Авксентьева, Александра Николаевна

Александра Николаевна Авксентьева
Дата рождения:	2 (15) декабря 1907(1907-12-15)
Место рождения:	Гельсингфорс, Российская империя
Дата смерти:	28 июня 1984(1984-06-28) (76 лет)
Место смерти:	Нью-Йорк, США
Подданство:	Российская империя Российская империя
Сайт:	[www.pregel.org pregel.org]

Александра Николаевна Авксентьева, в замужестве Прегель (псевдоним Avxente, А. Bolotov; 1907—1984) — русская художница и график.

Биография

Внешние изображения
	[pregel-art.info/images_biography/bakst_249.jpg «Портрет Александры» - Леон Бакст]

Семья

Родилась 2 декабря (15 декабря по новому стилю) 1907 года в Гельсингфорсе, ныне Хельсинки, в семье члена партии эсеров Николая Дмитриевича Авксентьева (1878—1943) и доктора философии Марии Самойловны Тумаркиной (1882—1976). После развода мать в 1910 году вышла замуж за поэта и критика Михаила Осиповича Цетлина и увезла дочь в Париж. Там родился брат художницы Валентин Цетлин (1912—2007), известный ученый-психоаналитик.

Узнав о Февральской революции, семья вернулась в Россию и около года провела в Москве. После Октябрьской революции, не приняв большевистский режим, в 1919 году семья вновь эмигрировала.

Образование

С 1919 года Александра жила в Париже, где окончила русскую гимназию. С 1921 года занималась в школе мастерской В. И. Шухаева и А. Е. Яковлева, в 1927 году окончила Национальную школу декоративных искусств, в 1928 году брала уроки у Н. С. Гончаровой.

Будучи художницей, сама в разные годы позировала для портретов Л. С. Баксту, Д. Ривере, С. В. Чехонину, М. Ф. Ларионову и другим.

Деятельность

Авксентьева писала натюрморты и предметные композиции, позже — портреты и сюрреалистические картины. В 1932 году впервые участвовала в групповой выставке парижских художников под псевдонимом «Avxente». В мае 1934 года, совместно с Е. С. Минаш, провела выставку в галерее Bernheim-Jeune, в июне 1938 — персональную выставку в галерее на Елисейских полях. Участвовала в выставке русского искусства в Праге (1935), парижских салонах: Независимых (1935—1939) и Осеннем (1938).

В 1937 году Александра вышла вторично замуж (в первом браке 1923 года носила фамилию Болотова) за ученого, предпринимателя и общественного деятеля Б. Ю. Прегеля, брата литератора Софии Прегель. С этого времени подписывала работы: «Александра Прегель». Участвовала в русских литературно-художественных вечерах и благотворительных акциях.

В июне 1940 года, при вступлении в Париж немецких войск, бежала из города вместе с мужем в США. Продолжала заниматься живописью и провела персональные выставки в Нью-Йорке: в Новой школе социальных исследований (1943), в галереях Milch (1946, 1948, 1952), Wildenstein (1956) и в Париже — в галерее на Елисейских полях (1947). В 1944 году была принята в Национальную ассоциацию женщин-художниц США. В 1948 году её картины были представлены в экспозиции «Живопись в Соединенных Штатах» Института Карнеги в Питтсбурге, в 1956 — в Национальной академии дизайна в Нью-Йорке.

Участвовала с мужем в общественной жизни Израиля. Собрала вместе с ним ценную коллекцию произведений русского и западноевропейского искусства ХХ века, которая по завещанию супругов была передана в Художественный музей Тель-Авива. Представлена в Музее русского искусства имени Цетлиных в Рамат-Гане (Израиль).

Умерла 28 июня 1984 года в Нью-Йорке.

Ссылки

• [www.pregel.org/ Персональный сайт]  (англ.)
• [pregel-art.info/ Персональный сайт]  (рус.)
• [www.nasledie-rus.ru/podshivka/10617.php Пушкинские рукотворные книги Александры Прегель]
• [www.artrz.ru/1804785946.html ПРЕГЕЛЬ (урожд. Авксентьева, псевд. Aвксенте) Александра Николаевна]
• [bpechatlehiya.blogspot.ru/2010/08/blog-post_29.html Альбом Марии Самойловны Цетлиной]

Отрывок, характеризующий Авксентьева, Александра Николаевна

Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.