Авлита (средневековый порт)
Авли́та — в Средние века единственный порт княжества Феодоро. Предположительно, порт располагался в устье реки Чёрная или на берегу Килен-бухты[1]. Для его защиты князем Феодоро Алексеем в 1427 году была построена крепость Каламита. Через Авлиту велась оживленная торговля, что сделало её опасным конкурентом Кафы, принадлежавшей Генуэзской республике. В 1434 году порт сжег генуэзский десант высадившийся с галер под предводительством Карла Ломеллино[2]. Мирное население изначально укрывшееся в крепости Каламита, смогло бежать под покровом ночи.
Крымское ханство пользовалось Авлитой, сбывая туркам захваченных в плен невольников. В 1474 году крымские татары продали через Авлиту людей, захваченных во время первого набега хана Менгли I Герая на Украину[3]. Летом 1475 года порт был захвачен турецкими войсками, и вскоре порт Авлита и крепость Каламита были переименованы в Инкерман.
Напишите отзыв о статье "Авлита (средневековый порт)"
Примечания
|
Это заготовка статьи по истории Крыма. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Авлита (средневековый порт)
– Любите ли вы меня?– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
