Авсиян, Осип Абрамович

Осип Авсиян
Имя при рождении:	Осип Абрамович Авсиян
Место рождения:	Павлоград, Украина
Место смерти:	Москва, РФ
Учёба:	художественная студия Н.С.Самокиша (Симферополь), Ленинградская Академия художеств, школа П.Н.Филонова (Ленинград), Московский институт изобразительных искусств (ныне МГАХИ им. В. И. Сурикова)
Звания:

Осип Абрамович Авсиян (20 мая 1918, Павлоград, Украина — 9 апреля 2003, Москва, Российская Федерация) — художник, педагог, Заслуженный работник культуры РСФСР (22 декабря 1975), член Союза художников СССР с 1944 г.

Биография

Осип Абрамович Авсиян родился в Павлограде Екатеринославской губернии (ныне Днепропетровская область Украины), в семье Абрама Осиповича Авсияна и Марии Осиповны Данель. В 1919 г. семья переехала в Симферополь. Детство и юность прошли в Крыму, Симферополе, где Осип Авсиян занимался в художественной студии академика батальной живописи Николая Семеновича Самокиша, из которой вышли такие художники, как Л. А. Бруни, П. В. Митурич, П. Львов, Г. Френц, Я. А. Басов и другие. В 1937 году на базе студии Самокиша было организовано [www.krymology.info/index.php/Крымское_художественное_училище_им._Н._С._Самокиша Крымское художественное училище]. «Педагогические приемы Николая Семеновича были весьма своеобразны. Я не имею в виду, что у него отсутствовала какая-либо система или принципы. Дело в другом — в подаче этих принципов. Все подавалось непринужденно. Как мне кажется, он стремился сохранить непосредственное отношение ученика к жизни» (О. А. Авсиян. Баталист).

В 1936 году он поступил в Ленинградскую Академию художеств. В конце 30-х в Ленинграде он посещал также школу Павла Николаевича Филонова: «Ставя во главу угла „принцип сделанности“, Филонов стремился доказать, что все изображаемое на картине, будь то реалистическое или абстрактное полотно, должно в первую очередь передавать душевные метаморфозы самого художника… Вспоминается, как Павел Николаевич часто призывал нас к максимальному напряжению сил. Это очень важный момент, как мне кажется, для понимания метода его работы» (О. А. Авсиян. Принцип сделанности). В [vikent.ru/enc/3350/ школе П. Н. Филонова] не только шел поиск новых путей в искусстве, связанный с экспериментами в области формы, рисунка, цвета, одновременно там изучалось классическое наследие, русская архаика, лубок, народное искусство. "Мастер и ученик, — говорил Филонов, — должны в своей профессии любить все, что «сделано хорошо» и ненавидеть все, что «не сделано».

Образование продолжилось в Московском институте изобразительных искусств имени В. И. Сурикова, который возглавлял в то время И. Э. Грабарь. Там произошла встреча с целой плеядой блестящих художников-­педагогов: В. Н. Бакшеевым, хорошо знавшим Сурикова, Репина, Серова, Саврасова, Нестерова, учившегося с Левитаном; А. В. Лентуловым, К. К. Зефировым и Н. Э. Радловым.

Начиная с 40-х годов XX века участвовал в областных, региональных, республиканских и всесоюзных выставках. С 1944 года — член Союза художников России. Работы Осипа Авсияна находятся в собраниях: Московского музея Н. Островского, Симферопольского художественного музея, Симферопольского краеведческого музея, Севастопольской картинной галереи, Симферопольского музыкального училища, Львовской картинной галереи, Рыбинского государственного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника, Таганрогского музея, Музея П. И. Чайковского в Клину, а также в частных собраниях.

Педагогическая деятельность

После окончания института Осип Авсиян преподавал рисунок, живопись и композицию в Крымском художественном училище имени Н. С. Самокиша, Подольском художественном училище, в Московском Строгановском институте (ныне МГХПА им. С. Г. Строганова), Московском государственном академическом художественном училище памяти 1905 года (ныне МГАХУ памяти 1905 года). Среди известных его учеников такие художники, как Дмитрий Плавинский, [www.cartoonia.ru/entsiklopediya-karikatury/sh/shukaev-evgenii-shukaev-evgeniy Евгений Шукаев], [l1574.ru/modules/smartsection/petrov/txt/bio.html Михаил Петров] и многие другие. Одни из них успешно работают в кино, театре, на телевидении, другие — в книжной графике, дизайне.

