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
