Австралия (континент)

Австралия (континент)Австралия (континент)

</tt> </tt>

Австралия
Территория	7 692 024 км²
Население	▲ 23 130 931 чел.
Плотность	3,01 чел./км²
Названия жителей	австралиец, австралийка, австралийцы
Включает	1 государств
Языки	австралийский английский (де-факто)
Часовые пояса	+8 … +11
Интернет-домены	.au
Крупнейшие города	Сидней, Мельбурн, Брисбен, Перт, Аделаида

Австра́лия (от лат. australis — «южный») — континент, расположенный в Восточном и Южном полушариях Земли. Вся территория материка является основной частью государства Австралия. Материк входит в часть света Австралия и Океания.

Происхождение названия континента

Топонимика

Происхождение названия материка связано с тем, что уже в античное время у географов сформировалось устойчивое убеждение о существовании в южном полушарии гипотетической суши, занимающей значительную его часть. Этот материк на картах подписывался по-разному: Неизвестная Земля (Terra Incognita), Неизвестная Южная Земля (Terra Australis Incognita), Южная Земля (Terra Australis). В поисках этого материка голландские мореплаватели в XVII в. открыли территорию современной Австралии и отчленили её от Южного материка под названием сначала Зёйланд («южная земля»), а затем Новая Голландия. Когда в результате второго кругосветного плавания Джеймса Кука в 1772—1775 годах стало ясно, что Южного материка в средних южных широтах не существует и, как ошибочно считал Кук, не существует и в высоких южных широтах, ставшее уже привычным на картах название Australis оказалось «свободным». Этим воспользовался английский мореплаватель Мэтью Флиндерс, который в 1814 году предложил Новую Голландию называть Терра-Австралис или Австралия. Но его предложение не сразу было принято, а лишь в 1817 году губернатор штата Южный Уэльс Лаклан Маккуори стал употреблять название «Австралия» в официальных документах и предложил Министерству по делам колоний Британской империи принять, что и было сделано в 1824 году.

Современное нормативное русское название

В русском языке в дореформенной орфографии закрепилось название «Австралiя», после реформы русского языка 1918 года — Австралия. В марте 1973 года были официально утверждены правила по русской передаче английских географических названий. Согласно уточнённым правилам транскрипции континент должен называться «Острейлия» (англ. Australia). Однако была сохранена традиционная форма названия «Австралия». В 1986 году в Словаре географических названий зарубежных стран также зафиксировано нормативное написание названия в традиционной форме «Австралия», обязательное для использования всеми советскими министерствами, ведомствами, учреждениями, предприятиями и организациями.

Географическое положение

Австралия — материк в Южном полушарии площадью 7 659 861 км²(5 % площади суши). Длина континента с севера на юг составляет около 3200 кмК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан), ширина с запада на восток — около 4000 км, длина береговой линии материка (без островов) — 35 877 км.

Восточное побережье Австралии омывают Коралловое и Тасманово моря Тихого океана, северное, западное и южное — Индийский океан, включая Тиморское море и Арафурское море. Близ Австралии расположены крупные острова Новая Гвинея и Тасмания. Вдоль северо-восточного побережья Австралии более чем на 2000 км тянется самый большой в мире коралловый риф — Большой Барьерный риф.

• Крайняя восточная точка Австралии — мыс Байрон (28°38′15″ ю. ш. 153°38′14″ в. д.28.63750° ю. ш. 153.63722° в. д. / -28.63750; 153.63722   )
• Западная — мыс Стип-Пойнт (26°09′05″ ю. ш. 113°09′18″ в. д.26.15139° ю. ш. 113.15500° в. д. / -26.15139; 113.15500   )
• Северная — мыс Йорк (10°41′21″ ю. ш. 142°31′50″ в. д.10.68917° ю. ш. 142.53056° в. д. / -10.68917; 142.53056   )
• Южная — мыс Саут-Пойнт (39°08′20″ ю. ш. 146°22′26″ в. д.39.13889° ю. ш. 146.37389° в. д. / -39.13889; 146.37389   ), (если рассматривать остров Тасмания как часть континента, то мыс Саут-Ист-Кейп 43°38′40″ ю. ш. 146°49′30″ в. д.43.64444° ю. ш. 146.82500° в. д. / -43.64444; 146.82500   ).

