Авичи (буддизм)

О музыканте см. Авичи (диджей).

Авичи (санскр. Avīci) — непрерывный ад, последний из восьми адов, как нам сказано, "где преступники беспрестанно умирают и вновь рождаются — но все же не без надежды на конечное спасение. Согласно буддийской абхидхарме Авичи-нарака — самый глубокий восьмой круг горячего ада на глубине 40 000 йоджан, высота ада 20 000 йоджан, столько же, сколько все семь предыдущих адов вместе взятых. Пребывание в этом аду занимает 339 738 624 · 10¹⁰ лет, до конца антаракальпы. Поэтому этот ад называется «непрекращающейся наракой». Существа палятся на постоянном огне, это сопровождается страшными мучениями. В этот ад попадают те, кто «отсёк корни благого» — кто из-за приверженности к ложным воззрениям уничтожил в себе ростки не-алчности, не-вражды, не-невежества. В полемике с брахманизмом указывалось, что до такой степени могут опуститься привержецы вед — брахманы, которые безнравственностью и неправедными законами поощряют преступность, алчность, злобу.

Люди, обречённые на возрождение в этом аду, обычно совершили одно из пяти тяжких преступлений:

• Совершили преднамеренное убийство отца;
• Совершили преднамеренное убийство матери;
• Убили архата;
• Пролили кровь Будды;
• Вызвали разногласия в сангхе.

См. также

• Ад (буддизм)

Литература

• Классический буддизм. Т. В. Ермакова, Е. П. Островская. ISBN 5-85803-132-3

Отрывок, характеризующий Авичи (буддизм)

Самый хитрый человек не мог бы искуснее вкрасться в доверие княжны, вызывая ее воспоминания лучшего времени молодости и выказывая к ним сочувствие. А между тем вся хитрость Пьера состояла только в том, что он искал своего удовольствия, вызывая в озлобленной, cyхой и по своему гордой княжне человеческие чувства.
– Да, он очень, очень добрый человек, когда находится под влиянием не дурных людей, а таких людей, как я, – говорила себе княжна.
Перемена, происшедшая в Пьере, была замечена по своему и его слугами – Терентием и Васькой. Они находили, что он много попростел. Терентий часто, раздев барина, с сапогами и платьем в руке, пожелав покойной ночи, медлил уходить, ожидая, не вступит ли барин в разговор. И большею частью Пьер останавливал Терентия, замечая, что ему хочется поговорить.
– Ну, так скажи мне… да как же вы доставали себе еду? – спрашивал он. И Терентий начинал рассказ о московском разорении, о покойном графе и долго стоял с платьем, рассказывая, а иногда слушая рассказы Пьера, и, с приятным сознанием близости к себе барина и дружелюбия к нему, уходил в переднюю.
Доктор, лечивший Пьера и навещавший его каждый день, несмотря на то, что, по обязанности докторов, считал своим долгом иметь вид человека, каждая минута которого драгоценна для страждущего человечества, засиживался часами у Пьера, рассказывая свои любимые истории и наблюдения над нравами больных вообще и в особенности дам.