Авроров, Алексей Петрович
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
| Алексей Петрович Авроров | |
| Род деятельности: | |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Награды и премии: |
|
Алексе́й Петро́вич Авро́ров (1877—1937) — русский врач Морского ведомства, участник Цусимского сражения.
Биография
- 1902 — окончил медицинский факультет Юрьевского университета (с отличием).
- Апрель 1903 — как учившийся на государственную стипендию определён на службу в Морское ведомство
- Май 1903 — младший врач 32-го флотского экипажа (Севастополь) с прикомандированием к морскому госпиталю.
- Август-сентябрь 1903 — в плавании на эскадренном броненосце «Двенадцать Апостолов»
- Июнь-сентябрь 1904 — в плавании на минном транспорте «Дунай».
- Октябрь 1904 — назначен младшим врачом на пароход Добровольного флота «Воронеж».
- 10 мая 1905 — после присоединения судна к 2-й эскадре флота Тихого океана переведён младшим врачом на эскадренный броненосец «Орёл».
- 14-15 мая 1905 года участвовал в Цусимском сражении, был взят в плен после сдачи броненосца.
- Август 1905 — явился к прежнему месту службы в Севастополь.
- 1905—1906 — судовой врач эскадренного броненосца «Пантелеймон».
- 14 ноября 1905 — во время вооруженного восстания под руководством П. П. Шмидта в числе судовых офицеров арестован. Во время обстрела восставших кораблей прыгнул в воду, где провёл восемь часов. В состоянии острого психоза был направлен на лечение в Петербург, в клинику Бехтерева.
- 1906—1907 — младший врач Сибирского флотского экипажа и судовой врач транспорта «Аргунь».
- 1907—1908 — младший врач 7-го флотского экипажа.
- 20 октября 1908 — уволен со службы в связи с психическим расстройством.
- Учился в институте усовершенствования врачей в Петербурге.
- Осень 1914 — врач в госпитале в г. Галиче Костромской губернии.
- 1915—1918 — начальник военно-санитарного поезда.
- 1918—1925 — врач в амбулатории фабрики «Свободный пролетарий» в г. Вязники.
- 1920 — женился на Зинаиде Вячеславовне Богомоловой.
- 1926 — переехал на в Галич, где поступил в районную больницу ординатором. Через полгода принял должность заведующего железнодорожной амбулаторией, совмещая её с должностью врача железнодорожной школы № 16. После упразднения должности школьного врача продолжил работу бесплатно.
Умер в 1937 году, похоронен на городском кладбище г. Галича.
Отличия
- Орден св. Анны 3-й степени с мечами (1907)
Напишите отзыв о статье "Авроров, Алексей Петрович"
Ссылки
- [www.admgalich.ru/index.php?Itemid=84&id=460&option=com_content&task=view Официальный сайт администрации города Галича]
- [www.galich44.ru/index.php?id=88&Itemid=135&option=com_content&task=view Алексей Петрович Авроров] // Н.Сотников - «Замечательные люди земли Галичской», Галич, 2004
- Кравченко B. C. [militera.lib.ru/memo/russian/kravchenko_vs/17.html Через три океана]. — СПб.: Гангут, 2002.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?: |
Отрывок, характеризующий Авроров, Алексей Петрович
Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