Рельеф

Преобладают равнины. Около 95 % поверхности не превышают 600 м над уровнем моря. Западно-Австралийское плоскогорье — средние высоты 400—500 метров, с приподнятыми краями: на востоке — горы Масгрейв (высшая точка — гора Вудрофф, 1440 м) и хребет Мак-Доннелл (высшая точка — гора Зил, 1511 м), на севере — плато Кимберли (высота до 936 м), на западе — плосковершинный песчаниковый хребет Хамерсли (высшая точка — гора Мехарри, 1251 м), на юго-западе — хребет Дарлинг (высшая точка — гора Кук, 571 м). Центральная низменность с преобладающими высотами до 100 м над уровнем моря. В районе озера Эйр низшая точка — 16 м ниже уровня моря. На юго-востоке — хребет Маунт-Лофти. Большой Водораздельный хребет, средневысотный, с плоскими вершинами, крутыми, переходящими на западе в холмистые предгорья (даунсы). На юге в Австралийских Альпах высшая точка — гора Косцюшко, 2230 м.

Геологическое строение

В основе территории континента лежит старая Австралийская платформа, представляющая часть материка Гондвана в Южном полушарии Земли.

Полезные ископаемые

Австралия богата разнообразными полезными ископаемыми. Открытия минеральных руд, сделанные на континенте за последние 10—15 лет, выдвинули материк на одно из первых мест в мире по запасам и добыче таких полезных ископаемых, как железная руда, бокситы, свинцово-цинковые руды.

Самые большие в Австралии залежи железной руды, которые начали разрабатываться с 60-х годов XX века, находятся в районе хребта Хамерсли на северо-западе материка (месторождения Маунт-Ньюмен, Маунт-Голдсуэрта и др.). Железная руда имеется также в штате Южная Австралия в хребте Мидлбэк (Айрон-Ноб и др.).

Крупные месторождения полиметаллов (свинец, цинк с примесью серебра и меди) находятся в западной пустынной части штата Новый Южный Уэльс — месторождение Брокен-Хилл. Важный центр добычи цветных металлов (меди, свинца, цинка) сложился около месторождения Маунт-Айза (в штате Квинсленд). Залежи меди имеются также в Теннант-Крике (Северная Территория) и в других местах.

Основные запасы золота сосредоточены в выступах докембрийского фундамента и на юго-западе материка (штат Западная Австралия), в районе городов Калгурли и Кулгарди, Норсмен и Уилуна, а также в Квинсленде. Более мелкие месторождения встречаются почти во всех штатах.

Бокситы залегают на полуостровах Кейп-Йорк (месторождение Уэйпа) и Арнем-Ленд (месторождение Гов), а также на юго-западе, в хребте Дарлинг (месторождение Джаррадейл).

Содержащие марганец руды находятся на северо-западе континента — в районе Пилбары. Месторождения урана обнаружены в различных частях материка: на севере (полуостров Арнем-Ленд) — неподалеку от рек Саут и Ист-Аллигейтор, в штате Южная Австралия — около озера Фром, в штате Квинсленд — месторождение Мэри-Катлин и в западной части континента — месторождение Йиллирри.

Основные залежи каменного угля расположены в восточной части материка. Наиболее крупные месторождения как коксующегося, так и некоксующегося каменного угля разрабатываются около городов Ньюкасл и Литгоу (штат Новый Южный Уэльс) и городов Коллинсвилл, Блэр-Атол, Блафф, Баралаба и Моура-Кианга в штате Квинсленд.

Геологическими изысканиями установлено, что в недрах Австралийского материка и на шельфе у его берегов находятся большие месторождения нефти и природного газа. Нефть найдена и добывается в штате Квинсленд (месторождение Муни, Олтон и Беннет), на острове Барроу у северо-западного побережья материка, а также на континентальном шельфе у южного побережья штата Виктория (месторождение Кингфиш). Залежи газа (крупнейшее месторождение Ранкен) и нефти обнаружены также на шельфе у северо-западных берегов материка.

