Аврущенко, Владимир Израилевич

Владимир Израилевич Аврущенко
Дата рождения:	4 (17) июня 1908(1908-06-17)
Место рождения:	Ямполь, Подольская губерния, Российская империя
Дата смерти:	сентябрь 1941 (пропал без вести)
Место смерти:	около Пирятина
Гражданство:	Российская империя Российская империя, СССР СССР
Род деятельности:	поэт, переводчик

Владимир Израилевич Аврущенко (4 [17] июня 1908, Ямполь Подольской губернии — сентябрь 1941, около Пирятина) — русский советский поэт. Писал, в том числе, красноармейские песни; выступал в качестве переводчика на русский язык с украинского, белорусского и осетинского.

Биография

С 1918 по 1925 проживал в Полтаве, где окончил среднюю школу. Здесь же начал он писать стихи. Первое стихотворение было напечатано в харьковской комсомольской газете в 1925 г.
В этом же году Владимир Израилевич переехал в Москву. Учился на Высших литературных курсах (1936—1937) и в Литературном институте. Его стихи публиковались в газетах:

• «Комсомольская правда»,
• «Литературная газета»,
• «Крестьянская газета»;

в журналах:

• «Огонёк»,
• «Молодая гвардия»,
• «Новый мир»,
• «Октябрь»
• и др.

В 1928 году был осуждён на три года тюрьмы по статье 153 ч. 2 УК РСФСР по нашумевшему «Делу трёх поэтов» или «трёх „А“» (Анохин, Аврущенко и Альтшуллер), за соучастие в изнасиловании студентки Высших литературных курсов Зинаиды Исламовой, приведшему к её самоубийству. Был освобождён досрочно.

В 30-х годах (1930—1932) проходил службу в Красной Армии, в танковой дивизии; работал в редакции «Красноармейской радиогазеты». В начале Великой Отечественной войны призван по мобилизации, техник-интендант 1 ранга (лейтенант);
работал в армейской газете 5-й армии «Боевой поход» корреспондентом; старший политрук (капитан).
Был ранен, захвачен в плен и жестоко казнён (разорван танками). Похоронен в братской могиле, в селе Кейбаловка Пирятинского района. Член ВКП(б) с 1941.

Произведения Аврущенко вошли в коллективный сборник «Строка, оборванная пулей» (Київ, 1976 г.).

Жена — Орлова Собина Зиновьевна (1908 — ?)

Творчество

До войны было напечатано более 100 стихотворений; более 50 переводов на русский язык с украинского, белорусского, осетинского и других языков.

• 1931 — книга очерков «Фабрика на запруде»,
• 1932 — в Москве вышел сборник стихов «Четвёртый батальон»,
• 1933 — книга путевых очерков «На переломе…» (совместно с М. Пушкиным).
• 1935 — в Полтаве: сборник «Полтава»,
• 1937 — в Киеве: сборник «Сады».

В 1971 году вышла книга стихов Аврущенко «Клятва».

Память

Его имя высечено на мемориальной доске в Центральном доме литераторов в Москве (ЦДЛ):

МОСКОВСКИЕ ПИСАТЕЛИ, ПОГИБШИЕ НА ФРОНТАХ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 1941—1945 г.г., среди них: В. И. Аврущенко, Д. М. Алтаузен, В. Э. Багрицкий, М. Ф. Винер, М. Я. Тригер и другие

Ссылки

• [www.rujen.ru/index.php/%D0%90%D0%92%D0%A0%D0%A3%D0%A9%D0%95%D0%9D%D0%9A%D0%9E_%D0%92%D0%BB%D0%B0%D0%B4%D0%B8%D0%BC%D0%B8%D1%80_%D0%98%D0%B7%D1%80%D0%B0%D0%B8%D0%BB%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87 АВРУЩЕНКО Владимир Израилевич]
• [www.lexicon555.com/voina2/avruschenko.html АВРУЩЕНКО ВЛАДИМИР ИЗРАИЛЕВИЧ (1908—1941)]
• [wg-lj.livejournal.com/117229.html из стих. сб. «Священная война», 1965 г, Владимир Аврущенко, «Присяга»]
• [histpol.pl.ua/pages/content.php?page=1111 Володимир Ізраїльович Аврущенко]

Отрывок, характеризующий Аврущенко, Владимир Израилевич

– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.