«Уникальный человек Осип Абрамович Авсиян преподавал композицию… Я до сего времени говорю ему мысленно „спасибо“. Таким педагогам надо ставить памятники» (Виктор Слатинский, декан факультета живописи МГАХИ им. В. И. Сурикова). «Композиции, как воле преобразования белого листа, конечно, я обязан замечательному преподавателю Авсияну, с которым мы работали в 1952 году» (Дмитрий Плавинский). «Осип Абрамович Авсиян разработал уникальную программу по композиции, не имеющую аналогов. Она совершенна своей простотой и доступностью… Заслуга этого педагога не только в разработке уникальной программы, но и в методике» (Юрий Попков, гл. художник издательства «Живопись-Инфо»). «Мне посчастливилось учиться у Осипа Абрамовича Авсияна, педагога от Бога, интеллигентного и эрудированного человека. Он пытался привить нам вкус, культуру, профессиональное отношение к искусству» (Алексей Дьячков).

Осип Авсиян является автором многочисленных статей в журналах «Юный художник», «Художник» и др. На разработанную им ещё в 70-е годы XX века программу по композиции опираются в своей работе преподаватели художественных учебных заведений, а его книга: «Натура и рисование по представлению» (изд. «Изобразительное искусство», М., 1985), вошедшая в учебный процесс художественных учебных заведений, хорошо известна нескольким поколениям студентов. Другая его книга «Композиция. На пути к творчеству» (изд. «Линор», М., 2004) вобрала в себя идеи, накопленные и проверенные за десятилетия художественной и педагогической деятельности.

Иллюстратор

Художник Авсиян чрезвычайно серьёзно относился к иллюстрации, как таковой. И здесь он также отводил особое место композиции, утверждая, что «она решает смысл изображаемой сцены и, что ещё важнее, её эмоциональный настрой». Иллюстрация, по его мнению, должна вызывать не просто желание её разглядывать, она должна выражать «большую идею, глубокую мысль, раскрывать смысл и сложность человеческих отношений, и характер происходящего должен сразу доходить до зрителя ещё до того, как он разглядел выражение лиц участников этой сцены». При этом драматическая напряженность рисунка, считал он, «зависит прежде всего от композиции — линий, световых пятен, силуэтов». Им выполнены иллюстрации: к роману Н. Островского «Как закалялась сталь», рассказу А. М. Горького «Каин и Артем», рассказу А. П. Чехова «Каштанка», к «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» Н. В. Гоголя, сказкам А. С. Пушкина, книге И. А. Козлова «В крымском подполье», повести Э. Казакевича «Звезда», книге рассказов Н. Вагнера «Зойкин жених», рассказам П. Проскурина «Таежная песня», русским народным сказкам, к серии книг «Новая школьная библиотека. Серебряный век», к серии развивающих книг для дошкольников «Я начинаю учиться», «Я хочу учиться», к серии образовательных справочников «Канада», «Америка», «Австралия» и др.

Семья

• Жена — Рахиль Абрамовна Авсиян (1922—2008).
  • Сын — инженер-программист Владимир Осипович Авсиян (род. 1953).

Книги

• О.А. Авсиян. Натура и рисование по представлению. М.: Изобразительное искусство, 1985.
• О.А. Авсиян. Композиция. На пути к творчеству. М.: Линор, 2004.

Работы в музеях

РАБОТЫ НАХОДЯТСЯ В СОБРАНИЯХ: Московский музей Н. Островского, Симферопольский художественный музей, Симферопольский краеведческий музей, Севастопольская картинная галерея (с 1965 г. Севастопольский художественный музей), Симферопольское музыкальное училище, Львовская картинная галерея, Таганрогский музей, Государственный музей изобразительных искусств Республики Ингушетия, Музей П.И. Чайковского в Клину, Рыбинский государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник, частные собрания.

• Севастопольская панорама. [www.sevartmuseum.info/ Севастопольский художественный музей]
• «Севастополь». [simhm.ru/news/exhibitions/369-otkrytie-vystavki-posvyaschennoy-70-letiyu-pobedy-v-velikoy-otechestvennoy-voyne-etih-dney-ne-smolknet-slava.html Симферопольский художественный музей]
• «Мужской портрет». [simhm.ru/news/exhibitions/369-otkrytie-vystavki-posvyaschennoy-70-letiyu-pobedy-v-velikoy-otechestvennoy-voyne-etih-dney-ne-smolknet-slava.html Симферопольский художественный музей]
• «Портрет бойца». [simhm.ru/news/exhibitions/369-otkrytie-vystavki-posvyaschennoy-70-letiyu-pobedy-v-velikoy-otechestvennoy-voyne-etih-dney-ne-smolknet-slava.html Симферопольский художественный музей]
• «Портрет бойца. Участник Великой Отечественной войны». [simhm.ru/news/exhibitions/369-otkrytie-vystavki-posvyaschennoy-70-letiyu-pobedy-v-velikoy-otechestvennoy-voyne-etih-dney-ne-smolknet-slava.html Симферопольский художественный музей]
• «Тральщики у причала». [simhm.ru/news/exhibitions/369-otkrytie-vystavki-posvyaschennoy-70-letiyu-pobedy-v-velikoy-otechestvennoy-voyne-etih-dney-ne-smolknet-slava.html Симферопольский художественный музей]
• «В метро». [www.museumizori.ru/kollekcija-muzeja/grafika/page-5 Государственный музей изобразительных искусств Республики Ингушетия]
• «У метро Краснопресненская». [www.museumizori.ru/kollekcija-muzeja/grafika/page-5 Государственный музей изобразительных искусств Республики Ингушетия]
• «У стадиона». [www.museumizori.ru/kollekcija-muzeja/grafika/page-5 Государственный музей изобразительных искусств Республики Ингушетия]
• «Последний лист «Патетической» из серии «П.И. Чайковский в Клину». Музей П.И. Чайковского в Клину
• «У рояля из серии «П.И. Чайковский в Клину». Музей П.И. Чайковского в Клину
• «В литейном цехе». [iss.rybmuseum.ru/kng/item/item.jsf?id=2704 Рыбинский государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник]
• «Монтажники». [iss.rybmuseum.ru/kng/item/item.jsf?id=2705 Рыбинский государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник]