В Австралии имеются крупные месторождения хрома (штат Квинсленд), Гингин, Донгара, Мандарра (Западная Австралия), Марлин (штат Виктория).

Из неметаллических полезных ископаемых встречаются различные по своему качеству и промышленному использованию глины, пески, известняки, асбест, а также слюда. Австралия богата благородным опалом.

Почвы

В Австралии в закономерной последовательности представлены все типы почв, свойственные тропическому, субэкваториальному и субтропическому природным поясам.

В районе влажных тропических лесов на севере распространены красные почвы, сменяющиеся по направлению к югу красно-бурыми и коричневыми почвами во влажных саваннах и серо-коричневыми в сухих саваннах. Красно-бурые и коричневые почвы, содержащие перегной, немного фосфора и калия, ценны для сельскохозяйственного использования. В пределах зоны красно-бурых почв располагаются основные посевы пшеницы Австралии.

В окраинных районах Центральных равнин (например, в бассейне Муррея), где развито искусственное орошение и применяют много удобрений, на сероземных почвах выращивают виноград, плодовые деревья, кормовые травы.

В окружающих кольцом внутренние пустынные территории полупустынных и особенно степных областях, где имеются травяной, а местами и кустарниково-древесный покров, распространены серо-коричневые степные почвы. Мощность их незначительна. Они содержат мало перегноя и фосфора, поэтому при использовании их даже в качестве пастбищ для овец и крупного рогатого скота требуется внесение фосфорных удобрений.

Водные ресурсы

Водные ресурсы континента невелики. Австралия — это самый бедный реками материк. Реки, стекающие с восточных склонов Большого Водораздельного хребта, — короткие, в верховьях текут в узких ущельях. Здесь они вполне могут быть использованы, а отчасти уже используются для строительства ГЭС. При выходе на прибрежную равнину реки замедляют своё течение, их глубина увеличивается.

Многие из них в устьевых частях даже доступны для крупных океанских судов. Объём стока и режим этих рек различны и зависят от количества осадков и времени их выпадения.

На западных склонах Большого Водораздельного хребта берут начало реки, прокладывающие свой путь по внутренним равнинам. В районе горы Косцюшко начинается самая длинная река в Австралии — Муррей (2375 км). В горах же зарождается и её наиболее крупные притоки — Маррамбиджи (1485 км), Дарлинг (1472 км), Гоулберн и некоторые другие.

Питание реки Муррей и её протоков главным образом дождевое и в меньшей степени снеговое. Эти реки наиболее полноводны в начале лета, когда в горах тает снег. В сухое время года они сильно мелеют, а некоторые из притоков Муррея распадаются на отдельные стоячие водоёмы. Постоянное течение (кроме исключительно засушливых лет) сохраняют только Муррей и Маррамбиджи. Даже Дарлинг, третья по длине река Австралии, во время летних засух, теряясь в песках, не всегда достигает Муррея. Почти на всех реках системы Муррея построены плотины и запруды, около которых созданы водохранилища, где собирают паводковые воды, используемые для орошения полей, садов и пастбищ.

Реки северного и западного побережий Австралии мелководны и сравнительно невелики. Самая длинная из них — Флиндерс впадает в залив Карпентария. Эти реки имеют дождевое питание, и их водоносность сильно меняется в разное время года.

Реки, сток которых направлен во внутренние области материка, такие как Куперс-Крик (Барку), Дайамантина и др., лишены не только постоянного стока, но и постоянного, отчётливо выраженного русла. В Австралии такие временные реки называют «криками» (англ. creek). Они наполняются водой только во время кратковременных ливней. Вскоре после дождя русло реки вновь превращается в сухую песчаную ложбину, зачастую не имеющую даже определённых очертаний.

Большинство озёр Австралии, как и реки, питаются дождевыми водами. Они не имеют ни постоянного уровня, ни стока. Летом озера пересыхают и представляют собой неглубокие солончаковые впадины. Слой соли на дне иногда достигает 1,5 м.

