Авраамий (Часовников)
| Архимандрит Авраамий | |
 | |
| Имя при рождении: |
Василий Васильевич Часовников |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
Архимандрит Авраамий (в миру Василий Васильевич Часовников; 23 марта 1864, станица Потёмкинская — 1918, Пекин, Китай) — российский художник, священнослужитель Русской православной церкви, архимандрит, известный миссионер в составе Русской духовной миссии в Пекине.
Содержание
Биография
Родился 23 марта 1864 года в священнической семье, в станице Потёмкинской на Дону. Обучался в окружном училище в Новочеркасске, а позднее — в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. В 1882 году представил на ученическую выставку два живописных пейзажа: «На Волге» и «Пустырь». В это же время художник написал цикл работ, навеянных просторами родного Дона.
Продолжил обучение в Петербургской академии художеств[1], где помимо основного курса, изучал философию, литературу, посещал учрежденные при академии педагогические курсы, по окончании которых получил диплом преподавателя средних учебных заведений. Кроме этого, прослушал полный курс археологического института.
Художественное творчество
В период летних каникул совершал поездки по Донскому краю, где исследовал старинные войсковые архивы, зарисовывал оружие и предметы быта казаков. В один из приездов осуществил путешествие вверх по Дону, в станицу Пятиизбянскую, где его заинтересовала романтическая легенда о замке сестры Стеньки Разина, которая вероятно проживала на месте существующей станицы и содержала шайку разбойников. Художник произвёл тщательные расчёты внутренних сводов жилища, стен и интерьеров, внеся их в свой дорожный альбом. Этнографические сообщения и рисунки Часовникова позднее были опубликованы в ежемесячном историко-литературном иллюстрированном журнале «Дон» (графические произведения — «Вид на Дону», «По разливу», «Старинная триумфальная арка в Новочеркасске», «Старочеркасский собор», «Стоговский хутор»).
Окончил в 1888 году Академию художеств со званием классного художника III степени, получив две Больших серебряных, Малую золотую и Большую золотую медали, а также заслужил право на бесплатную поездку для обучения за границу. Этим правом не воспользовался и возвратился в Новочеркасск, где до 1896 года преподавал черчение и рисование в атаманском техническом училище, а также в четырёхклассном женском училище.
Миссионерская деятельность
На мучившие его вопросы о смысле жизни пытался найти ответы в учении Л. Н. Толского, чем привлёк внимание полиции, установившей за художником негласный надзор. Летом 1896 года, раздав знакомым коллекцию своих полотен и этюдов, Часовников покинул Новочеркасск, в 1898 году окончил миссионерские курсы при Казанской духовной академии по монгольскому отделению. В Казанском Преображенском монастыре 15 сентября 1897 года принял пострижение в монашество с именем Авраамий и в 1898 году рукоположен в сан иеромонаха, а летом 1899 года направлен в качестве миссионера в состав Русской духовной миссии в Пекине.
В июне 1902 года был возведён в сан архимандрита. В Китае выполнял различные поручения в том числе связанные со строительством храмов, с 1907 года редактировал журнал «Китайский благовестник».
В 1911 году по состоянию здоровья покинул миссию и выехал в Россию, где с 1913 по 1914 годы занимался обустройством московского подворья Пекинской миссии. В 1913 году ректор Высшего художественного училища при академии художеств получил от архимандрита Авраамия «заявление с просьбой разрешить ему заниматься в мастерской профессора архитектуры Преображенского»[2].
Вернувшись в Китай, скончался в 1918 году.
Оценки
«В заключении воспоминаний о моих товарищах, которых я считал особенно одаренными, я должен упомянуть о В. В. Часовникове. Это был исключительно одаренный живописец и рисовальщик. Я отлично помню его работы в фигурном классе. Во время перемены, когда натурщики отдыхали, мы, ученики, часто говорили о назначении живописи, о её задачах. Одни говорили, что в живописи главное — исполнение, чтобы натура была передана верно, правдиво, как в смысле формы, так и света, и цвета; а другие говорили, что это правильно: натуру нужно передать как можно вернее, но это второстепенное, а главное в живописи — идея, мысль, содержание, рассказ в картине. И Часовников всегда горячо высказывался за содержание в картине, за то, чтобы зритель, глядя на картины, морально, нравственно совершенствовался, очищался. В группе учеников, среди которой был Часовников, первый номер всегда доставался ему. Во время перемены В. Г. Перов всегда, идя из натурного класса, заходил к нам и, сидя на табуретке, долго рассматривал работу Часовникова…»— Василий Николаевич Бакшиев[3]
«Да, да! Он стоит передо мной! Не знаю, как сказать — как живой укор совести. Он как бы прешедшая в него совесть, которая говорит мне, что нашёптывает и природа. Это неразгаданное и грустное, грустное без конца. И как тяжело бывает остаться наедине со своею совестью — так я чувствую себя при воспоминании о Василии Васильевиче…»
Семья
- Отец — Василий Часовников, протоиерей.
- Брат — Леонтий Васильевич Часовников (1862—1884). Учился в Новочеркасском духовном училище, а затем в Училище живописи, ваяния и зодчества в Москве и Петербургской академии художеств. Прибыв в короткий отпуск на Дон, скончался 1 января 1884 года в родной станице.
Библиография
- Курс рисования. Методическое руководство для преподавателей. 1891.
- Пекинское сиденье: (Из дневника члена православно-русской миссии в Китае) // Христианское Чтение. 1901. Кн. 1 (211). С. 65
- Православная Китайская миссия. М., 1903
- Чтения архимандрита А. о Китае // Китайский благовестник. 1914. Вып. 15-16.
Напишите отзыв о статье "Авраамий (Часовников)"
Примечания
- ↑ В Санкт-Петербурге проживал: Васильевский остров, 10 линия, дом № 37/3, квартира № 18
- ↑ [rostov-region.ru/painters/item/f00/s00/e0000002/index.shtml Люди донского искусства: Донские художники. Часовников Василий Васильевич.]
- ↑ В. Н. Бакшиев. [rostov-region.ru/painters/item/f00/s00/e0000002/index.shtml «Воспоминания»]
- ↑ Я. Д. Минченков. [rostov-region.ru/painters/item/f00/s00/e0000002/index.shtml «Воспоминания о передвижниках»]
Ссылки
- [www.pravenc.ru/text/62928.html Авраамий (Часовников Василий Васильевич; 1864—1918), архимандрит.]
Отрывок, характеризующий Авраамий (Часовников)
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.
Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