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Ссылки

• [fh7916nz.bget.ru Персональный сайт Осипа Авсияна на русском языке]
• [www.moscow-painters.ru/publications/index.php?id=328 Юрий Попков. Спаси и сохрани. Статья к юбилею МХУ (О педагогах Московского художественного академического училища «Памяти 1905 года»)]
• [lvagurina.narod.ru/Newsp.html Людмила Вагурина. Масштаб творческой личности. Осип Авсиян]
• [www.mgahu1905.ru/history.html Московское государственное академическое художественное училище памяти 1905 года. История.]
• Виктор Слатинский. Мы здесь учились. // Юный художник.-2005/-№9.
• Московское государственное академическое художественное училище памяти 1905 года. 75 лет. Юбилейное издание. Москва, 2000
• Павел Филонов. Идеология Аналитического Искусства. Тезисы из рукописи Филонова, напечатанные в каталоге его персональной выставки (ГРМ, 1929)
• [fh7916nz.bget.ru/books/books2.html О.А. Авсиян. Натура и рисование по представлению. М.:Изобразительное искусство, 1985.]
• [www.docme.ru/doc/145674/yunyj-hudozhnik-1987-N-03 Осип Авсиян. Дневник художника. Уроки изобразительного искусства. // Юный художник.-1987.-№3.–С.24-28.]
• [www.docme.ru/doc/148679/yunyj-hudozhnik-1987-N-05 Осип Авсиян. Рисование по памяти. Избирательная память Уроки изобразительного искусства. // Юный художник.1987.-№5.-С.18-22.]
• [izmerenie3.narod.ru/archiv/stati/risun1.htm Осип Авсиян. Рисование по памяти в связи с композиционным замыслом. Уроки изобразительного искусства. // Юный художник.-1987.-№11.]
• [www.docme.ru/doc/140399/yunyj-hudozhnik-1988-N-08 Осип Авсиян. Импровизация. Уроки изобразительного искусства. // Юный художник.-1988.-№8.-С.24-27.]
• [www.docme.ru/doc/143737/yunyj-hudozhnik-1988-N-12 Осип Авсиян. Фрагментарная композиция. Уроки изобразительного искусства. // Юный художник.-1988.-№12.-С.34-37.]
• [www.docme.ru/doc/131316/yunyj-hudozhnik-1989-N-04 Осип Авсиян. Композиция в работе с натурой. Уроки изобразительного искусства. // Юный художник.-1989.-№4.-С.34-37.]
• [www.docme.ru/doc/126631/yunyj-hudozhnik-1990-N-07 Осип Авсиян. Рисование по воображению. Уроки изобразительного искусства. // Юный художник.-1990.-№7.-С.40-43.]
• [www.docme.ru/doc/125164/yunyj-hudozhnik-1991-N-04 Осип Авсиян. Ракурс в рисунке и композиции. Уроки изобразительного искусства. // Юный художник.-1991.-№4.-С.16-19.]
• [www.docme.ru/doc/138811/yunyj-hudozhnik-1988-N-04 Осип Авсиян. Картон. Уроки изобразительного искусства. // Юный художник.-1988.-№4.-С.30-33.]
• Осип Авсиян. Композиция картины и сбор материалов к ней. // Художник.-1960/-№7.