В окружающих Австралию морях добывают морского зверя, ловят рыбу. В морских водах разводят съедобных устриц. В тёплых прибрежных водах на севере и северо-востоке ведется промысел морских трепангов, крокодилов и моллюсков-жемчужниц. Основной центр их искусственного разведения находится в районе полуострова Коберг (Арнем-Ленд). Именно здесь, в тёплых водах Арафурского моря и залива Ван-Димен, были проведены первые опыты по созданию специальных осадков. Проводились эти опыты одной из австралийских компаний при участии японских специалистов. Было установлено, что моллюски-жемчужницы, выращиваемые в тёплых водах у северного побережья Австралии, дают более крупный жемчуг, чем у берегов Японии, и в значительно более короткий срок. В настоящее время разведение моллюсков-жемчужниц широко распространилось по северному и отчасти северо-восточному побережьям.

Довольно значительные по числу и величине озера Австралии в течение большей части года представляют собою болота. На север от залива Спенсер (но не соединяясь с ним) лежит окружённое песчаными дюнами озеро Торренс, имеющее 225 км в окружности. Ещё севернее, на 12 метров ниже уровня океана, находится самое крупное озеро Эйр, а к востоку от него озеро Грегори, может быть разделённое на несколько отдельных озёр. На запад от озера Торренса лежит на плоскогорье, возвышаясь на 115 м, большое озеро Гэрднер, которое, равно как бесчисленное множество меньших озёр в той же местности, чрезвычайно изобилуют солью и по-видимому лишь в недавнее время отделились от морской воды. Вообще имеются явные признаки того, что южный берег материка ещё продолжает медленно подниматься из морских вод.

Климат

Австралийский континент расположен в пределах трёх основных тёплых климатических поясов Южного полушария: субэкваториального (на севере), тропического (в центральной части), субтропического (на юге). Только небольшая часть острова Тасмания находится в пределах умеренного пояса.

Субэкваториальный пояс

Субэкваториальный климат, характерный для северной и северо-восточной части континента, отличается ровным ходом температур (в течение года средняя температура воздуха 23—24 °C) и большим количеством осадков (от 1000 до 1500 мм, а местами более 2000 мм.). Осадки сюда приносит влажный северо-западный муссон, и выпадают они главным образом летом. Зимой, в сухой период года, дожди выпадают только эпизодически. В это время дуют сухие, жаркие ветры из внутренней части материка, которые иногда вызывают засухи.

Тропический пояс

В тропическом поясе на Австралийском континенте формируются два основных типа климата: тропический влажный и тропический сухой. Тропический влажный климат свойственен крайней восточной части Австралии, которая входит в зону действия юго-восточных пассатных ветров. Эти ветры приносят с собой на материк насыщенные влагой воздушные массы с Тихого океана. Поэтому вся область прибрежных равнин и восточных склонов Большого Водораздельного хребта хорошо увлажнена (в среднем выпадает от 1000 до 1500 мм осадков) и имеет мягкий теплый климат (температура самого теплого месяца в Сиднее — 22—25 °C, а самого холодного — 11,5—13 °C). Массы воздуха, приносящие влагу с Тихого океана, проникают и за Большой Водораздельный хребет, потеряв по пути значительное количество влаги, поэтому осадки выпадают только на западных склонах хребта и в районе предгорий.

Расположенный в основном в тропических и субтропических широтах, где солнечная радиация велика, Австралийский материк сильно нагревается. В связи со слабой изрезанностью береговой линии и приподнятостью окраинных частей влияние морей, окружающих материк, слабо сказывается во внутренних частях.

Австралия — самый сухой континент Земли, и одна из наиболее характерных черт его природы — широкое распространение пустынь, которые занимают обширные пространства и протягиваются почти на 2,5 тыс. км от берегов Индийского океана до предгорий Большого Водораздельного хребта.

Для центральной и западной частей материка характерен тропический пустынный климат. Летом (декабрь — февраль) средние температуры поднимаются здесь до 30 °C, а иногда и выше, а зимой (июнь — август) снижаются в среднем до 10—15 °C. Наиболее жаркая область Австралии — северо-западная, где в Большой Песчаной пустыне температура почти все лето держится на отметке 35 °C и даже выше. В зимний период она снижается незначительно (примерно до 20—25 °C). В центре материка, в районе города Алис-Спрингс, в летнее время года температура днем поднимается до 45 °C, ночью падает до нуля и ниже (-4-6 °C).

Центральная и западная части Австралии, то есть примерно около половины её территории, получают в среднем 250—300 мм осадков в год, а окрестности озера Эйр — менее 200 мм; но и эти незначительные осадки выпадают неравномерно. Иногда в течение нескольких лет подряд вообще не бывает дождей, а иногда за два-три дня, а то и за несколько часов выпадает всё годовое количество осадков. Часть воды быстро и глубоко просачивается сквозь водопроницаемую почву и делается недоступной для растений, а часть испаряется под жаркими лучами солнца, и поверхностные слои почвы остаются почти сухими.

Субтропический пояс

В пределах субтропического пояса выделяются три типа климата: средиземноморский, субтропический континентальный и субтропический влажный.

Средиземноморский климат свойствен юго-западной части Австралии. Как можно судить по названию, климат этой части материка сходен с климатом европейских средиземноморских стран — Испании и Южной Франции. Лето здесь жаркое и, как правило, сухое, а зима тёплая и влажная. Сравнительно небольшие колебания температуры по временам года (январь — 23—27 °C, июнь — 12—14 °C), достаточное количество осадков (от 500 до 1000 мм).

Зона субтропического континентального климата охватывает южную, примыкающую к Большому Австралийскому заливу часть материка, включает в себя окрестности города Аделаиды и протягивается несколько дальше на восток, в западные области штата Новый Южный Уэльс. Основные черты этого климата — небольшое количество осадков и сравнительно большие годовые колебания температуры.

Зона субтропического влажного климата включает в свои границы весь штат Виктория и юго-западные предгорные части штата Новый Южный Уэльс. В целом вся эта зона отличается мягким климатом и значительным количеством осадков (от 500 до 600 мм), главным образом в прибрежных частях (проникновение осадков вглубь континента уменьшается). Летом температуры поднимаются в среднем до 20—24 °C, но зимой довольно сильно понижаются — до 8—10 °C. Климат этой части материка благоприятен для выращивания фруктовых деревьев, различных овощей и кормовых трав. Правда, для получения высоких урожаев применяется искусственное орошение, так как в летний период влаги в почве содержится недостаточно. В этих районах разводят молочный скот (выпас на кормовых травах) и овец.

Жаркий климат и незначительное и неравномерное выпадение осадков на большей части материка приводят к тому, что почти 60 % его территории лишены стока к океану и имеют лишь редкую сеть временных водотоков. Пожалуй, ни на каком другом материке нет столь слабо развитой сети внутренних вод, как в Австралии. Годовой сток всех рек континента равен всего 350 км³.

Растительный мир

Так как Австралийский материк, начиная с середины мелового периода, находился в условиях изоляции от других частей земного шара, его растительный мир очень своеобразен. Из 12 тыс. видов высших растений более 9 тыс. — эндемики, то есть произрастают только на Австралийском континенте. Среди эндемиков — многие виды эвкалиптов и акаций, наиболее типичных для Австралии семейств растений. В то же время здесь встречаются и такие растения, которые присущи Южной Америке (например, южный бук), Южной Африке (представителей семейства протейных) и островам Малайского архипелага (фикус, панданус и др.). Это свидетельствует о том, что многие миллионы лет назад между материками существовали сухопутные связи.

Поскольку климат большей части территории Австралии отличается резкой засушливостью, в её флоре господствуют сухолюбивые растения: особые злаки, эвкалипты, зонтичные акации, суккулентные деревья (бутылочное дерево и др.). Деревья, принадлежащие к этим сообществам, имеют мощную корневую систему, которая на 10-20, а иногда на 30 м уходит в землю, благодаря чему они, как насос, высасывают влагу с больших глубин. Узкие и сухие листья этих деревьев окрашены большей частью в тусклый серо-зеленоватый цвет. У некоторых из них листья обращены к солнцу ребром, что способствует уменьшению испарения воды с их поверхности.