Отрывок, характеризующий Авсиян, Осип Абрамович

Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что нибудь выгодное и предпринять что нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу – по пробитому следу.
Ожидая врага сзади, а не спереди, французы бежали, растянувшись и разделившись друг от друга на двадцать четыре часа расстояния. Впереди всех бежал император, потом короли, потом герцоги. Русская армия, думая, что Наполеон возьмет вправо за Днепр, что было одно разумно, подалась тоже вправо и вышла на большую дорогу к Красному. И тут, как в игре в жмурки, французы наткнулись на наш авангард. Неожиданно увидав врага, французы смешались, приостановились от неожиданности испуга, но потом опять побежали, бросая своих сзади следовавших товарищей. Тут, как сквозь строй русских войск, проходили три дня, одна за одной, отдельные части французов, сначала вице короля, потом Даву, потом Нея. Все они побросали друг друга, побросали все свои тяжести, артиллерию, половину народа и убегали, только по ночам справа полукругами обходя русских.
Ней, шедший последним (потому что, несмотря на несчастное их положение или именно вследствие его, им хотелось побить тот пол, который ушиб их, он занялся нзрыванием никому не мешавших стен Смоленска), – шедший последним, Ней, с своим десятитысячным корпусом, прибежал в Оршу к Наполеону только с тысячью человеками, побросав и всех людей, и все пушки и ночью, украдучись, пробравшись лесом через Днепр.
От Орши побежали дальше по дороге к Вильно, точно так же играя в жмурки с преследующей армией. На Березине опять замешались, многие потонули, многие сдались, но те, которые перебрались через реку, побежали дальше. Главный начальник их надел шубу и, сев в сани, поскакал один, оставив своих товарищей. Кто мог – уехал тоже, кто не мог – сдался или умер.


Казалось бы, в этой то кампании бегства французов, когда они делали все то, что только можно было, чтобы погубить себя; когда ни в одном движении этой толпы, начиная от поворота на Калужскую дорогу и до бегства начальника от армии, не было ни малейшего смысла, – казалось бы, в этот период кампании невозможно уже историкам, приписывающим действия масс воле одного человека, описывать это отступление в их смысле. Но нет. Горы книг написаны историками об этой кампании, и везде описаны распоряжения Наполеона и глубокомысленные его планы – маневры, руководившие войском, и гениальные распоряжения его маршалов.
Отступление от Малоярославца тогда, когда ему дают дорогу в обильный край и когда ему открыта та параллельная дорога, по которой потом преследовал его Кутузов, ненужное отступление по разоренной дороге объясняется нам по разным глубокомысленным соображениям. По таким же глубокомысленным соображениям описывается его отступление от Смоленска на Оршу. Потом описывается его геройство при Красном, где он будто бы готовится принять сражение и сам командовать, и ходит с березовой палкой и говорит:
– J'ai assez fait l'Empereur, il est temps de faire le general, [Довольно уже я представлял императора, теперь время быть генералом.] – и, несмотря на то, тотчас же после этого бежит дальше, оставляя на произвол судьбы разрозненные части армии, находящиеся сзади.
Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.
Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого – нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик.
– «C'est grand!» [Это величественно!] – говорят историки, и тогда уже нет ни хорошего, ни дурного, а есть «grand» и «не grand». Grand – хорошо, не grand – дурно. Grand есть свойство, по их понятиям, каких то особенных животных, называемых ими героями. И Наполеон, убираясь в теплой шубе домой от гибнущих не только товарищей, но (по его мнению) людей, им приведенных сюда, чувствует que c'est grand, и душа его покойна.
«Du sublime (он что то sublime видит в себе) au ridicule il n'y a qu'un pas», – говорит он. И весь мир пятьдесят лет повторяет: «Sublime! Grand! Napoleon le grand! Du sublime au ridicule il n'y a qu'un pas». [величественное… От величественного до смешного только один шаг… Величественное! Великое! Наполеон великий! От величественного до смешного только шаг.]
И никому в голову не придет, что признание величия, неизмеримого мерой хорошего и дурного, есть только признание своей ничтожности и неизмеримой малости.
Для нас, с данной нам Христом мерой хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правды.


Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.
Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско, с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, с превосходными силами окружив, не могли побить их? Каким образом это могло случиться?
История (та, которая называется этим словом), отвечая на эти вопросы, говорит, что это случилось оттого, что Кутузов, и Тормасов, и Чичагов, и тот то, и тот то не сделали таких то и таких то маневров.
Но отчего они не сделали всех этих маневров? Отчего, ежели они были виноваты в том, что не достигнута была предназначавшаяся цель, – отчего их не судили и не казнили? Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять все таки, почему и в тех условиях, в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (в обоих случаях русские были в превосходных силах), почему не взято в плен французское войско с маршалами, королями и императорами, когда в этом состояла цель русских?
Объяснение этого странного явления тем (как то делают русские военные историки), что Кутузов помешал нападению, неосновательно потому, что мы знаем, что воля Кутузова не могла удержать войска от нападения под Вязьмой и под Тарутиным.
Почему то русское войско, которое с слабейшими силами одержало победу под Бородиным над неприятелем во всей его силе, под Красным и под Березиной в превосходных силах было побеждено расстроенными толпами французов?
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.
Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.