На крайнем севере и северо-западе континента, где жарко и теплые северо-западные муссоны приносят влагу, произрастают дождевые тропические леса. В их древесном составе преобладают гигантские эвкалипты, фикусы, пальмы, панданусы с узкими длинными листьями и др. Густая листва деревьев образует почти сплошной покров, затеняющий землю. Местами на самом побережье встречаются заросли бамбука. В тех местах, где берега плоские и илистые, развивается мангровая растительность.

Дождевые леса в виде узких галерей протягиваются на сравнительно небольшие расстояния внутрь материка по долинам рек. Чем дальше к югу, тем суше становится климат и сильнее чувствуется горячее дыхание пустынь. Лесной покров постепенно редеет. Эвкалипты и зонтичные акации располагаются группами. Это зона влажных саванн, протянувшаяся в широтном направлении южнее зоны тропических лесов. По своему виду саванны с редкими группами деревьев напоминают парки. Кустарникового подроста в них нет. Облесенные саванны — прекрасные пастбища для овец и крупного рогатого скота.

Для центральных пустынь частей материка, где очень жарко и сухо, характерны густые, почти непроходимые заросли колючих низкорослых кустарников, состоящих главным образом из эвкалиптов и акаций. В Австралии эти заросли называют скрэбом. Местами скрэб перемежается с обширными, лишенными растительности песчаными, каменистыми или глинистыми участками пустынь, а местами — зарослями высоких дернистых злаков (спинифекс).

Восточные и юго-восточные склоны Большого Водораздельного хребта, где выпадает много осадков, покрыты густыми тропическими и субтропическими вечнозелёными лесами. Больше всего в этих лесах, как и повсюду в Австралии, эвкалиптов. Эвкалипты ценны в промышленном отношении. Эти деревья не имеют равных себе по высоте среди пород с твердой древесиной; некоторые их виды достигают 150 м высоты и 10 м в диаметре. Прирост древесины в эвкалиптовых лесах большой, и поэтому они очень продуктивны. Много в лесах также древовидных хвощей и папоротников, достигающих 10-20 м высоты. На своей вершине древовидные папоротники несут крону крупных (до 2 м длины) перистых листьев. Своей яркой и свежей зеленью они несколько оживляют блеклый голубовато-зелёный пейзаж эвкалиптовых лесов. Выше в горах заметна примесь сосен-дамарра и буков.

Кустарниковый и травяной покровы в этих лесах разнообразны и густы. В менее влажных вариантах этих лесов второй ярус образуют травяные деревья.

На юго-западе материка леса покрывают западные склоны хребта Дарлинг, обращенные к морю. Леса эти почти сплошь состоят из эвкалиптов, достигающих значительной высоты. Число эндемичных видов здесь особенно велико. Кроме эвкалиптов широко распространены бутылочные деревья. Они имеют оригинальный бутылкообразный ствол, толстый у основания и резко суживающийся кверху. В дождливое время года в стволе деревьев скапливаются большие запасы влаги, которые расходуются в засушливый период. В подросте этих лесов много кустарников и трав, пестрящих яркими цветами.

В целом лесные ресурсы Австралии невелики. Общая площадь лесов, включая специальные насаждения, состоящие в основном из видов, имеющих мягкую древесину (главным образом сосны лучистой), в конце 1970-х годов составляла всего 5,6 % территории континента.

Первые колонисты не обнаружили на материке растительных видов, характерных для Европы. В дальнейшем в Австралию были завезены европейские и другие виды деревьев, кустарников и трав. Здесь хорошо привились виноградная лоза, хлопчатник, зерновые (пшеница, ячмень, овес, рис, кукуруза и др.), овощи, многие фруктовые деревья и т. д.

Животный мир

Разнообразие животных Австралии невелико: известно всего 235 видов млекопитающих, 720 — птиц, 420 — рептилий и 120 видов амфибий, обитающих на этом континенте и прилегающих островах.

История материка

Австралия из-за её отдалённого расположения была открыта для мира позднее, чем другие материки. Открытие Австралии состоялось через сто с лишним лет после открытия Америки. Голландский мореплаватель В. Янсзон в 1606 г. обнаружил некую новую землю (это был полуостров Кейп-Йорк).

Как и Христофор Колумб, В. Янсзон до конца своей жизни не знал, что открыл новый материк.

В 1770 году к восточному берегу Австралии подошёл Джеймс Кук, который, по официальной версии, открыл её.

См. также

• Австралия: история открытия
• Вулканы Австралии
• Пустыни Австралии

Ссылки

• [newsinphoto.ru/puteshestviya/fantasticheskaya-avstraliya/ Чем знаменита Австралия] — природа, ландшафты, животный мир, достопримечательности, архитектура, колорит.

Отрывок, характеризующий Австралия (континент)

– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.

Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.


Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
– Надеюсь увидать вас еще, но надеюсь тоже, что вы перемените свои мнения, мой милый мсье Пьер, – сказала она.
Когда она сказала ему это, он ничего не ответил, только наклонился и показал всем еще раз свою улыбку, которая ничего не говорила, разве только вот что: «Мнения мнениями, а вы видите, какой я добрый и славный малый». И все, и Анна Павловна невольно почувствовали это.
Князь Андрей вышел в переднюю и, подставив плечи лакею, накидывавшему ему плащ, равнодушно прислушивался к болтовне своей жены с князем Ипполитом, вышедшим тоже в переднюю. Князь Ипполит стоял возле хорошенькой беременной княгини и упорно смотрел прямо на нее в лорнет.
– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C'est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.
Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
– Я надеюсь на вас, милый друг, – сказала Анна Павловна тоже тихо, – вы напишете к ней и скажете мне, comment le pere envisagera la chose. Au revoir, [Как отец посмотрит на дело. До свидания,] – и она ушла из передней.
Князь Ипполит подошел к маленькой княгине и, близко наклоняя к ней свое лицо, стал полушопотом что то говорить ей.
Два лакея, один княгинин, другой его, дожидаясь, когда они кончат говорить, стояли с шалью и рединготом и слушали их, непонятный им, французский говор с такими лицами, как будто они понимали, что говорится, но не хотели показывать этого. Княгиня, как всегда, говорила улыбаясь и слушала смеясь.
– Я очень рад, что не поехал к посланнику, – говорил князь Ипполит: – скука… Прекрасный вечер, не правда ли, прекрасный?
– Говорят, что бал будет очень хорош, – отвечала княгиня, вздергивая с усиками губку. – Все красивые женщины общества будут там.
– Не все, потому что вас там не будет; не все, – сказал князь Ипполит, радостно смеясь, и, схватив шаль у лакея, даже толкнул его и стал надевать ее на княгиню.
От неловкости или умышленно (никто бы не мог разобрать этого) он долго не опускал рук, когда шаль уже была надета, и как будто обнимал молодую женщину.
Она грациозно, но всё улыбаясь, отстранилась, повернулась и взглянула на мужа. У князя Андрея глаза были закрыты: так он казался усталым и сонным.
– Вы готовы? – спросил он жену, обходя ее взглядом.
Князь Ипполит торопливо надел свой редингот, который у него, по новому, был длиннее пяток, и, путаясь в нем, побежал на крыльцо за княгиней, которую лакей подсаживал в карету.
– Рrincesse, au revoir, [Княгиня, до свиданья,] – кричал он, путаясь языком так же, как и ногами.
Княгиня, подбирая платье, садилась в темноте кареты; муж ее оправлял саблю; князь Ипполит, под предлогом прислуживания, мешал всем.
– Па звольте, сударь, – сухо неприятно обратился князь Андрей по русски к князю Ипполиту, мешавшему ему пройти.
– Я тебя жду, Пьер, – ласково и нежно проговорил тот же голос князя Андрея.
Форейтор тронулся, и карета загремела колесами. Князь Ипполит смеялся отрывисто, стоя на крыльце и дожидаясь виконта, которого он обещал довезти до дому.

– Eh bien, mon cher, votre petite princesse est tres bien, tres bien, – сказал виконт, усевшись в карету с Ипполитом. – Mais tres bien. – Он поцеловал кончики своих пальцев. – Et tout a fait francaise. [Ну, мой дорогой, ваша маленькая княгиня очень мила! Очень мила и совершенная француженка.]
Ипполит, фыркнув, засмеялся.
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!


В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.